Тем не менее повсюду пахло плесенью и заброшенностью.
— Ау! — крикнула Акорна. — Ари! Мати! Нева! Вы здесь? — И поняла, что ожидает не ответа, а хотя бы эха. Однако даже эха не было. Ее голос тонул в темноте, а звук шагов поглощал мозаичный пол. Впрочем, раз уж она не имела представления ни о том, где находится сама, ни о том, где пропавшие линьяри, почему бы не пойти дальше? Акорна попробовала позвать мысленно, но никто так и не отозвался.
Пройдя несколько метров вперед, она обнаружила преграду. Насколько можно было разглядеть в слабом свете фонариков, куда-то наверх вела, исчезая в кромешной тьме, земляная насыпь. На равных расстояниях друг от друга в ней были углубления около метра в длину и сантиметров двадцать в глубину.
— Кхорнья, гляди, мы стоим у основания горы! — сказал Таринье. — И она зазубрена, как будто под ней когда-то была стена. К счастью, наклон не слишком отвесный.
— Значит, придется на нее забраться.
— Почему? — недоуменно спросил Таринье.
— Потому что она есть! — хором ответили Акорна и Мак. Похоже, Мак закачал себе в компьютер те же книги, которые она читала у Беккера на корабле. В одной из них, сборнике афоризмов, приводились слова известного альпиниста Джорджа Ли Мэллори. Именно так он ответил на вопрос, почему хочет взобраться на Эверест, гору на Старой Терре.
Акорна вспомнила, что Беккер часто цитировал похожее выражение своего приемного отца Теофила. По цепочке ассоциаций в памяти всплыли лица ее приемных отцов: Калума, «Гилла» и Рафика, и девушка почувствовала, что ужасно по ним соскучилась. Увидит ли она когда-нибудь снова тех, кого любила, кто исчез и находится сейчас невообразимо далеко? Впрочем, будучи реалисткой, Акорна задавалась таким вопросом каждый раз, отправляясь в космическое путешествие или просто покидая близких людей, даже ненадолго…
Девушка вздохнула и полезла в гору. Как и любые другие горы, чем дальше, тем она становилась круче. Не беда, на космодроме Акорне приходилось штурмовать лестницы и повыше. Лестницы. Акорна остановилась и озадаченно уставилась себе под ноги — на очередной ровный выступ, до странности похожий на… ступеньку!
— Это не гора, — объявила она. — Это еще одна лестница. Пещера, наверное, находилась в основании какой-то большой постройки — может быть, здесь Родовые Хозяева и Предки жили, когда впервые пришли сюда. На нашем уровне, кажется, нет выхода наружу, но он может быть где-нибудь выше. Предки не могли обитать тут безвылазно.
Взбираясь дальше, девушка обратила внимание, что к их натужному дыханию примешивается другой, более тихий и нежный звук. Она остановилась, замерла и махнула рукой остальным, чтобы они сделали то же.
Сссс. Шлеп, шлеп. Далекий шорох, словно шелест шелкового платья, трущегося о кожу.
— Думаю, мы слышим шум моря, — нарушила тишину Акорна.
— Какого моря? — в свете ее фонарика появилось напряженное лицо Таринье. — Все моря уничтожены кхлеви. Нет, наверное, какая-нибудь великанская крыса-людоедка шуршит хвостом по полу взад-вперед, собираясь съесть нас!
— Фу, Таринье! — Акорна чуть не расхохоталась, глядя на его мрачную физиономию. — Как образно!
— Я слышу твои мысли, — проворчал он. — Ты подумала: «Не знала, что у него такое богатое воображение». Да, ты права, у меня нет воображения! И никогда не было. Но, учитывая все события, которые случились с того момента, как мы тут оказались, любой странный звук не предвещает ничего приятного. Обязательно окажется какая-нибудь новая гадость!
Акорна молча пожала плечами и осторожно двинулась дальше. Таринье и Маку ничего не оставалось, как последовать за ней. В свете фонариков то и дело мелькал РК, гонявшийся за собственной тенью. Вдруг он замер и коротко мяукнул. В следующую секунду из-за поворота ударил яркий свет, до боли ослепив привыкшие к темноте глаза.
— Что такое?! — от неожиданности завопил Таринье. Когда глаза линьяри немного адаптировались к свету, они увидели Размазню, сидящего как ни в чем не бывало на длинной белой стене. Кот щурился и часто моргал, а зрачки его сузились так, что осталась одна радужка.
— Создается впечатление, что мы наконец-то добрались до цивилизации, — сказал Таринье, приходя в себя. — Только, по-моему, кроме нас, тут никого нет.
Свет уже не так резал глаза. По правде говоря, он был не слишком ярким — цвета различались с трудом. Оглядевшись вокруг, линьяри поняли, что находятся в коридоре какого-то здания, по размеру сравнимого с главной дворцовой залой Хафиза, или с космопортом на Маганосе, или со зданием Объединенной корпорации шахтеров, где Акорна однажды была с Калумом, Гилом и Рафиком. В стене коридора виднелись две двери, по сторонам которых стояли изысканно украшенные колонны. Остальные четыре двери были разрушены, и широкие козырьки над ними почти целиком обвалились.
— Сомневаюсь, что здесь кто-нибудь есть, — шепотом повторил Таринье.
— Но система освещения в стенах сохранилась. — Акорне пришлось приложить усилие, чтобы разговаривать нормальным тоном. — По крайней мере, частично. А если работает и остальное, мы легко найдем выход. — Она подошла к противоположной от РК темной стене коридора и прикоснулась к ней рукой. Свет стал ярче, и все увидели, что в стене располагаются арки еще пяти дверных проемов. Створки у них оказались двойные и были расписаны рисунками, напоминающими петроглифы в пещере.
Таринье приподнял брови и выразительно перевел взгляд с Акорны на ближайшую дверь, намекая, что неплохо бы ей войти первой. Девушка презрительно хмыкнула и толкнула дверь, которая медленно, со скрипом подалась вперед.
У меня есть специальная смазка, которая решит эту проблему, — буднично предложил Мак. Вот уж кто всегда отличался здравомыслием!
— Не уверен, хватит ли ее на все двери, — по-прежнему шепотом сказал Таринье.
(Боишься, что тебя услышат великанские крысы-людоедки?) — поддразнила Акорна. — (Что-то они не торопятся. Мы тут уже несколько часов ходим, а они даже хвостика не показали).
(Нам повезло, что рядом РК, вот и все). — Таринье явно был не расположен шутить.
Внутренне трепеща, в полном молчании они вошли в древнюю комнату. Свет из коридора освещал помещение на расстоянии двух шагов. Акорна набрала в грудь побольше воздуха и решительно протянула руку. Стена ответила на прикосновение, осветив комнату. Помещение оказалось не таким просторным, как они думали. Никакой мебели — лишь мерцающая стена с изображением странных рисунков и символов.
— Что тут написано? — обратился Таринье к Маку.
— Понятия не имею.
— Но ты же переводил знаки там, в пещере!
— Это другой язык. Конечно, есть похожие черты, но мне придется как следует потрудиться, прежде чем я с уверенностью смогу сказать, что перевожу правильно.
Акорна задумчиво изучала расположение слов на стене и над входом. Наконец она вздохнула и с явным разочарованием произнесла:
— Сомневаюсь, что здесь написано что-то важное. Один символ я видела раньше. — Она указала на дверь. — Он означает «выход». Могу предположить, что остальные знаки рядом с дверью — такие же указания, объясняющие расположение и предназначение других комнат в здании. Вот эти, — Акорна обвела рукой несколько мелких надписей в других точках комнаты, — наверное, обозначают: «Пожалуйста, воздержитесь от громких разговоров», или «Будьте добры, не бегайте с ножницами в стенах здания», или что-нибудь подобное.
— Зачем кому-то бегать с ножницами? — озадаченно спросил Таринье. — И что вообще такое — «ножницы»?
— Инструмент с двумя лезвиями, которыми на Терре раньше резали бумагу и другие материалы. Они вышли из употребления, когда появились лазеры. Я так, для примера сказала. Просто похожие надписи встречались во многих мирах, где я путешествовала со своей приемной семьей. Так обычно располагают административные указания, чтобы контролировать большое количество людей.
— А с чего ты взяла, что здесь было много народу? — спросил Таринье.
— А зачем иначе строить такие большие здания? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Уж мог бы хоть немного пошевелить мозгами… Неужели ты думаешь, что все тут нарисовано ради украшения?
— Ты права, — согласился юноша, поразмыслив. Линьяри чувствовали себя обманутыми. Им столько пришлось вынести, чтобы сюда добраться, — и ради чего? Чтобы оказаться в пусть жутковатом и пустынном, но, по сути дела совершенно обычном месте. Конечно, нельзя исключать, что их потерявшиеся друзья бродят сейчас где-то поблизости, однако ни Акорна, ни Таринье, ни даже Мак ничего не видели и не слышали. Тишина и абсолютная уверенность, что сюда уже давно не ступала нога живого существа, обескуражили всех членов команды.
— Акорна попробовала позвать мысленно, к ней присоединился Таринье. От телепатических усилий у них разболелась голова, но ответа по-прежнему не было. Наконец Таринье сдался и со страдальческой гримасой потер лоб.
Однако Акорна никак не могла избавиться от ощущения, что разгадка исчезновений линьяри кроется где-то рядом. Может, прогулка за пределами здания внесет немного ясности?
— Вот что, — объявила девушка. — Чем сидеть и ждать, пока Мак переведет надписи, лучше как следует осмотреться, понять, на каком уровне мы под землей, обойти другие сооружения, если они есть. Может, мы все-таки догадаемся, кто тут жил раньше и что стало с нашими людьми?
Остальные согласно закивали. Тогда Акорна решительно шагнула в дверь, расположенную между двумя колоннами, которую приметила раньше. И оказалась на широкой улице, вдоль которой в обе стороны тянулись ряды зданий всевозможных форм и размеров. У одних входы были в виде арок, у других — в виде знакомых уже колонн, но двери явно не были заперты. Акорна поискала стекло в оконных проемах, однако не нашла даже рам, в которых оно могло бы держаться. Зато прикосновение к наружной поверхности стен по-прежнему включало свет. Линьяри касались каждого здания, мимо которого проходили, и вскоре вокруг стало так же светло, как летней лунной ночью на нархи-Вилиньяре. Поначалу исследователи не заглядывали в здания, а просто шли по дороге, уходящей круто вниз, а потом свернули в ближайший переулок.