— Вы понимаете, — спросил полковник Вентворт, — на каком языке они разговаривают?
— Не могу сказать наверняка. Какой-то славянский язык. Восточноевропейский. Их артикуляция напоминает мне… да, точно, это польский.
Вентворт, протянув руку, отключил связанный с микрофоном магнитофон, на который записывался разговор этой парочки с пятого этажа.
Полковник ростом был за метр восемьдесят, обманчиво хрупкого телосложения, тридцати восьми лет. Безмятежное выражение его серых глаз не могли скрыть живой ум. Хотя он уже восемь лет как являлся сотрудником службы безопасности на лунной базе, но до сих пор сохранил британскую чопорность. Карр только что прибыл на Луну, и до этого полковник с ним не встречался.
Вентворт, подхватив локатор, принялся рассматривать через его визирную ось парочку с нижнего этажа. Он отлично знал (в отличие, по всей видимости, от Карра), что то, чем они в данный момент занимались, было не совсем законным. В этом лунном городе жили люди разных национальностей и действовали законы, выработанные на основе международных соглашений, которых отсутствовал пункт, позволяющий кому-либо шпионить за мыслями других людей, основываясь на выражениях их лиц.
Как бы то ни было, но Вентворт, по-прежнему стараясь не смотреть прямо в глаза собеседнику, дабы тот не смог прочесть его мысли, уклончиво сказал психологу:
— Мы потратили на эту парочку уже десять минут. Почему бы не заняться какой-нибудь другой? Видите ту рыжеволосую дамочку и стоящего рядом коротышку?
Карр ответил не сразу. Его внимание было приковано к чему-то, происходящему внизу. Внезапно он с удивлением в голосе воскликнул:
— Полковник, вон тот мужчина внизу! Высокий, сухопарый парень с головным убором… Так вот, этот мужчина — вовсе не человек!
Вентворт был поражен.
— Что это вы несете?
Он схватил бинокль. Карр пронзительным голосом продолжал:
— О Господи, он заметил, что я слежу за ним! Он собирается убить меня! Прочь от окна!
Инстинктивно Вентворт пригнулся и подался назад. В следующее мгновение ослепительный луч затмил в оконной раме своей яркостью дневной свет. Треснуло стекло. И глухо застучали куски падающей штукатурки.
После чего наступила тишина.
Вентворт все-таки успел заметить, что Карр также бросился на пол. Решив, что с ним все в порядке, он не стал тратить на него времени и, встав на четвереньки, пополз к письменному столу, где схватил телефон. Спустя несколько секунд он объявил тревогу.
Борис Денович, доктор медицины, психиатр, лишь недавно возглавивший психиатрическое отделение, с хмурым видом слушал, пользуясь автоматическим переводчиком, рассказ, представлявшийся ему совершенно невероятным.
Поправив миниатюрный наушник в ухе, он с привычной хрипотцой произнес по-русски в микрофон переводчика, прерывая полковника Вентворта:
— Вы что, хотите сказать мне, что этот молодой американец, как он утверждает, способен читать мысли по выражениям лиц других людей? Кажется, полковник, вы имеете в виду телепатию?
Вентворт задумчиво посмотрел на подобравшегося в напряжении человека средних лет. Ему было известно кое-что, о чем не знал ни Карр, ни Денович. В общем, он предполагал такую реакцию своего собеседника. Только хотел убедиться.
— Вы уже закончили проверку? — продолжил Денович. — Насчет языков и всего прочего?
Вентворт решил, что проверке необходимо уделить столько времени, сколько понадобится. Поэтому двадцать драгоценных минут провел в отделе перевода. А теперь ответил:
— Языки, на которых разговаривали выбранные мной люди, были польский, немецкий, греческий и японский.
— И что, пересказ Карром всех разговоров совпадает с переводами?
— Конечно, не дословно. Но близко к смыслу.
И без того длинное лицо психиатра еще более вытянулось. Он считал само собой разумеющимся, что офицер службы безопасности мог стать жертвой бессовестного обмана со стороны американского психолога. Каким образом или почему, значения теперь не имело.
Полковник Вентворт снова заговорил:
— Вам бы лучше прослушать конец записи.
— Нет необходимости, — спокойно возразил Денович. — Полагаю, и там все прошло удачно для него. — Он помрачнел. — Полковник, я надеюсь, этот американец — не просто очередной эксперт-лингвист, читающий по губам.
Офицер службы безопасности обратился к широколицей секретарше:
— Пустите ту небольшую пленку с белой отметкой. — Деновичу же он сказал: — Вы должны прослушать эту запись, доктор.
Сперва послышался голос полковника Вентворта, когда он привлек внимание Карра к новой парочке. После паузы раздались слова Карр, которые, как гром, поразили не так давно Вентворта.
Денович резко выпрямился в кресле, когда из динамика послышался треск стекла и грохот взрыва. Словно в тумане, наблюдал он за тем, как офицер службы безопасности выключает магнитофон. Потом услышал собственный пронзительный голос:
— Что это было? Что произошло?
Когда Вентворт закончил свои объяснения, Денович пришел в себя.
— Это, наверное, была какая-то мистификация, — произнес он и замолчал. — Вы успели посмотреть в окно? Что вы там увидели?
— Я был застигнут врасплох, — признался Вентворт, — и успел только броситься на пол. Куски штукатурки падали в течение двух-трех минут.
— Поэтому вы так и не увидели никакого высокого сухопарого парня-негуманоида? — иронически спросил Денович.
Вентворт был вынужден признать, что когда он вернулся к окну, то не обнаружил на нижних этажах никого, кто соответствовал бы подобному описанию.
Русский психиатр откинулся на спинку кресла, пытаясь сохранить спокойствие. Он чувствовал, что вот-вот сорвется. И враждебность его была направлена исключительно на доктора Ричарда Д. Карра, американского психолога.
Тем не менее он вскоре взял себя в руки и спросил:
— Почему бы нам просто не провести эксперимент с этим его так называемым «даром»? Я готов создать ему самые благоприятные условия. Это даст мне возможность по достоинству оценить его, а ему — шанс проявить себя… а там уже посмотрим. — Невеселая улыбка появилась на его тонких губах. — Пусть он попробует прочитать мои мысли по моему лицу.
Похоже, он был совершенно удовлетворен своим предложением и нисколько не подозревал, что для самого Вентворта это дело носило исключительно настоятельный характер. Прикусив губы, офицер службы безопасности сказал:
— Пойду разыщу доктора Карра. Мы могли бы сообща обдумать ваше предложение.
Вентворт вышел к лифту встречать Карра. Когда психолог вышел из кабины лифта, Вентворт уже ждал, прислонившись спиной к двери. В ответ на приветствие Карра Вентворт лишь бросил на него короткий взгляд, после чего произнес:
— Сюда, доктор.
По дороге в кабинет русского психиатра офицер службы безопасности не просто шел чуть впереди американца, но и держал голову прямо, подчеркнуто отвернув ее от Карра, так ни разу и не оглянувшись.
Первым вошел Карр и только потом Вентворт. К ним навстречу торопливо направился Денович. Из уха его торчал наушник, прикрепленный так, что не падал во время ходьбы; а к лацкану своего пиджака он пристроил микрофон.
На Земле он разработал особую методику знакомства с людьми, с которыми не хотел сотрудничать: заставлять их все время двигаться, вести себя довольно бесцеремонно при прощании, держа их поближе к выходу.
Уже первый взгляд на толстощекого, выглядевшего не совсем здоровым американца, и дряблость пухлой руки, которую он вяло протянул при рукопожатии, еще больше укрепил Деновича в его мнении. Русский указал на приемную и сказал:
— Сюда.
Карр не сдвинулся с места. Он стоял, глядя на русского психиатра со снисходительной, почти не приметной улыбкой на своем суровом лице. Денович, распахнув дверь и держа ее открытой, оглянулся назад.
— Нам следует добиться лучшего взаимопонимания, доктор.
Денович цинично заметил:
— Ах да, я и забыл, что вы читаете по лицам. И что же вы прочитали на моем?
Продолжая улыбаться, Карр ответил вопросом:
— Доктор, неужели вам и в самом деле хочется, чтобы я произнес вслух ваши мысли?
Психиатр понял, что не следует зарываться.
— Я был бы только рад попасться в расставленную вами ловушку, — добродушно заметил он.
В этот момент Вентворт, с тревогой наблюдавший, как пройдет знакомство двух ученых, решил, что пора вмешаться, и твердым голосом объявил, что проверка дара Карра может принести и полезную практическую отдачу. Затем он начал, полуобернувшись к Карру:
— И мне бы хотелось, чтобы вы оба сопровождали меня ко входному шлюзу… — закончил Вентворт, когда заметил, что психолог повернулся и смотрит на него.
— До сего момента, — начал тот медленно, — я с уважением относился к тому, что считал вашим желанием сохранить свой разум неприкосновенным, но пару раз поверх вашей британской чопорности у вас на лице мелькнули кое-какие мысли обо мне, несмотря на все ваши попытки скрыть их от меня. Вам кое-что известно о моем особом даре, кое-что… — Он замолчал, нахмурив брови, потом с вызовом произнес: — Это вовсе не является для вас сюрпризом! Кое-кто уже проделывал это раньше!
По-прежнему стоя боком к нему, Вентворт дипломатично заметил:
— Вы недалеки от истины. Послушайте, как только представится возможность, я расскажу вам обоим всю правду. А сейчас давайте примемся за работу. Хорошо?
Идя впереди всех по пути из кабинета, Вентворт продолжал верить, что дар Карра все еще мог оказаться полезным для установления контакта с инопланетянином. Но главное сейчас время — если он надеялся извлечь какую-либо ценность из чудесной способности этого человека.
Ни Карр, ни Денович не знали, что с самого начала существования лунной базы некоторые работники станции начали вдруг ощущать в себе эспер- и пси-способности. Но у каждого подобный дар проявлялся по-разному. С умением читать мысли по лицам он столкнулся впервые. Всякий раз, когда у кого-то проявлялся такой дар, он, похоже, был связан с интересом, проявляемым этим человеком к подобного рода занятиям, и здесь, на Луне, эта способность усиливалась настолько, что достигала сверхъестественной силы. Причем часто это происходило настолько естественно и незаметно, что обладатель дара даже не считал произошедшие с ним перемены чем-то необычным и не сразу сообщал об этом.