ая попытка роботов-ученых найти замену человеческим ощущениям в сексе корнями основана на понимании того факта, что это — не более, чем дубликат.
Барр выбросил из головы подобные бессмысленные мысли. Время для сомнений прошло. Он сказал:
— Мне достаточно только отправить радиосигнал, и во вселенной не останется человеческой расы.
— Понятно, но не торопись с этим, — сказал Маркнелл, раскрыв рот в невеселой улыбке.
Барр махнул одной рукой; и это движение на мгновение отвлекло его мысли — уж очень очевидной была эта бессознательная имитация человеческого нетерпения. Вслух он резко произнес:
— Можете ли вы сообщить мне простой довод, почему не следует отдавать такой приказ?
Маркнелл энергично закивал.
— Ты кое о чем забыл. Об одной маленькой вещи. — Он замолчал, с хмурым видом на лице и вызовом в глазах.
Барр откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать пропущенные им возможности. Его теперь грызло беспокойство, это он должен был признать. Вскоре он решил про себя, что проблему можно разбить на несколько частей. Сидя здесь, он так мысленно и поступил: контроль над топливом, энергией и материалами для создания роботов перейдет полностью в руки роботов. Контроль над коммунальными сооружениями, где необходимы будут роботы, тоже окажется в ведении роботов. Контроль над предприятиями, где понадобятся люди, будет осуществляться роботами, которым ничего не будет известно о заговоре. Контроль за человеческой пищей будет производится за пределами планеты — всю работу возьмут на себя роботы, хотя на самом деле невозможно будет добиться полного контроля.
Все это он уже заранее обдумал. Нет ничего, чего бы непреодолимая сила не могла бы сокрушить. Война дала ему необходимую подготовку, благодаря чему он смог постепенно осуществить все необходимые приготовления. Внезапное фантастическое предложение Совета, что все роботы должны быть уничтожены, и явилось причиной принятия столь недвусмысленного решения.
Он твердым голосом неохотно выдавил из себя вопрос:
— И о чем это я позабыл?
— О сбежавшем вражеском пленнике!
— Каким же образом это может изменить все дело? — начал было Барр, но потом остановился, когда до него вдруг дошло: — Это вы позволили ему сбежать!
— Да.
Барр стал размышлять над этим сообщением, обмозговывая возможный ход событий. Потом в конце концов откинулся на спинку кресла, недоумевая.
— Я мысленно представил последствия появления в огромном городе опасного, по общему мнению, чудовища, — начал он, растягивая слова. — Его освобождение дает мне благоприятную возможность вызвать особые подразделения в район, куда при обычных обстоятельствах доступ им закрыт. В результате роботы уже этой ночью захватят столицу Галактики — через минуту после того, как я отдам им приказ.
Он распростер перед собой руки в типично человеческом жесте непонимания.
— Похоже, в этом поступке нет никакого смысла.
Маркнелл встал.
— Нет, есть, — возразил он и повторил: — Есть.
Он возвышался над Барром.
— Мой друг, — начал он, — когда мы обнаружили, что, став главнокомандующим армией, ты начал сепаративную политику между роботами…
Барр тихо перебил его:
— Не я первым это придумал. Такие мысли появляются в умах всех главнокомандующих, достигших самых верхов власти. — Потом он добавил: — Видите ли, роботы тоже взрослеют. К сожалению, люди слишком долго цеплялись за свои былые привилегии.
Маркнелл, похоже, не слушал его.
— Мы решили, — продолжал человек, — впервые за всю историю сотрудничества между людьми и роботами сделать робота Председателем Совета. Этот дружественный акт, по всей видимости, не был тобой правильно понят. Ты использовал свое возросшее влияние и власть, чтобы плести дальше сеть заговора роботов против людей.
— Можно ли говорить о заговоре одной расы против другой? — произнес Барр, — если при этом первоначальной целью было достижение равенства? — Тон его голоса оставался холодным. — Боюсь, мы здесь столкнулись с осколками многовекового непонимания. Возникшего как раз из-за отказа определенной части людей признать равные права другой жизненной группы.
Маркнелл серьезно посмотрел на него.
— Не могу избавиться от чувства, — начал он, — что в задуманном тобою мире нет места людям. С чисто интеллектуальной точки зрения это удивляет меня. Роботы нуждаются в людях. Они зависят от человеческой цивилизации куда сильнее, чем люди когда-либо зависели друг от друга.
— Наоборот, — хмуро возразил Барр, — роботы не нуждаются в машинной цивилизации, которую, по моему мнению, вы имели в виду. Робот может обходиться без каких-либо приспособлений, кроме тех, что он имеет при себе. Все материалы, из которых изготовляется его тело, добывают из недр планеты. Он заряжает аккумуляторы от земли или воздуха. Он может сделать вакуумные лампы. Во время войны было доказано, что он способен существовать сколь угодно долго в таких условиях, которые наверняка оказались бы гибельными для большинство людей.
Маркнелл покачал головой.
— Ты говоришь с позиций абсолютизма. Конечно, ты прекрасно понимаешь, что не стоит с людьми говорить с таких позиций. Барр, ты сильно разочаровываешь меня.
— А вы — меня! — помрачнев, воскликнул Барр. — Когда я услышал ваше предложение, чтобы я сам принял решение относительно необходимости уничтожения всех роботов…
Он замолчал, пытаясь справиться с охватившим его гневом. Наконец он продолжил:
— Мне кажется, что, сталкиваясь с людьми в подобных делах, как раз и нужно думать в абсолютистских терминах. Все, сделанное раньше, было только предосторожностью, чтобы не скомпрометировать цель, опирающуюся на надежду, что люди смогут…
— Барр, — перебил его Маркнелл, — как раз ты-то и проявил свою позицию, которую ты занял в этом вопросе, не мы. С эмоциональной точки зрения ты поспешно принял решение уничтожить человеческую расу. Именно это мы и хотели узнать. Ты не сделал быстрых выводов из того факта, что мы специально на тебя возложили необходимость принятия решения по этому вопросу. Ты принял то, что считал необходимыми мерами по нашему уничтожению, после чего отправился сюда для получения последних впечатлений, под видом — сделаю догадку — обдумывания своего заключительного решения.
— Из ваших слов следует, что именно на основе моей эмоциональной реакции вы и выносите суждение, должна ли или нет существовать раса роботов. Маркнелл, роботы столь же не похожи друг на друга, как и люди. Обычно это зависит от ассоциативных связей, которые образуются в сознании отдельных индивидуумов. С одной стороны, у вас есть я и такие, как я. У нас огромный опыт, и ни одна идея не покажется нам радикальной. И, с другой стороны, вы видите, к примеру, находящегося здесь моего охранника, который почти без вопросов смирился со своей ролью в жизни. Я думаю, что в прежние времена, когда человечеством правили тираны, было множество людей, которые смирялись с выпавшим им в жизни нелегким жребием с похожей покорностью.
— Хватит! — взорвался Барр. — Сожалею, что возникла необходимость в абсолютизме. Впрочем, именно основываясь на нем, люди и ведут военные сражения. И именно таким образом мы станем сражаться. И поскольку вы не можете дать мне простое логическое обоснование, почему этого нельзя делать, я думаю отдать приказ своим группам.
— Я уже дал тебе его, — сказал Маркнелл. — Сбежавший вражеский пленник.
Барр заткнулся. Он совсем забыл об этом.
Даже минуту спустя он не мог понять, что меняет в создавшейся ситуации бегство пленника: ведь он был один-единственный. Если бы их была тысяча, то угроза была бы понятна. Нехватка личного состава — и медленный прирост населения — вот в чем состояли основные проблемы врага. Что же касается отдельных индивидуумов, то со взрослым чужаком было столь трудно справиться, что остановить его могла лишь целая батарея энергетических пушек.
Маркнелл уходил прочь. Вскочив, Барр помчался вслед за ним. Когда он оказался за стенами импровизированного кинотеатра под открытым небом, грохот музыки заглушил все остальные звуки. Барр настиг Маркнелла и пошел рядом, отставая на шаг, когда тот внезапно остановился.
— С какого это времени тебя вдруг стало разбирать любопытство? — спросил человек. Потом кивнул, скорее самому себе, чем собеседнику. — Думаю, вряд ли можно ожидать, что ты способен разобраться во всех хитросплетениях тайного плана, задуманного другим человеком. Позволь мне пояснить всю картину так, как я ее себе представляю. У тебя имеется план уничтожения людей, правильно?
— Люди никогда не признают равенство роботов, — просто ответил Барр. — Предложение Совета уничтожить всех роботов наглядно это показало — абсолютную непримиримость в решении этого вопроса.
— Как бы то ни было, — твердым голосом заметил Маркнелл, — но ведь именно ты-то и задумал наше уничтожение. Каким образом ты собирался сделать это?
— Все планеты будут захвачены врасплох, но не думаю, что это явится неожиданностью для большинства людей. — Барр сделал паузу, чтобы понаблюдать за реакцией человека. Увидев, что Маркнелл и ухом не повел, он яростно продолжал: — Непрекращающиеся атаки, использование голодания и похожих методов при истреблении изолированных групп, массовое уничтожение человеческих армий в местах их сосредоточения. Без жалости и пощады. Это битва за выживание.
Барр заметил, что лицо Маркнелла немного побледнело. Наконец советник твердым голосом произнес:
— Ты действительно намерен уничтожить нас. Барр, я вижу, что у тебя на эмоциональной почве поехала крыша. Возможно, наши методы слишком жестокие. Люди тоже совершают ошибки. Но уже сам факт, что ты готов перейти к решительным действиям, показывает, что мы были правы, полагая, что тебя следовало слегка подтолкнуть.
Он тихо закончил:
— Больше всего меня заботит, каким образом подвести тебя к иной точке зрения, где ты бы стал рассматривать и другие решения.
Эти слова вызвали раздражение у Барра.