– Я буду вторить словам коммодора, джентльмены, – воскликнул Фаркьюхар, и взывать: «Не теряйте ни секунды!» В данный момент мы имеем превосходство в фрегатах – пять к трем, транспортный флот, войска, воодушевленные победой, и точные знания о вражеских силах и положении на Маврикии, знания из французских документов, захваченных здесь.
– Слушайте, слушайте! – откликнулся Китинг.
– Господствуя на море, мы можем сосредотачивать наши силы где нам будет угодно. К тому же, мой коллега (кивок в сторону Стивена на дальнем конце стола) уверяет меня, что в нынешней ситуации, весьма благоприятной ситуации, наши усилия подорвать моральное состояние наших врагов готовы вот-вот увенчаться успехом, а мы все убедились в возможностях доктора Мэтьюрина в этой области.
Ход был не слишком удачным, некоторые полковники, жаждущие славы, устремили на доктора мрачные взгляды. Почувствовав неловкость, мистер Фаркьюхар заторопился дальше:
– И, возможно, самое важное: в данный момент наши руки развязаны. «Леопард» забрал наши донесения на Мыс, и он еще не вернулся. Нет никаких приказов от вышестоящего начальства, незнакомого с местными условиями, что могли бы вырвать руководство операцией из рук осведомленных офицеров, нам на голову не свалились новые штабы с планами кампании, вызревшими в Бомбее, Форт Вильяме или Уайтхолле. Но долго продолжаться это не будет.
– Слушайте, слушайте! – теперь откликнулись хором полковники Китинг, Мак-Леод и Фрэйзер, а более осторожные офицеры штаба обменялись встревоженными взглядами.
– Я далек от мысли критиковать трудную и кропотливую работу штаба, – продолжил губернатор. – Ее замечательные результаты мы увидели на этом острове, но, джентльмены, время и течения не ждут, и я обязан напомнить вам, что у фортуны сзади – плешь.
Идя из резиденции по улицам, оклеенным плакатами с обращением губернатора, Джек обратился к Стивену:
– Что там Фаркьюхар плел насчет фортуны? Что у нее чесотка?
– Думаю, он имел в виду старое присловье, гласящее, что фортуну можно схватить за челку, а уходящую фортуну ухватить не за что.
– А, понял. Неплохо сказано, к месту. Хотя, я сомневаюсь, что эти разжиревшие омары смогли уловить суть.
Он помолчал, размышляя, а затем заметил:
– Не очень-то хорошо звучит «плешь сзади», впрочем, это все в переносном смысле.
Джек с живым одобрением глянул на потрясающе грациозную даму, сопровождаемую еще более гибкой черной девушкой-рабыней, сошедших в грязь, чтобы дать им пройти. Вид женщины при этом имели высокомерный и безразличный, как бы пребывая в тысяче миль отсюда. Отведя взгляд, Джек продолжил:
– Но я рад, что до них дошло главное. Но, Стивен, что за чертову уйму времени сжирают эти совещания! Еще один такой день – и эскадра разбредется. «Сириус» уже ушел, и мне бы пора следовать собственному плану. Мой первейший долг – море, я должен навалиться на Гамелена до того, как вернутся «Беллона» и «Минерва». А сейчас я могу объединить два... Пуллингс!
На другой стороне улицы Пуллингс бросил девицу, с которой шел бок о бок и бросился через улицу, покрасневший, как рак, но сияющий.
– Нашли что-нибудь подходящее, Пуллингс? – спросил Джек. – Я имею в виду, в профессиональном плане.
– О да, сэр! Я вот только смотрел ее, для мистера..., для другого офицера, сэр, я и думать не мог, что вы отдадите ее мне. Просто чудесная, ну, разве что футоксы слегка поедены червем, нижние футоксы.
Пуллингс был отправлен в Сен-Поль на «Сириусе», умчавшемся сразу после капитуляции, чтобы не дать уйти судам из тамошней гавани, дабы выбрать для себя замену разбитому «Гроперу», что он и проделал, гордый, как Понтий Пилат.
Они видели, как девушка прилепилась к руке мистера Джойса с транспорта «Кайт», и оба удалились. Пуллингс, более адекватный теперь, так как он избавился от чувства вины (как ни странно, офицеры Джека смотрели на него, как на авторитет в вопросах морали, несмотря на все доказательства обратного), бросился расписывать достоинства своего приза, приватирской шхуны в прекрасном состоянии и с медной обшивкой.
У ворот губернаторской конюшни они расстались, и, пока Бонден выводил рослую черную лошадь, в недавнем прошлом – гордость французского гарнизона, Стивен сказал:
– Сейчас не время спрашивать, как ты собираешься соединить два плана, хотя, признаюсь, мне это любопытно. Бонден, советую тебе, в твоих же интересах, не становится у задних копыт этой твари.
– Если ты поедешь в Сен-Поль со мной, – ответил Джек, – я расскажу тебе все по дороге.
– Увы, у меня встреча с епископом через полчаса, а потом дела в типографии.
– Ну, может оно и к лучшему. Все выяснится к утру. Бонден, отдать швартовы!
К утру действительно все разъяснилось: все офицеры были озадачены, данные собраны, и коммодор принял Стивена в комнате, заполненой бумагами и картами.
– Это, видишь ли, – начал он, указывая на островок в трех или четырех милях от Порт Зюд-Эст, Иль Де Ла Пасс. Он лежит у оконечности рифа, как раз по краю единственного глубоководного прохода в порт. Дьявольский канал, узкий, изогнутый как двойная собачья нога, и в самом фарватере изрядно понатыкано мелей и скал. Остров довольно сильно укреплен – там установлено около двадцати тяжелых орудий, а вот сам город – нет. Они ждут нас на севере, где мы до сих пор держали блокаду, поэтому большая часть их сил сейчас у Порт-Луи. А если мы выбьем их с Иль Де Ла Пасс, пара фрегатов с этим вполне справится...
– Несмотря на затрудненную навигацию? Это очень опасные мели, братец! Я вижу два или три фатома пометок на пару миль прохода уже за рифами, и тут чертова уйма мест со словами «проход для каноэ в высокую воду». Не проход, а какая-то отощавшая змея. Но, думаю, мне не стоит учить тебя твоему ремеслу.
– И все-таки, это вполне возможно. Клонферт и его черный лоцман отлично знают эти воды. Смотри, вот стоянка Джакоте, прямо рядом, откуда он увел того американца. Они вполне справятся, но делать это надо с лодок, ночью. Корабли не смогут противостоять их огню без тяжелых повреждений. Но, будучи взят, этот остров не так то просто отбить назад. Его не достанешь через внутреннюю бухту, а кораблей достаточной силы в Порт Зюд-Эст нет, там нет даже канонерок, так что подтащить артиллерию ближе им не удастся. Держать его в осаде тоже не получится – мы будем снабжать гарнизон морем. Итак, удерживая Иль Де Ла Пасс, мы закрываем для французов их лучшую гавань после Порт-Луи, получаем базу для десантов, и открываем всю страну (в пределах досягаемости батарей) для твоих прокламаций и прочих способов околпачивания простаков. Потому что после этого их мелкие гарнизоны в городе и везде вдоль побережья вряд ли рискнут высунуться из под прикрытия собственных пушек.
– Отличный план, – отозвался Стивен.
– Не правда ли? Китинг уже отправил на «Нереиду» отряд бомбейских артиллеристов, и несколько английских частей – будущий гарнизон острова. На «Нереиде» знающих эти воды больше, чем на всей остальной эскадре.
– А тебе не кажется, что опрокинутая Клонфертом у Ривьер Де Плюи шхуна бросает тень на его репутацию?
– Ни в коей мере. В той обстановке это могло произойти с любым, ведь еще немного, и армейцы обвинили бы нас в трусости. Я и сам бы рискнул. Но я не собираюсь предоставлять его самому себе на Иль Де Ла Пасс, еще возомнит себя Кохрейном. Старшим будет Пим. Пим, может, звезд с неба не хватает, но он хороший, уравновешенный офицер, надежный, как часы. Поэтому «Нереида», «Ифигения», и, наверное, «Стонч».
– Что за «Стонч»?
– Бриг, пришел прошлой ночью из Бомбея. Очень неплохой маленький бриг, и в хорошем состоянии. Командует Нарборо, отличный из парня офицер. Помнишь Нарборо, Стивен?
Стивен покачал головой.
– Да конечно помнишь! Здоровый чернявый детина, у него еще был пес, ньюфаундленд. Третий лейтенант на «Сюрпризе».
– Так ты имеешь в виду Джэррона?
– Джэррон, да, конечно, ты прав. Тогда он был Джэррон, но в прошлом году умер его отец, и теперь он стал Нарборо. Итак, «Нереида», «Ифигения» и, возможно, «Стонч», если он успеет достаточно быстро набрать воды, отправятся к Порт-Луи, где Пим следит за каждым шевелением Гамелена. «Иифгения» останется там, а «Сириус» с «Нереидой» спустятся к югу, к Иль Де Ла Пасс.
– То есть, сюда «Нереида» не вернется?
– Ждать безлунной ночи? Нет, нет времени.
– В таком случае, мне бы лучше перебраться на нее нынче же. На Маврикии предстоит еще куча дел, и, чем скорее я туда попаду, тем лучше. Ибо, могу тебе сказать, дорогой мой, что, хотя они не такие смертельные, мои листовки столь же эффективны, как и твои ядра.
– Стивен, – откликнулся Джек, – я в этом уже убедился!
– Я чуть не сказал «так же эффективны, как и твои бортовые залпы», но побоялся, что подобная уничижительная игра слов может оскорбить присутствующий эмбрион баронета. Ведь Фаркьюхар сказал мне, что если эта вторая кампания увенчается успехом, как и первая, счастливый ее командующий, несомненно, будет отмечен титулом. Разве не хотел бы ты быть баронетом, а, Джек?
– Ну, что до этого, то не думаю, что это особенно меня заботит. Во времена короля Джеймса один Джек Обри заплатил изрядный штраф, чтоб не быть баронетом, я тебе рассказывал. Я ничего не имею против тех, кто выиграл большие сражения – это хорошо и правильно, что их делают пэрами, но, если взглянуть на основную массу титулованных? Торгаши, грязные политиканы, ростовщики... Да нет, скорее я предпочту быть просто Джеком Обри, капитаном Джеком Обри, ибо я столь же горд своим званием, как Навуходоносор – своим. А если я когда-либо подниму собственный флаг, то напишу большими буквами «Здесь живет адмирал Джек Обри» над дверями Эшгроу-Коттедж. Не думай только, что я один из этих твоих диких демократов-якобинцев, Стивен, не надо. Просто разные люди видят вещи в разном свете.
Он замолчал, а затем добавил с ухмылкой:
– Ну, про одного парня, что не пожалел бы пары клыков за баронетство, я тебе рассказывал, это – адмирал Берти. Он приписывает это миссис Берти, но весь флот знает, как он примеривается покрасоваться в Бате. Господи, мечтать дряхлым стариком толкаться в Сент-Джеймском дворце ради ленточки! Хотя, я бы, возможно, думал по-другому, будь у меня сын, но и то сомневаюсь.