Хант кивнул, теперь он был предельно серьезен. «Именно так».
Рита попыталась это переварить, недоверчиво улыбнулась, покачала головой. «По телефону? Обычный звонок по телефону? Конечно, это безумие…» Но в то же время выражение ее лица говорило, что она не уверена, почему.
«Какой лучший способ общения?» — ответил Хант, оглядываясь, чтобы обратиться ко всей компании. «Мы думаем, что это пришло через релейное устройство, которое каким-то образом было спроецировано на околоземную орбиту — как спутники, которые подключаются к сети Thurien h-net».
Те, кто присутствовал, кто не знал об этом, уже вернули недоверчивые взгляды, почти как будто ожидая, что это будет шуткой. Леонард подождал немного, чтобы не показаться вызывающе скептичным, затем сказал: «Как вы можете быть уверены, что это было из другой реальности, доктор? Вы можете положительно исключить возможность того, что это была мистификация?»
Это было то, чего ожидал Хант. «О, конечно», — заверил он их. «Звонивший не мог меня обмануть. Я слишком хорошо его знаю». Он огляделся, чтобы подчеркнуть свою мысль. «Видите ли, это был я. Человек, с которым я говорил, был другой версией меня».
И в течение оставшейся части трапезы вся эта удивительная история выплыла наружу. Вывод о том, что звонок пришел из некоего альтернативного будущего, поднял вопрос о противоречиях в путешествиях во времени, которые, как призналась Сара, были ей неясны с тех пор, как случилась история с еврейцами. Возвращение в прошлое изменило его, утверждала она, и это не имело смысла.
«Не со старым представлением о единой реальности и одной временной линии», — согласился Хант. «Но возвращение к более ранней точке на другой временной линии позволяет избежать противоречий. Она может быть сколь угодно близкой к той, из которой вы пришли, но тем не менее не той же самой».
Оуэн пришел. «Ты не мог изменить свое собственное, точное прошлое, в котором никто из будущего не появлялся, чтобы что-то изменить. Это правда».
«Но ты меняешь и другого точно так же», — возразила Сара. Оуэн посмотрел на Ханта.
«Сама по себе Мультивселенная вечна», — сказал Хант. «В ней ничего по-настоящему не меняется».
«Так что же это за изменение, которое мы все видим? Откуда оно взялось?» — спросил Леонард.
«Теперь вы вступаете на территорию философов и теологов», — ответил Хант. «Я просто имею дело с тем, что говорит физика».
«Какая-то конструкция сознания», — предположил Колдуэлл. «Сознание каким-то образом прокладывает себе путь сквозь тотальность». Он пожал плечами. «Может быть, это и есть сознание».
Этот аспект заинтриговал Данчеккера. Его первой реакцией обычно было отвергнуть что-либо радикальное, но Хант уже несколько раз проходил это с ним. Казалось, Крис задумался. «Последствия глубоки», — сказал он Колдуэллу. «Возможно, одно из самых значительных достижений в истории науки на сегодняшний день. Объединение физической и биологической науки на квантовом уровне. Обобщение понятия «сознание» для обозначения любой формы самопроизвольной модификации поведения дает нам совершенно новый способ взглянуть на живые системы».
«Ты говоришь так, будто хочешь больше в этом участвовать, Крис», — прокомментировал Колдуэлл. В его стальных серых глазах был странный блеск.
«Ну, конечно», — согласился Данчеккер. «Кто бы на моем месте не сделал этого? Я имею в виду...» Раздался стук молотка ведущего с трибуны над главным столом.
Стук десертных приборов к этому времени уже затих, и официанты подавали кофе, портвейны и ликеры. Ведущий огляделся, пока последние отголоски разговоров затихали. «Спасибо всем, дамы и господа. Теперь, когда все напились, довольны и накормлены, мне приятно привести нас к главному делу вечера…»
Затем последовало наращивание, в котором описывалась карьера и достижения Оуэна. Несколько ораторов рассказали свои личные истории, а Хант вышел последним, чтобы произнести основную речь. Все прошло хорошо. Ведущий вызвал Оуэна из зала, чтобы ответить, и в конце зал встал, чтобы устроить ему овацию. Но затем Оуэн остался на трибуне. Озадаченные взгляды блуждали по залу. Даже ведущий, казалось, был выведен из равновесия.
«А теперь мне есть что вам всем рассказать», — сказал Оуэн. «То, что сделает сегодняшний вечер поистине памятным событием в нашей жизни. Несколько дней назад, всего в нескольких милях от того места, где мы сейчас сидим, произошло событие, которое, как я считаю, может стать сигналом к одному из самых поразительных событий за всю историю нашего вида, с неисчислимыми последствиями для будущего. Уместно, что я должен сказать это в качестве своего последнего официального долга от имени UNSA. Поскольку эпоха открытий, которую я представлял, закончилась. Новая вот-вот начнется…»
К тому времени, как Хант снова поднялся, чтобы закончить рассказ, гром вечера действительно был использован там, где ему и положено. Все опасения украсть шоу Оуэна были забыты. Комната была почти ошеломлена тишиной и неподвижностью, за исключением одной или двух фигур, незаметно направляющихся к выходу, которые, как догадался Хант, были представителями СМИ, спешащими отправить свои истории. Последовало несколько вопросов, в основном повторяющих те, что уже слышались за столом Колдуэлла, но их было не так много — несомненно, потому что большинству слушателей понадобится время, чтобы полностью осознать услышанное. Хант посчитал, что это как раз к лучшему. Это был праздничный ужин, а не техническая конференция.
Но, похоже, он достиг своей цели. Оуэн выразил удовлетворение тем, что событие было увековечено. Люди оставались за своими столами и общались в интенсивных, оживленных группах, вместо того чтобы расходиться и уходить, как это было бы типично. «За этим будет трудно уследить», — сказала Рита, когда Хант вернулся и сел, обменявшись контактными данными с несколькими людьми, которые хотели узнать больше о том, кто остановил его по дороге.
Колдуэлл подождал, пока Дэнчеккер обратит на него внимание, и пристально посмотрел на него, пока тот отхлебывал из своего стакана. «И теперь, когда все официально, у меня есть еще новости — для тебя, Крис», — сказал он.
«Я?» Данчеккер вопросительно нахмурился. «Какие новости?»
«Я говорил с Калазаром об идеях Вика по матричному размножению». Калазар возглавлял планетарную администрацию на Туриене. «Он согласен, что их ученые и наши ученые должны объединиться в этом вопросе. И до выступлений вы только начали рассказывать нам о том, как бионаука и физика связаны друг с другом. Поэтому мы договорились, что вы с Виком перейдете на Туриен с небольшой командой и будете работать с ними».
«Вик и я? В Туриен?… Когда?»
«Через неделю — корабль, о котором вы упомянули. Он называется «Иштар». Некоторые турийцы, посетившие места в Азии, вернутся на нем домой».
Мейв выглядела обрадовалась. «Как же это замечательно, профессор!» — воскликнула она. «Тот же корабль, на котором полетит твоя кузина. Так что тебе все-таки не придется терять с ней связь».
«Я тоже так думал», — сказал Колдуэлл. «Я не сомневаюсь, что она может позаботиться о себе, но к инопланетной культуре на другой звезде нужно много времени, чтобы приспособиться. Я сам это испытал. Даже если она и приняла собственные меры независимо, мы все равно остаемся официальным космическим агентством Земли, и я чувствую, что у нас есть ответственность. Поэтому я хотел бы, чтобы ты присматривал за ней от имени UNSA, Крис, если хочешь». Данчеккер, казалось, замер. Он сидел, держа виноградину, которую он взял с блюда на столе, на полпути ко рту. Колдуэлл нахмурился. «Хорошо, Крис?»
«Я был бы рад, конечно», — наконец выдавил Данчеккер ровным голосом.
Уголки рта Данчеккера механически поднялись, обнажая зубы, но остальная часть его лица оставалась неподвижной. Только тогда Хант увидел выражение ужаса в глазах за очками в золотой оправе. Затем части того, что должно было произойти, внезапно встали на свои места. Хант схватил салфетку со стола и прижал ее ко рту с хлюпающим звуком, который он замаскировал под кашель. Рита, стоявшая сбоку, увидела выражение, которое он изо всех сил пытался скрыть.
«Что такое?» — прошипела она ему на ухо. «Что смешного?»
«Я расскажу тебе позже», — пробормотал Хант, смахивая слезу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Одной из особенностей работы на Грегга Колдуэлла, которая подходила Ханту, было то, что Колдуэлл мог функционировать в рамках большой бюрократии, не приобретая ее склада ума. За свою карьеру в качестве ученого-ядерщика в Англии до прихода в UNSA Хант обнаружил, что небольшие группы способных и преданных своему делу людей были более эффективны, чем армии, собранные для крупных, инициированных менеджерами исследовательских проектов, где слишком много энергии, как правило, бесплодно рассеивалось на общение все больше и больше о все меньшем и меньшем. Колдуэлл выразил это кратко, сказав: «Если кораблю требуется пять дней, чтобы пересечь Атлантику, это не значит, что пять кораблей сделают это за один день». Данчеккер неизбежно пришел к той же философии, поскольку количество людей, которых он обычно мог выносить, в любом случае ограничивало эффективные горизонты его личного рабочего пространства.
Команда, спешно организованная в течение следующей недели, включала всего четыре человека в дополнение к двум старшим ученым, Хант был номинально назначен руководителем, поскольку предметом была физика Мультивселенной, а физика была — буквально — его отделом. Его сопровождал Дункан Уотт, его давний помощник со времен Navcomms, который также переехал в Годдард, в то время как Данчеккер аналогичным образом должен был взять Сэнди Холмс, одного из немногих людей, освоивших его систему хранения файлов, и который мог расшифровать его записи. Дункан и Сэнди также сопровождали Ханта и Данчеккера в Евлен для расследования массовых психозов, которые привели к открытию Энтовселенной. Йозефа Зоннебрандта завербовали без особых уговоров. А он, в свою очередь, настоял на включении китайского теоретика, с которым он работал, мадам Сьен Чиен, которая создала лабораторию в Синьцзяне, которая уже копировала некоторые аспекты более ранней физики Ганима, включая искусственную деформацию пространства-времени. Прямой, как всегда, Колдуэлл связался с ней лично, и она фактически согласилась до конца его разговора. Остальное было довольно просто. Хотя Китай все еще сохранял некоторые остатки авторитаризма прошлых времен, никто там не собирался спорить с приглашением отправить одного из своих ведущи