— Хорошо… — решительно проговорил Саске. — Я никому не скажу про твои настоящие способности, если ты меня победишь! — он сделал несколько шагов назад и встал в стойку. — Но если одержу победу я, то ты обучишь меня той технике клонирования!
Я хлопала глазами пару секунд, пытаясь сообразить, к чему это он. Неужели он настолько хочет чем-то похвастаться перед отцом и братом, что даже готов драться из-за этого. А главное, почему сразу не попросить обучить? К чему драка?
— Зачем? Ты же сильней меня — это очевидно, — возразила я.
— Я уверен, что это так, но я хочу сразиться с тобой! Проверить твои способности… и свои тоже.
— Давай я тебя просто так обучу, — предложила я, лишь бы избежать драки и продолжить тренировку.
— Мне не нужны подачки!
— Хм. Ладно. Тогда у меня тоже есть условие, — чётко произнесла я будущему сокоманднику. — Если победа будет за мной, то в этом случае уже ты обучишь меня каким-нибудь дзюцу, я слышала клан Учиха славится огненными техниками.
— Хах — самоуверенно усмехнулся мальчик. — По рукам!
Мы отошли на середину полигона и встали напротив друг друга, каждый проедая соперника взглядом.
«Его тайдзюцу и букидзюцу превосходят моё, но я Узумаки, а значит, более выносливая, чем он. Главное — не дать ему вырубить меня в начале боя, а дальше время на моей стороне. Как только он выдохнется, я проведу серию ударов, и победа будет за мной», — продумала я стратегию в голове.
— Сражаемся до тех пор, пока один не будет в состоянии стоять на ногах, — твёрдо заявляю я, и Саске, усмехаясь, начинает считать:
— Один. Два… Три!
На счёт «три» мальчик сорвался и побежал на меня. Мы схлестнулись в бою, используя только тайдзюцу. Он атаковал меня кулаком, но увидев, что я перехватила удар, попытался ударить ногой в корпус.
Уворачиваясь, я присела, попутно складывая печать теневого клонирования.
Два моих клона появились у него за спиной. Он, оперевшись на моё плечо, подпрыгнул и одновременно ударил их пяткой. Перехватив его за кисть, я провела бросок через плечо, впечатывая его в землю.
Я уже замахнулась ногой, чтобы добить, но перекатившись, он резко встал и, отпрыгнув, бросил в меня сюрикены.
Благодаря тренировкам по уклонению, я резво увернулась от них, но некоторые всё же поцарапали.
«Он с ума сошёл? А если бы я не увернулась?»
Я хотела крикнуть ему: «Давай без оружия», но парень воспользовался моей растерянностью и с размаху ударил ступнёй мне в живот. Меня откинуло на несколько метров, и я, пропахав землю своим лицом, согнулась от жгучей боли. Удар был настолько сильным, что я прочувствовала все свои кишки.
Я думала, что он хотя бы подождёт, когда я встану, но этого не произошло. Вытащив чёрный кунай, он ринулся на меня.
«Он что — зарезать хочет?» — ощутив животный страх быть сейчас заколотой, я тут же вскочила. Создав около девяти теневых клонов и столько же иллюзорных. Чтобы они отвлекли его, пока я прихожу в себя.
В этом бою впервые за долгое время я испытала слабую тревогу, но она была сильней всех испытанных мною за эти года. Я ощутила реальную угрозу для своей жизни. Это в какой-то степени даже «опьянило». Мне словно захотелось вновь их испытать.
«Неужто так работает инстинкт самосохранения?» — спросила я себя и увидела, как Саске подпрыгнул в воздух, прокричав на всю поляну: «Огненный шар!». Мальчик выдохнул изо рта огромную огненную сферу бушующего пламени, что тотчас развеял всех моих клонов. Это дзюцу является основным в клане Учиха, неудивительно, что он им владеет.
«Вот как раз эту технику я и выпрошу у него, если одолею», — подытожила я, сделав новую порцию теневых клонов.
Приземлившись на сожженную траву, мальчик тут же побежал на меня.
Саске не просто был хорош в тайдзюцу, он был прекрасен. В своём стиле он использовал руки как опору и частенько наносил удар ногами из неожиданных позиций. Его количество обманных движений превосходило всех в классе, а своим шаринганом он предугадывал любые атаки клонов и быстро контратаковал.
Парируя его атаку рукой, я хотела сделать апперкот, но Саске опередил меня, врезав своей головой мне прямо по подбородку. Почувствовав хруст во рту, я поняла, что Учиха выбил мне молочный зуб, и возможно, даже не один. Мне пришлось выплюнуть мешающие кровь и зубы, и Учиха, воспользовавшись этим, провёл на мне торнадо кик[18] прямо по щеке так, что аж искры из глаз посыпались.
Я грохнулась на землю, расцарапав себе всё лицо и попутно потянув мышцу ноги.
«Я не в состоянии сражаться дальше. Саске будет быстрей хромой меня. Неужели это всё и я проиграла?»
Двойники начали отвлекать его, чтобы он не успел меня добить. И, более менее очухавшись, я быстро подменила себя на клона рядом, а сама ушла на дерево. Эту технику дети изучают только на третьем курсе Академии, и она должна стать моим ключом к победе, ведь Саске не готов к тому, что я использую небольшую иллюзию.
Двойник, на котором я использовала подмену, остался, как и планировала, последним, заострив всё внимание на себе. Саске определённо считает, что тот — оригинал.
Клон вступил схватку с мальчиком и спустя пару секунд вытащил кунай. Но не для того, чтобы ранить Учиху, а чтобы тот также перешёл на сражение с холодным оружием.
Как я и ожидала, Саске тоже выхватил оружие, а дальше всё пошло по плану: обменявшись ударами, мой двойник «нечаянно» пропустил удар, позволив парню всадить кунай прямо в живот клона.
На несколько секунд юный наследник клана действительно поверил в то, что пырнул меня. Клон устроил целое представление того, как «мучительно погибает» от вспоротого брюха. Этой растерянностью я и воспользовалась, резко спрыгнув с дерева и атаковав чётким ударом в тыл.
Мальчик тут же потерял сознание, но я успела в последний момент придержать его голову, чтобы тот не разбился о землю.
Нижняя челюсть, солнечное сплетение, пах и печень являются самыми уязвимыми точками, и мой удар пришёлся по челюсти — в височно-челюстной сустав, где находятся две маленькие косточки, в которые если ударишь, человек тут же вырубится.
Проверив его пульс и удостоверившись, что он жив, я смахнула пот со лба и обессиленно упала возле него, не в состоянии больше стоять. Чакра была на исходе. Я прерывисто хрипела, пытаясь восстановить дыхание, но каждый вздох сопровождался мукой.
Вглядываясь в свинцовые облака грозового неба, я не переставала стонать от чудовищной боли в животе. Казалось, будто у меня разорваны внутренние органы и сломано пару рёбер.
«И как я в понедельник буду оправдывать огромный фиолетовый фингал на своём лице? Уверена, Наруто не отстанет от меня, пока не узнает, чьих это рук дело, — промелькнуло в моей измученной голове, и я, проведя языком по нижней челюсти, обнаружила, что не хватает двух зубов. — Не зря он сильнейший в потоке. Недооценила я всё-таки этого маленького гения», — подумала я прежде, чем потерять сознание.
Сколько мы так пролежали, я сама не знала. Я проснулась тогда, когда уже шёл ливень. Ледяные капли дождя противно били прямо по лицу, а потом неприятно стекали в уши. Футболка и штаны насквозь промокли и мерзко прилипали к телу. Я закашляла и, повернувшись налево, обнаружила, что Саске так и лежал обездвижено на холодной траве. Сколько прошло времени, мне было неясно, но судя по тёмному небу, уж точно не пару минут.
Встав на дрожащие конечности и, не переставая громко дышать, я накинула на Саске хенге маленького щенка. Если я останусь под дождём ждать, когда он проснётся, то он наверняка заболеет. Да и переговоры правильнее проводить в более комфортной обстановке.
Относить его к семье — безрассудная затея, там мы не сможем обговорить случившееся. Мы оба заинтересованы в силе, так что будет лучше если найдём общий язык и придём к перемирию, поэтому я решила принести его к себе.
Дома я сразу почуяла запах горелого.
«Видимо, когда я потеряла сознание, клон, который дома готовил, исчез, оставив на плите что-то жариться», — сразу поняла я и отправила нового двойника выключить комфорку. А сама включила свет и посадила Саске на стул. — Принеси клеёнку и нашатырь, — крикнула я ему, и тот с кухни принёс всё, что я просила.
Мы с клоном сняли с парня обувь и мокрую футболку, а после принялись вытирать полотенцем. Как только мы закончили, мы постелили клеёнку на простынь, чтобы он не запачкал её своими шортами, и уложили его на кровать.
Я проверила, что его дыхательные пути свободны, а челюсть не сломана, и только тогда начала обрабатывать раны. Всё-таки он из-за меня такой побитый. Когда все раны были обработаны и перебинтованы, я укрыла его одеялом и, намочив ватку нашатырным спиртом, поднесла её к носу. Увидев, что мальчик начинает морщиться и приходить в себя, я покинула комнату и ушла переодеваться.
Пришла назад я через пару минут и с целой аптечкой и чаем в руках.
— Держи, — протянула я мальчику кружку чая, пока он обескураженно на меня смотрел. — Не кипяток, не бойся. Как себя чувствуешь?
— Я… я подумал, что убил тебя, — обеспокоенно вымолвил Саске, поджав губы.
— Не используй больше кунаи и сюрикены, это опасно. Если бы я не использовала подмену, то ты бы меня убил.
— Понял, — удручённо пробормотал он и начал осматривать мою комнату. Последняя декада августа пятьдесят первого не блистала тёплыми и светлыми деньками. Они были мрачные и сырые, с примесью грусти от конца лета и лирической ностальгии.
Общаться с ним дома, в тепле и уюте за чашечкой чая, в то время, как на улице шёл ливень и сверкали молнии, было действительно хорошим решением.
— Ты, если что, у меня дома, — опередила я его вопрос, и он, отпив немного чёрного чая, поставил кружку на тумбочку. Сделав это, Саске заметил, что лежит по пояс голым, и тут же начал искать взглядом свою одежду.
— Это ты меня раздела? — возмутился мальчик, покраснев до кончиков ушей.
— Чтобы ты не заболел, — выдавила я из себя улыбку, хотя на душе была пустота, а потом создала клона. — Лежи, грейся и не мешай, хорошо?