[43]. В итоге, не разум для тебя наивысшая ценность, а твоё желание быть правильной. У настоящих же шиноби нет эмоций, которые бы им мешали. Понимаешь, о чём я?
Я ничего не ответила ему, лишь стояла, поджимая губы и смотря на рыхлый снег.
— Твой моральный кодекс не хочет признавать новые правила игры, с которыми ты столкнулась в этом мире. Ты отрицаешь свободный разум, собственное достоинство, право быть счастливой. Думаешь, что твой долг — служить тем, кому тебе служить не обязательно. Тебя используют — ты лишь помогаешь в этом. Тебя предают — ты не замечаешь этого. Тебя будут убивать — ты будешь отрицать это. Ты за ложную для тебя же догму, что убивать — это зло. Бастуя против доктрины, что убивать — порой необходимость, ты позволяешь им дальше свершать пагубные действия. Своим бездействием против зла, ты показываешь, что ты за зло, ты содействуешь злу. А значит, ты и есть зло.
— И что ты тогда предлагаешь?! — воскликнула я в бессилии. — В этом мире каждый второй хочет склонить меня на убийства! Что мне делать? Почему я вообще должна выбирать? Это же цугцванг, что я ни выберу — это всё равно будет зло!
— Потому что у тебя нет выбора. Когда ты выбирала жизнь человека, что изменит этот мир, ты также взяла право решать, кто тебе поможет на пути, а кого нужно устранить.
— Да почему?! Почему я по-твоему буду решать, кому жить, а кому умирать? Кто я, чтобы выносить такие суждения? Я не бог!
— Потому что так надо, это разумно, Ариза, — Безымянный двинулся ко мне, от чего я инстинктивно вздрогнула. Но он не напал, а лишь остановился сбоку от меня и посмотрел на Коноху. — Хочешь ты, или нет. Но если ты продолжишь упираться, наотрез отказываясь признавать факты, тебя ждёт смерть.
Я обернулась и перевела взгляд туда же, куда смотрел Безымянный, — на деревню. Укутавшись в белое одеяло, Коноха словно погрузилась в глубокий безмятежный сон. Под серебристым лунным светом снег немного мерцал и загадочно светился — казалось, деревня сверкала, как драгоценный камень. Всё было необычно так, словно мир был детской сказкой — маленькой волшебной страной, где только доброта и любовь.
— Почему всё так сложно, — устало выдохнув, словно в пустоту, я закрыла тяжёлые веки.
— Бездействие в твоей ситуации — тоже действие. Ты не такая, как все, ты имеешь право ходить по лезвию, выбирая меньшее зло, — выдержано произнёс он, и я краем глаза посмотрела на силуэт. Безымянный гордо стоял, сложив руки на груди. Казалось, он одним взглядом охватывал всю деревню и держал её под своим строгим контролем. Словно не было ничего, что происходило в мире без его ведома.
— Почему на этой Земле нет выбора между добром и злом? А выбор только между меньшим злом и большим злом? — выдохнула я густое облако пара.
— У тебя есть враги, и с ними надо что-то делать. Ты планируешь уговорить их сложить оружие и перейти на твою строну? — чуть усмехнулся он в конце. — Мы не в сказке, Ариза, и не в детском мультике про мир шиноби, — проговорил он и перевёл взгляд с Конохи на яркие звёзды. — Всё серьёзно, и за ошибки придётся платить.
На секунду я вспомнила свою прошлую жизнь. Прошло так много лет, что порой мне казалось, что всё это было сном: позабылись лица и голоса, позабылся город, в котором я жила. Иногда мне кажется, что вовсе ничего и не было. Такое бывает с чем-то, что было так давно, что стирается грань реальности. Ещё немного, и исполнится десять лет, как я тут. И ещё пятнадцать лет в клонах, воспоминания которых я также все помню. Итого двадцать пять лет, как я в этом мире. В этом теле. А всё то — навсегда в далёком прошлом. Та девочка, что согласилась на эту миссию, уже давным-давно не я. Наверное, прошлое считается безвозвратным тогда, когда людей из того «настоящего» больше никогда не увидишь, не услышишь и не прикоснёшься. Когда тебя больше ничего с ним не связывает, когда не с кем разделить воспоминания за чашечкой чая.
— И что ты мне предлагаешь? — вдохнула я холодный зимний воздух, стараясь вернуться в настоящее. Лёгкие отрезвляюще кольнуло холодом, и я тут же выдохнула.
— Я предлагаю тебе опираться на собственный разум, не на чувства, а на голову. Ты знаешь, что решение Цунаде неверное, так зачем ты идёшь слепо на свою смерть?
— Мне, по-твоему, ослушаться её приказа? И действовать как вздумает моя левая пятка?
— Иногда именно так и надо, Ариза. Ради своего же блага.
— Если у тебя столько силы и могущества, тогда как ты планируешь спасти этот мир? — решила выдвинуть и я ему претензии.
— Я? — чуть повернул он голову в мою сторону. — Не перекладывай на меня свою миссию.
— А что, если я умру, не закончив её?
— Это в твоих интересах — не умирать, — не дал он мне ясного ответа.
— И ты предлагаешь не париться с компроматом, а просто убить Данзо?
— В твоей ситуации я бы так и сделал: так разумнее всего, и никто даже никогда бы не узнал, кто именно его убил. Ты ведь так можешь, Ариз.
— Могу, но не хочу. Я достану документы, и тогда его посадят в тюрьму, — спокойно ответила я. Сил спорить и как-то отстаивать свои убеждения не было, да и не хотелось уже.
— Тогда я предупреждаю о том, что ты ещё тысячу раз горько пожалеешь об этом. Последствия этой миссии будут неутешительными для всей твоей последующей жизни. Сейчас ты стоишь на перекрёстке жизненного пути, и прямо сейчас выбираешь своё будущее. И именно поэтому я здесь, чтобы рассказать тебе о том, что будет, выбери ты такой путь.
— Я думаю, не тебе это решать, — твёрдо заявила я.
— Хах, — фыркнул он от такой дерзости. — Ты будешь стоять на своём до конца?
Я посмотрела на тёмное-серое небо и тихо ответила «Да».
— Таков мой путь шиноби.
— Путь шиноби? — поворачивается он ко мне, мы стоим так несколько секунд и смотрим друг на друга. А после он кладёт руку мне на плечо, немного его сжимая, и, глядя прямо в глаза, говорит:
— Тогда не отступай и следуй ему до смерти. Но перед следующей жизнью подумай о своём пути ещё раз, — проговорив это, Безымянный прохрустел снегом под ногами и направился в лес.
— В следующей жизни? — возмущённо воскликнула я. — Как это понимать?!
— Узнаешь у Рикудо.
— Кстати, куда ты дел мой кулон?! — последнее, что я помню, так это то, что он сбил его у меня с шеи и всё. Больше я его не видела.
— Он у тебя в подсознании.
— Откуда ты…
— Откуда я всё знаю?
— Да, — я хотела ещё что-то сказать, но словно проглотила слова.
— Скоро узнаешь, — Безымянный, снова повернувшись, зашагал в сторону леса.
— Постой! — отчаянно крикнула я. — А если я последую твоему совету и убью Данзо? Меня же будут разыскивать как преступника! Куда мне деваться?!
— Можешь прийти к нам, — сказал он так, словно это было бы очевидным.
— Но куда? — воскликнула я.
— Если захочешь, мы сами тебя найдём.
— Откуда тебе всё известно?! Кто ты? — бросаю я, когда он почти уже скрылся из виду.
— У тебя будет время подумать об этом на том свете, — проговорил он напоследок и, сделав два шага, исчез в никуда.
Я стояла в растерянности и не знала, что же мне делать. Мир словно остановился, что-то треснуло по швам. Было такое ощущение, что моё сердце вырвали из груди, разорвали и бросили в омут. Страх зародился где-то в глубине души, отчего лёгкие стали настолько тяжёлыми, что дышать было невыносимо трудно. Я смотрела куда-то, но совсем не видела то, на что смотрю.
Вдруг что-то щёлкнуло, стало так тихо. Я посмотрела вдаль, громко выдохнула, по спине пробежались мурашки. Казалось, вот-вот, и я выберусь из этого порочного круга. Я так давно в длинном пути, я даже не могу передохнуть. Хотелось упасть прямо здесь, на холодный снег, и уснуть, закрыв веки. На секунду я представила, что скоро смогу прилечь и наконец-то поспать.
***
Зарыв все вещи на горе Хокаге, мы спустились в логово Корня. В подземелье сегодня было особенно холодно: замерзали пальчики ног, даже не помогало согревание тела. Всё-таки февраль не из тёплых месяцев.
— Какие дальнейшие действия? — уточнил клон.
— Накидываем одинаковое хенге и идём, — проговорив это, мы с клоном накинули на себя хенге какого-то парня в маске и плаще АНБУ и пошли в сторону архива, где был тот самый секретный документ. У меня и сейчас есть целая стопка компромата на Данзо, но без того документа она не имеет под собой оснований. Хотя, зная об испытании в Корне, которое было крайне похоже на испытание в кровавом Кирикагуре, я могла апеллировать этим как доказательством. В конечном счёте, убивать своих — это нарушение законов Листа.
Мы тихо, не привлекая к себе внимание, дошли до поворота, за которым был архив, и остановились. Там, конечно же, были охранники, что стояли у входа. Без боя мы через них не пройдём, но если ввяжемся в драку, это лишь ухудшит ситуацию.
Мы переглянулись с клоном, и тот, тихо сняв маску и положив её на пол, сделал серию печатей и прикоснулся к ней, а потом телепортировался, оставляя меня одну. Я же создала пять клонов и с шумом их развеяла, чтобы привлечь внимание. Один из охранников, как мы и предполагали, отвлёкся на это и решил пойти посмотреть за угол, что произошло.
Я же в это время телепортировалась туда, где был клон. Через несколько секунд к нам забросило и того самого охранника, который прикоснулся к маске, лежащей на полу. На ней была техника телепортации, и любой человек, который касается маски, перемещается.
Я накинула на себя хенге этого охранника и, телепортировавшись обратно, пошла к архиву.
— Что там произошло? — спросил парень в маске, когда я стала на место.
— Опять Песец[44] играется со своей техникой телепортации, — полностью спокойным голосом сказала я.
— Песец не подходит для Корня, она не истинный шиноби, не понимаю, что она здесь делает.
— Не истинный? Имеешь в виду, что Песец изначально не из Корня?