— Проклятье, он вообще ничего не говорит, уже полчаса прошло, — повернулся он к остальным.
— Сейчас придёт Мукаде[48], у него все начинают говорить, — послышался смешок за маской, и я, глубоко вздохнув, облокотилась на стул.
— Поговаривали, в прошлый раз крик стоял на всё подземелье, — сказал кто-то другой, но дальше я уже не слышала.
Сердце бешено колотилось в груди, я быстро и поверхностно дышала. Дрожали колени и руки. Я быстро переводила взгляд, но он не мог ни за что зацепиться. Мысли хаотично приходили в голову и тут же уходили. У меня не получалось адекватно соображать.
— Отвечай! — кто-то крикнул над ухом, и я резко дёрнулась. А потом, повернувшись, увидела, что клона тоже избивают, как избивали меня. После одного из ударов он потерял сознание и обмяк на стуле.
Мужчина сразу же остановился и чертыхнулся под нос. А я напряглась. Я осталась одна, и помощи ждать неоткуда. Если я сейчас что-нибудь не придумаю, меня запытают до смерти.
Если бы не эта чёртова печать на мне, что подавляет всю чакру, я бы прямо сейчас им наваляла.
Я облизала кровавые губы, почувствовав металлический привкус, и выплюнула накопившуюся во рту кровь.
Этот день можно было смело назвать самым страшным в моей жизни. Я никогда до этого не чувствовала себя настолько беспомощной и слабой.
Я ведь тренировалась всю свою жизнь. Каждый день. Прилагая столько усилий, сколько не прикладывал никто из моих знакомых. Изматывая себя до седьмого пота на полигоне. И как же так? Как так получилось, что я оказалась здесь? И мне ведь никто не сказал, что в этом мире, оказывается, главное не сила. Зачем было приложено столько усилий, если всё закончится здесь?
— Юко, — мысленно обратилась я к программе внутри себя. — У тебя есть возможность поставить технику хенге на автомат? Мне кажется, вскоре я не смогу её сдерживать.
— Есть.
— Активируй.
— Техника «хенге» активирована.
— А технику заморозки нервных окончаний? У меня же она есть!
— Нет возможности активации, в организме дефицит воды.
— А хирайшин? — с последней надеждой спросила я.
— Техники слишком высокого ранга невозможно произвести автоматически.
— Юко, что мне делать, подскажи! Пожалуйста! — мне как никогда прежде нужен чей-то совет.
— Подсказка №993: что делать при насильном допросе. Старайтесь не сдерживать себя, это будет только ухудшать ситуацию. Так же, если противник хочет узнать много фактов, ни в коем случае нельзя рассказывать ни один. Как только расскажете что-то одно, узнать остальное у врагов не составит труда. И не стоит держать фокус на боли. В один момент времени мозг не может концентрироваться сразу на двух вещах.
— В каком плане?
— Говорите вслух или считайте.
Я удивилась её ответу и расслабилась, перестав контролировать хенге. Но как только я чуточку успокоилась, дверь резко с шумом распахнулась, и я вздрогнула. Сердце застучало так сильно, что казалось, ещё чуть чуть, и оно сломает грудную клетку. Ожидание было самым ужасным.
Озноб сводил ноги и спину. Казалось, что я сижу на ледяном стуле, впридачу к этому жар в висках и боль, разрывавшая голову, не давали покоя.
Неожиданно я вспомнила совет наставника-шпиона, которого мне приставила Цунаде в начале миссии:
«Если тебя схватили в плен, и ты знаешь, что выбраться нет возможности и никто не придёт на помощь, лучше постарайся убить себя сразу. Потому что потом ты будешь мечтать о смерти».
— Это он? — услышала я голос Данзо и зажмурилась, наклонив голову. По звуку вошёл кто-то ещё, но я не осмеливалась взглянуть.
— Да, Данзо-сама!
— Хм, и что же тебе нужно было в нашем секретном и государственно важном архиве? — прозвучало надо мной, но я не ответила.
— Что же… Если не хочешь говорить добровольно, будешь через силу, — с нотками самодовольности и язвительности произнёс он, как будто я мышь в его кошачьих лапах, и он будет делать со мной всё, что ему захочется, как делают коты, долго играясь с жертвой перед убийством. — Приступай, Мукаде.
Я через боль от сломанной челюсти сжала зубы. Ожидая наихудшего.
И как же я дошла до такого?..
Как я оказалась здесь?
Как мне всё это пережить?
Мужчина взял что-то металлическое в углу комнаты, я наклонила голову ниже, а вслед за этим почувствовала, как меня окатили ледяной водой, зная, что мне от этого будет ещё холодней.
Мурашки пробежали по всему телу и я сжалась, пытаясь согреться.
В конце концов, февраль, и в подземелье чертовски холодно.
— Принеси кипяток и кусачки, — сказал он кому-то, и в груди резко всё сжалось. Неожиданно мне показалось, что ледяная вода — это вовсе не так плохо.
— Есть, — кто-то взял ведро и вышел за дверь.
— Ну что же, привет, — он сел передо мной на корточки и, крепко сжав волосы, поднял мне голову, чтобы посмотреть в лицо. — Это ты у нас, получается, тот глупец, решивший, что самый сильный.
Я открыла глаза и увидела маску, чем-то похожую на мукаде. А за ней холодные и хитрые глаза. Причём, один глаз был ярко-оранжевым, а второй глубоким чёрным.
— Как тебя зовут, глупец? — спросил он, но я не ответила. — Ммм, ты меня слышал?
На второй вопрос я чуточку кивнула.
— Ну тогда отвечай.
— Никак.
— О, так ты у нас безымянный, получается, или может лучше называть тебя просто подлым вором? — усмехнулся он и обошёл меня, встав за спиной. Я почувствовала как на шею что-то накинули, а потом резко потянули, заставляя выпрямиться. — Ненавижу тех, кто не смотрит в лицо. Ты нарушил законы Листа, законы Корня и Конохи. Не важно, из какой ты там деревни и какие там правила, но у нас есть правило — не брать чужое, и ты его нарушил. А за свои поступки нужно отвечать, безымянный глупец.
Верёвка не душила, но сильно давила на шею. После неё он повязал мне ещё живот и ноги, а после отошёл и начал вставлять в уши беруши.
- Установите шумоизоляционный барьер, - приказал Данзо.
— Перед тобой сейчас стоит вполне простой выбор. Если ты не отвечаешь по-хорошему, я ломаю тебе все кости, насилую и выворачиваю все внутренности наружу. Или же ты готов пойти на благо себе же и рассказать.
После паузы в несколько секунд я, сглотнув кровь со слюной, отвечаю:
— Нет.
Он развязал мою правую руку и крепко схватил за запястье. Я попыталась выдернуть руку или провести природную чакру, но ничего не получилось. Ни одна техника не срабатывала.
— Либо ты сейчас отвечаешь, либо я ломаю тебе руку. Куда ты дел документы, которые взял в архиве? — спросил он, и я резко распахнула глаза. Значит, они уже знают, что я там взяла.
— Я ничего не брал! — громко отвечаю я.
— Лжешь, вор! — слышу в ответ я и сразу же жалею о сказанном. Парень выгибает мою руку под неестественным углом и, упираясь в локоть, с хрустом ломает её. Я вижу краем глаза, как две кости разрывают кожу, вызывая фонтан крови.
Я кричу так сильно, как только могу. До боли в горле. Кажется, я вот-вот потеряю сознание, сжимая вторую руку до белых костяшек. Хочу наклониться, но не могу из-за привязанной шеи.
— Отвечай, куда ты его спрятал?! — спрашивает он громко и чётко через мой крик. — Иначе я сломаю тебе так все кости!
— Да пошел! Ааааа! — грубо отвечаю я. От нестерпимой боли начинает сильней трещать голова, и все советы Юко сразу летят в трубу.
Страдания слишком сильные для чего-то ещё, кроме криков.
— Ты же понимаешь, что никакой документ не может быть причиной такой боли. Просто скажи, и я перестану.
Я долго стонала от невыносимых ощущений, но не отвечала. Я не могу предать своих.
— Значит, мало, — он хватает вторую руку, и я резко кричу: «Стой!», а потом понимаю, что ничего же не могу сказать. — Ты что-то хотел сказать? — остановившись, спрашивает он.
Я же начинаю дёргаться, стараясь выбраться, пытаюсь создать клона, но всё без толку. Все попытки проваливаются.
— Я… я… я не могу сказать! Не могу! Правда! Не могу! Даже если хочу! Очень хочу, но не могу! Ааааааа!
Он ломает мне вторую руку.
— Эй, безымянный глупец! — первое, что чувствую я, когда прихожу в себя, — это дикую непрекращающуюся боль. Я жмурю глаза, пытаясь притвориться, что в отключке. Но мои болезненные стоны и дрожащие ноги выдают меня. — Ты подумал над моими словами?
Неожиданно для себя же я начала сомневаться в правильности моих действий. Ведь подумаешь — расскажу о том, что Цунаде послала меня как шпиона в Корень. Ничего же с этого не будет.
— Ну так что? — спрашивает он, и от одного только голоса сердце замирает.
Я открываю глаза и вижу как из обеих моих рук, вспоров кожу, торчат кости и мясо, кровь стекает по руке, я смотрю вниз и вижу, что сижу в луже крови, ком тошноты подкатывает к горлу. Слёзы подступают к глазам, но я стараюсь не показывать чувства.
Если я расскажу им про то, что Цунаде хочет его свергнуть, он по-любому убьёт её. Помнится, Данзо хотел ликвидировать Сарутоби, но у него не вышло. Он точно её убьёт, но и шиноби не тупые: Джирайя всё узнает, и начнётся война между шиноби Конохи и АНБУ Корня. А если они решат, что Наруто и Саске тоже участвуют? Я не могу так рисковать…
— Я, — выдыхаю. — Я вз-зяла с-свиток про тех-хники-и… — дрожащим голосом говорю я.
— Ложь, — сразу же выдаёт Данзо, — в архиве нет свитков с техниками, ты не могла его взять.
Вслед за фразой Данзо мне тут же прилетел кунай в кишки, и я содрогнулась от боли, выплёвывая кровь, а затем всё содержимое желудка.
— Мы не терпим ложь! — отвечает грубо он, и я тихо киваю головой. — Ты не представляешь, во что ввязался. Знаешь, скольких я так же пытал? До тебя на этом стуле сидели сотни людей, и все рассказали. А знаешь, почему? — задал он риторический вопрос. — Потому что они сидели тут до тех пор, пока не рассказывали всю подноготную. Некоторые сидели тут днями, и я делал с ними всё, что хочу, — после этих слов парень взял небольшой чемоданчик и поставил его передо мной, начав там что-то искать, пока я стонала от боли.