— Зато ты добрей, Ариза, и это главное, — почувствовала я ладонь на своём плече, и подняв голову, увидела улыбающегося саннина. — Кстати, а тебе разве не придёт потом её память?
— От них память приходит своеобразная, я понимаю, что они делают, но вот их мысли ко мне не приходят, и ещё, что самое интересное. Бракованный клон всегда один. Если я создам тысячу клонов, среди них не будет пятьсот бракованных, и даже трёх не наберется.
— Интересно, — подал голос Итачи.
— Гос… — начал Такаши-сан, но резко замолчал. — Ариза-с… М-маска… — медленно проговаривает мужчина, протягивая мне вещь, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Спасибо, — я, подойдя, забрала маску и запечатала её обратно во внутренний мир. — Такаши-сан, скажите, сколько Безымянному лет?
— Точно никто не знает, — качает он головой. — Впервые о нём пошли слухи с начала Третьей мировой, но некоторые поговаривали, что он и во Второй мировой участвовал. Он никогда не снимал перед нами маску и не рассказывал о себе. Да и в основном это всегда был клон.
— Клон? — удивлённо переспрашивает Какаши.
— Да, Безымянный-сама взаимодействовал с нами много, он обучал, помогал, лечил, но все всегда знали, что это клон, оригинала Безымянного никто не видел, по крайней мере, из рядовых ребят, может, из Великой Триады общались, но мы нет.
— А Великая Триада — это что? — с любопытством уточняю я.
— Извините… Я… я не могу вам этого рассказать, это секретная информация, — потупил он взгляд. — Безымянный-сама не одобрит.
— Ну так его тут нет! — чуть весело проговорила я, и в полной тишине на мне собрались все взгляды присутствующих. — И не смотрите на меня так. Где вы тут увидели Безымянного? — окинула я взглядом помещение.
Они смотрели на меня несколько секунд, а потом начали загадочно переглядываться.
— Ладно, я поняла, вы тут все за этого чудика в маске, эх, — вздохнула я и сморщилась. — Может, хоть расскажете про него, ну, хотя бы поверхностно, какой он, ну, или она… оно?
— Господин Безымянный… — медленно проговорил Такаши-сан, словно вспоминая. — Для нас он был непререкаемым авторитетом. С ним никто не спорил, никто не перечил ему. Он нам всем в первую очередь был наставником. Как сенсей, он практически всегда был спокоен, уверен и терпелив, когда надо — хвалил, порой и порицал. Я его запомнил как строгого, справедливого, но в первую очередь, скромного.
— Скромного? — приподнимает бровь Хатаке, а я присаживаюсь на диван к Цунаде.
— Да, не поверите, но он не выпендривался перед нами, не считал себя богом, не унижал, скорее, уважал за преданность. Иногда даже мог проявить заботу. А битвы с ним всегда проходили в тишине, все знали, что он не любит разговоры во время боя.
— Ммм… норм-норм, — проговорила я, и на меня снова все посмотрели. — Сейчас-то что не так? Я тоже не люблю, когда болтают во время битвы! А то каждый второй о жизни рассказать хочет, словно я психолог, а не оппонент. Бесит!
И чего они весь вечер с меня глаз не сводят? Я, конечно, люблю внимание, но уж точно не такое.
— Несмотря на свою чудовищную силу, которая ничуть ни меньше, чем у Первого Хокаге, он приятный человек, который мог построить коммуникацию практически с каждым.
— Интересно, как у него не развился комплекс Бога, ещё и учитывая, что он Учиха, — пробормотала я, на что получила непонимающий взгляд Итачи. — Кстати, так это девушка или парень?
— Мы не знали, клоны на тренировках были то в образе мужчины, то в образе женщины, эта информация хранилась от нас в секрете. Но он всё равно для нас был как Хокаге — для деревни, да даже больше.
— Понятно, — выдавливаю я, чувствуя в душе обиду и злость на себя. Может, всё-таки я какой-то родственник Безымянного, ведь тогда всё сходится — он мне помогал, на меня велось секретное досье, и так далее? Только почему Браковка это отрицает? Ведь эта самая близкая гипотеза.
«Юко, передай оригиналу, когда она получит память, чтобы попробовала сложить сама все приведённые факты, хоть у меня этого и не получилось, может, на свежую голову получится у неё», — мысленно поставила я задачу.
— Принято, — ответил голос в моей голове.
— Ну, раз мы закончили, то я пошла, — огорчённо и устало говорю я, надевая зимний плащ. — Поскорей бы всё закончилось.
— Саито… — окрикивает меня Цунаде, и я смиренно оборачиваюсь.
— Да, Хокаге-сама… — мрачно выдавливаю я.
— Сколько тебе осталось?
— Часов двенадцать… если не буду много тратить чакры, — проговорив это, я уже собралась уходить, но меня снова остановили.
— Ари, — слышу на этот раз осторожный голос Какаши. — Хочу узнать твоё мнение.
— Слушаю вас, Какаши-сенсей, — утомлённо смотрю я на Хатаке.
— Как ты считаешь, возможны ли путешествия во времени? — загадочно спрашивает он, и я по чакре почувствовала какое-то напряжение среди окружающих.
— Путешествие в будущее — может быть, а вот в прошлое — невозможно. Это противоречит всем законам вселенной. Хоть об стену убейся, но прошлое есть прошлое, и его не изменить. Мне кажется, даже для нашего мира это не более, чем фантастика, ну, а если это нереально, то обсуждать нет смысла, — измученно вздыхаю я, окидывая взглядом задумчивых взрослых. — Я могу идти?
— Иди, — говорит Цунаде, и я телепортируюсь на улицу, оставляя их наедине.
***
Ледяной ветер обдувал пальцы ног, отчего становилось так холодно, что уже аж зубы стучали. Онемевшими от мороза пальцами я схватилась покрепче за лопату и выкинула горсть земли из ямы. С головы до ног промёрзло всё тело, но я старалась экономить чакру, и поэтому не согревала себя, да и холод отвлекал от мыслей больше всего. Хоть это и неприятно: кололо ноги, сопли текли ручьём, казалось, что даже косточки замёрзли, но это было лучше, чем мысли о том, что произошло за последние пять дней.
— Наруто, Саске… — дрогнувшим голосом прохрипела я и стёрла с глаз слёзы. — Как же холодно…
Ветер взывал, иногда будто специально сдувая капюшон. В эту глубокую непроглядную ночь, в февральскую белую вьюгу, не было видно ничего дальше трёх метров, отчего я порой ощущала себя одинокой и потерянной.
Снова я мысленно вернулась к друзьям. Они волновали меня больше, чем Безымянный. Ещё пять дней назад всё было хорошо. Я была шиноби Конохи, жила с Саске, общалась с друзьями, ходила на миссии. И, если не считать Корня, можно сказать, простая жизнь самого обычного человека. Казалось бы… всего пять дней. А такое ощущение, что целая вечность разделяет меня с этими событиями. Словно это уже другая жизнь, и в прошлую пути нет.
Предатель… преступник… обманщица. Всего пять дней.
Я вновь выкидываю горсть земли и меня, несмотря на холод, затягивает в воспоминания, как в топкие зыбучие пески. В те дни, когда всё было хорошо — когда мы только стали командой и гонялись за кошками, или же пропалывали огород.
Нам так хотелось поскорее вырасти и выполнять сложные миссии, мы ведь с командой их выпрашивали. Хотели стать сильнее и быстрее повзрослеть. Какаши всегда отшучивался, чесал в затылке, опаздывал. Я помню те летние тёплые деньки, мы с командой ходили по вечерам после миссий в Ичираку, ели рамен, шутили. Помню, как мы Наруто тащили после миссий домой, помню, как он тогда вместо сорняков посрывал все цветы. А нам ведь всем тогда досталось. Помню, как Саске приходил на полигон, звал гулять, дарил амариллисы. Ох, наш первый поцелуй… от которого я свалилась в обморок.
Глупая улыбка. Безмолвные всхлипывания. Слёзы, скатываясь по щекам, замерзают на морозе.
Хочется назад. Хочется вернуться в прошлое. Вернуться в то лето. В самые счастливые дни моей жизни. Побыть там ещё хотя бы день. Хотя бы чуть-чуть. Совсем немного.
Тогда, когда небо было голубым-голубым, а солнце таким ярким и тёплым. Когда вокруг всё такое зелёное, что казалось, так будет всегда. Когда радость была в каждом мгновении, а улыбки не слезали с наших лиц. Мы были по-настоящему счастливы.
Если бы я только могла, и такое и вправду было. Если бы можно было попасть в прошлое и подержать друзей за руки хоть немного.
Я горько всхлипываю и, наконец-то откопав свиток, откидываю лопату.
Всё прошло. Ведь на то оно и прошлое, что нет пути назад. И я сама сожгла мосты.
Я достаю свиток, и стряхнув с него землю, запечатываю во внутренний мир. Умываю немного руки мокрым снегом и рукавом стираю с лица слёзы. Боль, прожигающая сердце, никак не может угаснуть, хочется плакать навзрыд, но стараюсь держаться.
Я срываюсь с места и телепортируюсь в коридор гостиницы. Хочется завалиться в кровать и наконец-то уснуть, не чувствуя этой боли.
Окидывая взглядом тёмное помещение, я прислушиваюсь к звукам, но никого не слышу. И чакры не чувствую тоже.
«Они все ушли? Странно, Иоши-сан и Такаши-сан должны быть вроде тут, вместе со мной», — подумала я и, сняв обувь, решила тихо обойти номер. Хоть я никого и не чувствовала, но по рефлексу вытащила кунай, решив вначале осмотреть гостиницу, где мы общались.
Я бесшумно вошла в комнату, которую освещали лишь фонари, что стояли недалеко от дома, и, окинув её взглядом, никого не увидела, только открытое окно немного постукивало от сквозняка.
У нас окна были закрыты и задёрнуты шторами, вроде как…
За окном слышался лай собак, какие-то отдалённые голоса прохожих, и какие-то другие смешанные звуки, я покрепче схватила кунай. Интуиция подсказывала мне, что тут что-то не так, словно рядом есть какое-то зло. Но какое?
Я сглотнула, почувствовав, как сердце стало биться чаще и решила осмотреть спальню, максимально стараясь скрыть свой очаг. Не перешагивая порог, я оглядела, но никого не увидела. Однако, кое-что меня зацепило: постель была мятой, словно на ней спали, в тумбочках лежали вещи, по-видимому, принадлежащие Такаши и Иоши-сан. Но что не менее важно — окно также было нараспашку открыто.
Что, блин, произошло?
Я уже хотела подойти закрыть его, но внезапно я почувствовала на себе острый взгляд, словно кто-то сверлил мне затылок, в груди всё сжалось и я, вытащив второй кунай, резко развернулась.