Расширение санкций против России со стороны администрации Обамы накануне нового года стало еще одним признаком того, что США свою политику не изменили. Сколько бы Джон Керри ни гулял по Арбату и ни покупал матрешек, иллюзий быть не должно: США применяют санкции только к тем, кого считают своими противниками.
Роль России в урегулировании
сирийского конфликта
По Сирии камнем преткновения осталась политическая судьба Башара Асада и тесно связанный с этим другой вопрос: кого США намерены привести к власти в Дамаске. Согласия здесь нет. Стороны лишь согласились еще полтора года не соглашаться по вопросу о будущем Асада — как бы вывели его за скобки переговоров, но позиции — совершенно разные. США считают, что могут определять, кому возглавлять Сирию, а мы считаем, что это должны решить сами сирийцы, включая тех, кто поддерживает Асада, а их немало. Хотя в конце декабря 2015 года в Совбезе ООН в Нью-Йорке была единогласно принята резолюция по Сирии, это лишь общая «дорожная карта», скрывающая серьезные разногласия. Турция, Саудовская Аравия, Великобритания жестко стоят на прежних позициях. Не происходит крупных изменений и в линии США. Есть только прагматически-конъюнктурные сдвиги, связанные именно с тем, что США боятся оказаться в стороне от важнейших процессов, происходящих в Сирии.
Наши действия стали откровением и для США, и для ЕС. На Западе долго убеждали себя в том, что Россия — это лишь большой осколок Советского Союза. Но это не так. Не будем сравнивать себя с СССР, который был признанной сверхдержавой. Но при этом наша страна, безусловно, входит в число ведущих мировых держав по совокупности факторов силы. А по способности к самостоятельным действиям она входит в тройку ведущих мировых держав. На Генеральной Ассамблее ООН эта тройка обозначилась со всей ясностью: США, Россия и Китай. Это три мировых центра принятия самостоятельных решений. Например, Соединенным Штатам чтобы что-то решить, не надо звонить в Париж, Берлин или Лондон. Они могут сами принять решение, а потом если французы, немцы, или англичане захотят присоединиться, они могут это сделать. США могут, конечно, обратиться к тем или иным странам за поддержкой, но способны действовать и без оглядки на союзников. Точно также Путину не надо было никуда звонить для того, чтобы начать операцию в Сирии. Не меньшим потенциалом обладает и Китай, но он делает основную ставку на свое экономическое развитие. И в сирийском вопросе, как и во многих других, не выпячивает свою роль. Таким образом, операция в Сирии лишь подтвердила эту новую многополярность. Сейчас принято говорить, что в мире возникают все новые «полюса»: не только США и ЕС, но и Китай, Россия, Индия, Бразилия, Иран… Да, это во многом так, но когда мы смотрим на горную цепь, то обращаем внимание, что 2–3 вершины выше остальных. То же самое и в мировой политике.
Реакция США и Турции
на военную операцию России
Продемонстрированные Россией военные и оперативные возможности стали шоком для США. Там считали, что способностью вести такую массированную ракетно-бомбовую войну обладают только Соединенные Штаты и НАТО. Обратите внимание на реакцию самых малозначительных кандидатов в президенты США. Они кричат: «надо дать России по носу», «надо разместить наши базы прямо у них под боком», «надо показать, кто в доме хозяин»… Это реакция уязвленных людей, она показывает растерянность части американской политической элиты перед действиями нашей страны. И действительно — Россия перемешала абсолютно весь «сирийский пасьянс». И то, что президент Турции Тайип Эрдоган не выдержал и принял решение сбить российский самолет — это реакция на то, что Россия спутала игру также и Турции, которая явно рассчитывала использовать ИГИЛ как инструмент расширения своего влияния на Ближнем Востоке. Доходы от нефти — главный механизм финансирования ИГИЛ. Когда наши ВКС занялись этим механизмом, у Эрдогана начался нервный кризис, вследствие которого он принял абсолютно неадекватное, непродуманное, чисто рефлекторное решение.
Это была попытка провести акцию устрашения, чтобы ограничить нашу решимость проводить военную операцию, но она привела к противоположному результату. Во-первых, мы удвоили удары по тем территориям, которые находятся на границе с Турцией. Во-вторых, мы продемонстрировали Анкаре, что эта акция устрашения не имела никаких последствий кроме того, что Турции придется заплатить за свой удар по Су-24 несколько десятков миллиардов долларов. Мы, конечно, спутали карты и другим региональным игрокам. Но эти игроки вели исключительно эгоистические, разрушительные, безответственные игры, в результате которых вооруженная оппозиция Асаду преобразовалась в самое жестокое и опасное радикальное исламистское движение, которое когда-либо знал современный мир.
Мусульманская коалиция в Сирии
В декабре 2015 г. стало известно, что Саудовская Аравия создает мусульманскую коалицию против ИГИЛ и хочет выступить лидером этой коалиции, так сказать, в своем мусульманском регионе. Тем самым она увеличивает свой вес, как бы делает заявку, что именно она будет представителем мусульманского мира в той политической борьбе, которая неизбежно начнется — и уже ведется — вокруг будущего характера власти в Сирии. Саудовская Аравия становится главным государством среди всех суннитских стран за исключением Турции и Египта и, видимо, рассчитывает говорить от их имени. И не секрет, каким образом Саудовская Аравия добилась такого главенствующего положения: у нее есть большие финансовые ресурсы, позволяющие оказывать прямую и косвенную финансовую помощь, а очень многие арабские государства — бедны. Но это чисто декларативная коалиция. Подавляющее большинство из вошедших в нее 35 государств не способны вести военные действия вдалеке от своих границ и не имеют таких намерений. Есть информация, что государства Персидского залива и Саудовская Аравия формируют некую военную сухопутную силу, которую они намерены направить в Сирию воевать против ДАИШ. Посмотрим, сколь велика и боеспособна будет эта сила. Но главное — в том, каковы задачи Саудовской Аравии: поражение ИГИЛ или же присутствие на месте для того, чтобы пытаться диктовать условия будущего урегулирования в Сирии. Сейчас многие державы, которые считают, что они должны иметь возможность влиять на будущее Сирии, под влиянием военной операции России решили официально вступить в борьбу с ИГИЛ. То есть, почувствовав, что этот регион может пойти по пути, который им не выгоден, крупные мировые игроки, за исключением Китая, делают ставки.
Украинский кризис
Украине как стране и нации, конечно, было бы выгодно выполнить Минские соглашения и продвигаться в сторону прекращения напряженности. Но то, что объективно выгодно Украине, совершенно невыгодно киевскому режиму. Киевскому режиму выгодно сохранение конфликта, потому что он абсолютно не самостоятелен и заниматься созидательной деятельностью не способен. На Украину по понятным причинам уже не идут инвестиции, экономика давно находится на грани дефолта — технический дефолт, собственно, уже налицо. Украина сегодня выживает только благодаря вливаниям Международного валютного фонда, который подстраивает под нее свою политику и свои правила, тем самым, демонстрируя, какое стратегическое значение придают этой стране Соединенные Штаты. А сам по себе киевский режим, в случае снижения напряженности, окажется в крайне сложном положении. Прежде всего, Киев не сможет более аппелировать к Западу как «жертва Москвы». А значит — к Украине будет утрачен интерес. Барак Обама, очевидно, не желая лично заниматься Украиной и избегая Порошенко, направил на этот участок вице-президента Джо Байдена. Байден играет роль куратора, а точнее — прокуратора Украины, показывая, что это далекая провинция в большой американской империи, которой они готовы уделять определенное внимание, поскольку ее можно использовать против России. Вне этой задачи Украина для США не представляет какого-либо интереса. Кстати, из поля зрения большей части европейцев эта страна, которая постоянно требует финансовой помощи и погрязла в скандалах, уже практически исчезла. Если бы европейцы еще имели уверенность, что их деньги идут на что-то хорошее! Но ведь они уверены в обратном, что сильно снижает их желание финансово помогать Украине. «Мы не намерены вкладывать деньги в полностью коррумпированную страну», — вот слова одного из видных западноевропейских парламентариев.
В этих условиях конфликт на востоке страны — это, с одной стороны, единственный способ удержать интерес Запада, а значит, и финансовые вливания и возможность использовать их в коррупционных целях. А, с другой стороны, возможность постоянно говорить народу Украины, что их страна находится в состоянии войны. В условиях войны — какие уж тут серьезные митинги, требования, демонстрации? Киевскому режиму, таким образом, выгоден вяло текущий кризис. Современная международная ситуация очень динамична: ни одна проблема не остается долго в фокусе внимания, поскольку появляются новые темы, новые вызовы, причем очень серьезные. Появляется ИГИЛ. Что после терактов в Париже могут думать о нем французы? Что это главный враг. А об Украине? Что это страна, у которой есть какие-то проблемы со своей восточной частью и с Россией. Но, в конце концов, французов, итальянцев и более половины Европы это вообще не касается. А для киевского режима утрата интереса со стороны Запада смерти подобна.
Отношения России и НАТО
С середины 90-х годов осуществляется долгосрочная стратегия НАТО с целью продвижения альянса на восток Европы и размещения его военной инфраструктуры около наших границ. Мне довелось быть одним из активных участников международных дискуссий о расширении НАТО во второй половине 1990-ых годов. Мне была ясна и условность Основополагающего Акта, хотя не уверен, что мы могли тогда что-то серьезное этому противопоставить. Примаков тогда вел упорные переговоры, но в какой-то момент получил указания от Ельцина: подписывать. Ельцин считал, что это было единственное, что он мог получить от Запада. В Акте был зафиксирован некий механизм взаимодействия, но никаких юридических гарантий не предполагалось. Там было несколько положений, которые исключают размещение ядерного оружия на наших границах, крупных воинских контингентов, и какое-то время они действовали.