Принц посмотрел на кошку, но ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Лодвайн подошел к кошке, опустился на одно колено и негромко с ней заговорил:
– Я заключил сделку. Если мы отпустим его друзей, он отдаст нам принца. Более того, он будет сопровождать нас в Олений замок, чтобы помочь тебе там обосноваться.
Я не заметил, чтобы кошка что-то ответила на слова Лодвайна. Он поднялся на ноги и заговорил громче:
– Входите. Твои спутники внутри.
Мне ужасно не хотелось входить в пещеру. Под открытым небом у нас еще оставались шансы на спасение. Внутри враг окружал нас со всех сторон. Я мог обещать себе только одно: они не получат Дьютифула. Чтобы перерезать ему горло, потребуется мгновение. Однако я знал, что сам вряд ли смогу рассчитывать на легкую смерть, не говоря уже о Шуте и Ночном Волке.
Внутри пещеры горел небольшой костер, я ощутил аромат жарящегося мяса, и мой желудок начал горько жаловаться на свою судьбу. Полукровки разбили здесь лагерь, но мне он больше напомнил разбойничье логово. Возможно, люди Лодвайна подчиняются ему отнюдь не безоговорочно. Конечно, они следовали за ним, однако не являлись его вассалами. Эта мысль немного утешила меня, пока я разглядывал пещеру, а главарь Полукровок негромко разговаривал с часовыми.
Сторожить меня и принца он никому не поручил. Все смотрели на своего вожака, и мне удалось отойти в сторону. Кое-кто это заметил, но амулет Джинны болтался у меня на шее, а я обезоруживающе улыбался. Поскольку я продвигался в глубину пещеры, не пытаясь сбежать, они быстро потеряли ко мне интерес. Мой страх, что Полукровки создали армию Одаренных, превратился в опасение перед толпой, не имеющей твердого руководства.
Мое сердце обнаружило друзей раньше, чем глаза. В задней части пещеры находились две поникшие фигуры. Я не стал спрашивать разрешения, а, продолжая держать кинжал у горла Дьютифула, подошел к ним.
В дальней части пещеры потолок опускался, да и стены сужались. В этом закутке и держали Шута с Ночным Волком. Постелью им служил плащ, точнее, то, что осталось от роскошного одеяния лорда Голдена. Ночной Волк лежал на боку. Шут – рядом с ним, обхватив его руками. Оба были ужасно грязные. Шуту пришлось перевязать себе лоб куском ткани, оторванным от плаща. Золотистая кожа посерела, а на щеке я увидел синяки. Кто-то снял с него сапоги, и его бледные ноги выглядели особенно беззащитными. Шею волка покрывали кровь и слюна, дыхание вырывалось из груди с легким присвистом.
Мне хотелось опуститься рядом с ними на колени, но я боялся убрать кинжал от горла Дьютифула.
– Просыпайтесь, – попросил я. – Просыпайтесь, вы двое. Я вернулся за вами.
Уши волка дрогнули, и он открыл один глаз. Он попытался поднять голову, и его движение разбудило Шута. Он открыл глаза и потрясенно посмотрел на меня. На его лице появилось отчаяние.
– Тебе придется встать, – предупредил я. – Я заключил сделку с Полукровками, тебе придется отсюда уехать. Вы можете идти? Оба?
У Шута был вид ребенка, разбуженного посреди ночи и не понимающего, что происходит. Он неохотно сел.
– Я… Какую сделку? – Он посмотрел на амулет, висевший у меня на шее, фыркнул и демонстративно отвел глаза в сторону.
Я торопливо застегнул куртку. Сейчас ничто не должно воздействовать на его разум – я не мог допустить, чтобы фальшивое расположение ко мне помешало их побегу.
Лодвайн вместе с охотничьей кошкой Дьютифула решительно приближались к нам. Ему не понравилось, что я успел без него поговорить с пленниками.
– Вы оба получаете свободу – в противном случае я убиваю принца, – проговорил я так, чтобы меня не услышал Лодвайн. – Потом я последую за вами. Верьте мне.
Все, больше ничего нельзя говорить. Волк осторожно поднялся на ноги. Его шатало. От него пахло болезнью, засохшей кровью и мочой. А я даже не мог прикоснуться к нему – одной рукой прижимал Дьютифула к груди, а другой держал у горла принца кинжал. Зверь подошел ко мне и прижался окровавленной головой к моей ноге, и между нами возродилась связь.
Ночной Волк…
Маленький брат. Ты солгал.
Да. Я солгал всем. Ты сможешь ради меня довести Лишенного Запаха до Оленьего замка?
Скорее всего, нет.
Ну, это уже намного лучше, чем «мы все здесь умрем».
Я бы предпочел остаться и умереть рядом с тобой.
Я бы не хотел быть тому свидетелем. И твоя смерть отвлечет меня от того, что я должен сделать.
А что будет с Неттл?
Эту мысль разделить с ним было значительно труднее.
Я не могу отнять одну жизнь ради другой. Не имею такого права. Если мы все должны умереть, тогда… Мои мысли спутались. Я вдруг вспомнил об удивительных мгновениях, когда в потоке Силы мне довелось ощутить иное присутствие. Мне захотелось найти хоть какое-то утешение для нас. Возможно, Шут ошибается, и время нельзя сдвинуть с колеи. Возможно, все было определено еще до нашего рождения. Или следующий Белый Пророк найдет себе лучшего Изменяющего.
Я почувствовал, как Ночной Волк отбросил мои философские рассуждения.
Тогда дай детенышу быструю и чистую смерть.
Я постараюсь.
Наши мысли текли тонкой струйкой, окутанные его болью и осторожностью. Но все равно – наше общение было подобно дождю после долгой засухи. Я проклял себя за то, что в течение всех этих лет близости продолжал тосковать по Силе. Только сейчас, когда нам с Ночным Волком предстояло навек потерять друг друга, я понял, как хорошо нам было вместе. Мой волк находился всего в нескольких шагах от смерти. Я знал, что до наступления сумерек либо покончу с собой, либо меня убьют. У нас отняли возможность выбора, и нам придется взглянуть в глаза реальности. Ни одному из нас не суждено жить в одиночестве.
Шут сумел подняться на ноги. Его золотые глаза отчаянно искали ответ на моем лице, но я не осмелился ему помочь. Когда Лодвайн заговорил, Шут за одно неуловимое мгновение превратился в лорда Голдена. Глубокий голос вождя Полукровок звучал уверенно, он уговаривал и сулил жизнь. За спиной у него толпились соратники.
– Ваш друг сказал главное. Я сумел его убедить, что мы не собирались причинить принцу вреда, а лишь пытались показать ему, что Одаренные не несут в себе зла и их не нужно так жестоко уничтожать. Дар – это благодать Эды, и мы хотели, чтобы он получше нас узнал. Мы сожалеем о недоразумении и о том, что вы ранены. Сейчас вы можете взять свою лошадь и вернуться домой. Вместе с волком. Ваш друг и принц вскоре последуют за вами. Вы вместе вернетесь в Олений замок, где принц Дьютифул замолвит за нас словечко.
Глаза лорда Голдена переместились от Лодвайна ко мне и обратно.
– Почему же он держит кинжал у горла принца?
Умоляющая улыбка Лодвайна говорила о многом.
– Боюсь, ваш слуга не слишком нам верит, лорд Голден. Несмотря на наши заверения, он полагает, что должен угрожать жизни принца Дьютифула, пока вы не будете освобождены. Завидую, что у вас такой верный слуга.
Логика Лодвайна едва ли была безупречной. Я прочел в глазах Шута сомнения, но, когда я выразительно кивнул, он заявил о своем согласии. Лорд Голден не понимал моей игры и все же поверил мне. Еще до наступления заката он проклянет свою доверчивость. Я постарался об этом не думать. Мне не удалось заключить лучшей сделки.
– Милорд, если вы возьмете моего доброго пса и уйдете, я вместе с принцем вскоре последую за вами. – Мой голос не дрогнул, когда я произносил свои предательские слова.
– Сомневаюсь, что мы сможем уйти далеко. Твой пес получил серьезные раны.
– Вам нет нужды торопиться. Я вас скоро догоню, и мы вернемся домой вместе.
На лице лорда Голдена отразилось легкое беспокойство. Лишь я знал, какие сомнения раздирают его душу. Он не мог понять, что происходит, но я хотел, чтобы он вместе с волком покинул пещеру. Наконец он принял решение. Наклонившись, он поднял свой когда-то роскошный плащ, теперь перепачканный в крови и земле, и как ни в чем не бывало накинул его на плечи.
– Естественно, я получу обратно свои сапоги? И лошадь? – С нами вновь говорил аристократ.
– Конечно, – тут же согласился Лодвайн, однако я заметил, как помрачнели его соратники.
Малта была прекрасной лошадью – достойная награда тому, кто захватил лорда Голдена.
– Тогда мы уходим. Том, ты должен немедленно последовать за нами.
– Конечно, хозяин, – с покорным видом солгал я.
– Вместе с принцем.
– Я уйду только после него, – искренне обещал я.
– Отлично, – заявил лорд Голден и кивнул мне, но в глазах Шута я прочел тревогу. Затем он холодно посмотрел на Лодвайна. – Вы обращались со мной не лучше, чем разбойники. И я не сумею это скрыть от королевы и ее свиты. На ваше счастье, мы с Томом Баджерлоком готовы заверить королеву, что вы осознали свои ошибки. В противном случае она пошлет войска, которые раздавят вас, словно жалких паразитов.
Он превосходно играл роль оскорбленного аристократа, однако я с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Я чувствовал, что ему необходимо побыстрее убраться отсюда. Все это время кошка наблюдала за Дьютифулом, словно домашний кот за мышиной норой. Казалось, я ощущал ее нетерпение – ей ужасно хотелось поскорее завладеть его телом. И я не верил, что она – как и соратники Лодвайна – выполнит заключенный нами договор. Если она попытается завладеть принцем, если я пойму, что Дьютифул более не владеет своим телом, мне придется его убить, даже если Шут не успеет покинуть пещеру. Мне ужасно хотелось, чтобы они ушли. Я улыбнулся, надеясь, что мне удастся скрыть ненависть, а лорд Голден все смотрел на Лодвайна. Затем он перевел свой золотистый взгляд на толпу Полукровок. Уж не знаю, что они подумали, но мне показалось, что он старается запомнить лицо каждого. И я увидел, как в них зашевелился гнев.
Все это время я прижимал принца к себе, не убирая кинжала от его горла. Он стоял почти неподвижно, словно ни о чем не думал, и смотрел в глаза кошки. Я даже представлять не хотел, о чем они разговаривают. Спустя несколько мгновений кошка неожиданно отвела глаза в сторону.