Терпеть не могу, когда она так смотрит на моего жениха…
Я хочу, чтобы ты хоть раз выслушал меня до конца, папа.
Умоляю, поспеши домой, мне так плохо…
Ты такая красивая… Пожалуйста, пожалуйста, повернись и хотя бы посмотри на меня…
Те, кто метал в меня свои мысли, по большей части не подозревали об их мощи. Никто из них не знал, что делится со мной самым сокровенным, и никто не мог проникнуть в мое сознание. Каждый кричал в своей глухоте, убежденный в том, что никто не может услышать их безмолвные голоса. Но среди них не оказалось принца Дьютифула. Из дальней части замка долетела музыка и отвлекла меня. Я прогнал ее и вновь предался Силе.
Не знаю, сколько времени я провел среди доверчивых разумов и как далеко ушел от замка. Границы Силы определяются талантом мага. Я не имел представления о пределах своих возможностей, а время перестает существовать, когда плывешь на волнах Силы. Я с трудом цеплялся за свое тело, противостоя отчаянному соблазну навсегда раствориться в могучем потоке.
– Фитц, – пробормотал я, отвечая кому-то. – Фитц Чивэл, – повторил я уже громче.
Новое полено упало в камин, во все стороны полетели искры. Некоторое время я бессмысленно смотрел на взметнувшееся пламя, пытаясь понять, что происходит. Потом заморгал и почувствовал, что рука Чейда лежит на моем плече. Я ощутил запах горячей еды и медленно повернул голову. На низком столике стоял поднос. Я с удивлением смотрел на него, не понимая, откуда он появился.
– Фитц? – повторил Чейд, и я попытался вспомнить, о чем он меня спрашивал.
– Что?
– Ты нашел принца Дьютифула?
Каждое слово медленно проникало в мое сознание. Наконец я понял смысл его вопроса.
– Нет, – ответил я, и на меня накатила волна усталости. – Нет, мне не удалось.
Руки мои сильно дрожали, голова раскалывалась от боли.
Я закрыл глаза, но облегчение не приходило. Темноту прорезали змеящиеся всполохи света. Когда я вновь разлепил веки, вспышки не исчезли. Казалось, моя голова полна света. Волны боли накатывали, точно прибой.
– Вот, выпей.
Чейд вложил в мои трясущиеся руки теплую чашку, и я с благодарностью поднес ее к губам. Сделав большой глоток, я едва не выплюнул горячую жидкость. Я рассчитывал на чай из эльфийской коры, ослабляющий головную боль, а Чейд принес мясной бульон. Без особой охоты я сделал несколько глотков.
– Чай из эльфийской коры, – напомнил я ему. – Вот что мне сейчас нужно. А вовсе не еда.
– Нет, Фитц. Вспомни, что ты сам говорил. Эльфийская кора притупляет способность к Силе. Сейчас мы не можем рисковать. Съешь что-нибудь. Еда поможет тебе восстановиться.
Я послушно взял поднос. Нарезанные свежие фрукты со сливками. Рядом свежий хлеб. Тут же бокал вина и розовые кусочки запеченной речной рыбы. Я осторожно поставил на поднос чашку с бульоном и отвернулся. Еда вызывала у меня отвращение. Огонь в камине понемногу разгорался, становясь слишком ярким. Я закрыл лицо руками, пытаясь найти темноту, но всполохи света продолжали танцевать перед моими глазами. Я проговорил, не отнимая рук от лица:
– Мне нужна эльфийская кора. Я уже много лет не чувствовал себя так плохо, с тех самых пор, как был жив Верити, а Шрюд черпал из меня Силу. Пожалуйста, Чейд. Я даже думать не могу.
Он ушел. Я сидел и считал биения своего сердца, пока Чейд не вернулся обратно.
Каждый удар вызывал мучительную боль в висках. Я ощутил его приближающие шаги и поднял голову.
– Вот, – хрипло сказал он и приложил холодную влажную ткань к моему лбу.
Я охнул и затаил дыхание. Когда я прижал повязку к голове, боль ослабела. Я ощутил аромат лаванды.
Сквозь пелену боли я посмотрел на Чейда. У него в руках ничего не было.
– Где чай из коры? – напомнил я.
– Нет, Фитц.
– Чейд, пожалуйста. Боль так сильна, что я ничего не вижу. – Каждое слово давалось мне с трудом, даже собственный голос казался слишком громким.
– Я знаю, – спокойно ответил он. – Я знаю, мой мальчик. Однако ты должен все вытерпеть. В свитках написано, что иногда Сила вызывает боль, но со временем это можно научиться контролировать. Конечно, я не все понимаю, но это как-то связано с усилиями, которые нужно приложить, чтобы выйти за пределы себя, но в то же время не потерять собственное «я». Со временем ты научишься справляться, и тогда…
– Чейд! – Я не хотел кричать, но мое терпение было на исходе. – Мне необходим чай из эльфийской коры. Пожалуйста! – Затем я взял себя в руки. – Пожалуйста, – добавил я уже спокойнее. – Пожалуйста, принеси мне чай. Тогда я смогу выслушать тебя.
– Нет, Фитц.
– Чейд. – Во мне заговорили прежние страхи. – Боль такой силы может вызвать судороги.
Я увидел, как в его глазах промелькнули сомнения.
– Нет, не думаю. К тому же я рядом с тобой, мой мальчик. Я о тебе позабочусь. Ты должен пройти через это без лекарства. Ради Дьютифула. Ради Шести Герцогств.
Его отказ заставил меня замолчать. Обида и гнев раздирали мою душу.
– Прекрасно, – прорычал я. – У меня остался запас коры. – И я попытался встать.
После некоторого замешательства Чейд неохотно признался:
– У тебя был запас, но теперь его там нет.
Я убрал влажную ткань со лба и бросил на него свирепый взгляд. Боль лишь усиливала мой гнев.
– Ты не имел права. Как ты смел рыться в моих вещах?
Он вздохнул:
– У меня не было выбора. Под угрозой жизнь и благополучие множества людей. – В его зеленых глазах появилась решимость. – Трон нуждается в твоих талантах, а из ныне живущих ими никто не обладает. И я не позволю тебе разрушить свою Силу.
Он не опустил взгляда, но я не мог смотреть на него. Перед глазами заплясали вспышки, вонзаясь в мозг. Лишь огромным усилием воли я заставил себя не швырнуть в Чейда компресс. Казалось, старый убийца догадался о моих намерениях, забрал его и принес новый. Облегчение было едва заметным, но я приложил компресс ко лбу и откинулся на спинку кресла. Мне хотелось плакать от разочарования и гнева.
– Боль, вот что значит для меня быть Видящим. Боль и ощущение, что меня используют.
Он ничего не ответил. Именно молчание было самым суровым наказанием – Чейд вынуждал меня снова и снова вслушиваться в собственные слова. Когда я снял компресс, он уже принес новый. Я прижал его к глазам, а Чейд сказал:
– Боль и ощущение, что тебя используют. Я получил свою долю. Верити, Чивэл и Шрюд – тоже. Но ты знаешь, что это еще не все. В противном случае ты бы здесь не появился.
– Возможно, – неохотно согласился я. Усталость побеждала. Мне хотелось лечь и заснуть, но я боролся со сном. – Но этого недостаточно, чтобы вынести такие испытания.
– А о чем еще ты можешь просить, Фитц? Почему ты здесь?
Я знал, что для него это риторический вопрос, но я слишком долго носил в себе тревогу. Ответ вертелся у меня на языке, а боль заставила говорить не думая. Я приподнял влажную ткань, чтобы взглянуть на Чейда.
– Я пришел сюда из-за будущего. Но не для себя, а для моего мальчика. Для Неда. Чейд, я все сделал неправильно. Я ничему его не научил, он не умеет сражаться, не знает, как зарабатывать на жизнь. Мне необходимо найти ему мастера, у которого он сможет получить профессию краснодеревщика. Гиндаст. Нед хочет поступить к нему учеником, хочет стать столяром. Мне следовало сообразить, что нужно копить деньги, но я не позаботился об этом заранее. И вот он вырос, пора начинать обучение, а мне нечего ему дать. Того, что я скопил, недостаточно…
– Я о нем позабочусь, – прервал меня Чейд, но уже в следующее мгновение в его голосе появился гнев. – Неужели ты думал, что я способен поступить иначе?
Очевидно, мое лицо выдало меня, поскольку старик нахмурил брови, наклонился ко мне и воскликнул:
– Ты думал, что я не помог бы тебе, если бы ты не откликнулся на мой зов, да? – Он все еще держал в руках влажную тряпицу и в ярости ударил ею по каменной кладке камина. – Фитц, ты… – начал он, но не нашел слов.
Чейд отвернулся и отошел в сторону. Я думал, он уйдет, но он пересек комнату и остановился возле второго камина, которым давно никто не пользовался. Его взгляд скользил по поверхности стола, где лежали свитки и инструменты, словно он что-то искал. Сложив компресс, я вновь приложил его ко лбу, но продолжал наблюдать за Чейдом. Довольно долго мы оба молчали.
Он вернулся ко мне заметно постаревшим и молча протянул свежий компресс. Мы обменялись кусками влажной ткани, и Чейд тихо сказал:
– Я позабочусь о том, чтобы Нед получил место ученика. Ты мог бы попросить, когда я навещал тебя. Или привести его в Баккип несколько лет назад, чтобы он получил достойное образование.
– Он умеет читать, писать и считать, – попытался оправдаться я. – Я его научил.
– Хорошо, – холодно ответил Чейд. – Рад слышать, что ты еще не окончательно лишился здравого смысла.
Я не нашел что возразить. Боль и утомление постепенно брали вверх. Я знал, что обидел своего старого наставника, но не чувствовал за собой вины. Откуда я мог знать, что он захочет мне помочь? Тем не менее я принес извинения:
– Чейд, мне очень жаль. Я должен был сообразить, что ты согласишься мне помочь.
– Да, – безжалостно подтвердил он. – Тебе бы следовало. И ты сожалеешь. Не сомневаюсь, что ты искренне сожалеешь. Однако я много лет назад предупреждал тебя, что такие слова нельзя употреблять слишком часто, иначе в них перестанут верить. Фитц, мне больно видеть тебя в таком состоянии.
– Мне становится легче, – солгал я.
– Я говорю не о твоей голове, упрямый ты осел. Мне больно, что ты все еще… ничего не изменилось с тех пор… Проклятие! С тех пор, как тебя забрали у матери. Недоверчивый, подозрительный и одинокий. Несмотря на все, что я… Прошло столько лет, неужели ты не научился никому доверять?
Я довольно долго молчал, размышляя над его словами. Я любил Молли, но никогда не доверял ей своих секретов. Моя связь с Чейдом была чрезвычайно прочной, но нет, я не верил, что он сделает для Неда все, что потребуется, только ради наших прежних отношений. Баррич. Верити. Кетриккен. Леди Пейшенс. Старлинг. От всех я что-то скрывал.