Она знает.
Ты думаешь, она Одаренная? – спросил я его.
Я думаю, она знает, что ты Одаренный, и мне кажется, ей это не нравится.
Я несколько минут лежал, молча раздумывая над его словами.
Но она же тебя кормила.
Ну, по-моему, я ей нравлюсь. А вот насчет тебя у нее уверенности нет.
Спи.
Ты собираешься искать их сегодня ночью?
Я не хотел, понимая, что, если мне будет сопутствовать успех, наутро я встану с тяжелейшей головной болью, при мысли о которой меня затошнило. Но с другой стороны, если мне удастся отыскать принца, мы можем получить полезные сведения и нам будет легче найти их завтра.
Я попытаюсь.
Я почувствовал, что он смирился с моим решением.
Валяй. Я буду рядом.
Ночной Волк, когда я обращаюсь к Силе… и потом… тебе тоже больно?
Не совсем. И хотя мне очень трудно отгородиться от боли, я могу это сделать. Но тогда я чувствую себя трусом.
И напрасно. Какой смысл страдать нам обоим?
Волк ничего не ответил, но мне показалось, что он оставил какую-то мысль при себе. Что-то в моем вопросе почти развеселило его. Я убрал руку с его спины и положил себе на грудь, затем, закрыв глаза, попытался успокоиться и войти в транс Силы. Ужас перед болью продолжал меня отвлекать, разрушая покой, который я так старательно выстраивал. Наконец мне удалось найти точку равновесия, и я замер где-то между сном и бодрствованием. И провалился в ночь.
Той ночью я впервые за многие прошедшие годы почувствовал наслаждение от чистой связи при помощи Силы. Я потянулся вперед, и у меня возникло ощущение, будто кто-то встретил меня и, приветствуя, сжал мои руки в своих. Нас объединило нечто простое и радостное, как будто я вернулся домой после долгого путешествия. Кто-то спал на мягкой постели на чердаке под соломенной крышей. Вокруг меня царили приятные ароматы дома, запах свежеприготовленного жаркого, медовый дымок свечи из пчелиного воска, горящей где-то внизу. Я слышал, как тихонько, чтобы не разбудить меня, разговаривают мужчина и женщина. Я не разбирал слов, но знал, что я дома, в безопасности, где ничто и никто не может причинить мне вреда. Когда развеялась наша связь, я погрузился в мирный сон, какой не снисходил на меня вот уже много лет.
XIX. Постоялый двор
Во время войны красных кораблей, когда принц Регал Претендент, не имея на это никакого права, хотел получить корону Шести Герцогств, он ввел систему правосудия под названием Королевский Круг. Разрешение разногласий при помощи оружия в стародавние времена практиковалось в Шести Герцогствах. Рассказывали, что если два человека сражались перед Камнями-Свидетелями, сами боги наблюдали за схваткой и даровали победу тому, кого считали достойным. Регал развил эту идею. На его аренах преступники, которых обвиняли в том или ином проступке, встречались с воином короля или дикими зверями. Того, кому удавалось остаться в живых, оправдывали и снимали с него все обвинения. Многие Одаренные погибли во время таких поединков. Однако смерть одного из соперников – лишь часть зла, внесенного в жизнь Шести Герцогств таким видом правосудия, поскольку эти состязания учили народ спокойно относиться к кровопролитию и возбуждали голод, утолить который могло только насилие. Такие суды вскоре стали публичным развлечением. И хотя королева Кетриккен, взойдя на трон в качестве регента юного принца Дьютифула, первым делом издала указ, запрещающий суды подобного рода, и приказала уничтожить Круги, никаким королевским эдиктом не погасить жажду крови, разбуженную Регалом.
На следующее утро я проснулся очень рано, с ощущением мира и покоя в душе и в прекрасном настроении. Ночной туман еще не рассеялся, и на моем одеяле сверкала россыпь капель росы. Я несколько мгновений лежал, бездумно глядя в небо сквозь зеленое кружево веток у себя над головой. В моем нынешнем состоянии мне ничего не нужно было, кроме черных пятен на синем фоне. Впрочем, через пару минут, когда сознание подсказало мне, что я смотрю на ветки, я окончательно проснулся и вспомнил, где нахожусь и что должен сделать.
Голова у меня не болела. Я бы с радостью повернулся на бок и проспал целый день, но никак не мог решить почему – я устал или просто хотел вернуться в умиротворение своих снов. Я заставил себя сесть.
Ночной Волк куда-то ушел. Мои спутники все еще спали. Я разворошил угли и подбросил в почти потухший костер хвороста, только после этого сообразив, что готовить нам нечего. Придется затянуть ремни потуже и отправиться в погоню за принцем на пустой желудок. Если повезет, нам попадется что-нибудь съедобное.
Я напился из ручья и вымыл лицо холодной водой. День обещал быть теплым. Пока я мылся, вернулся волк.
Мясо? – с надеждой спросил я.
Нашел мышиную нору. Сам всех съел.
Ничего.
Я еще не настолько хотел есть. Пока.
Волк принялся пить рядом со мной, затем поднял голову.
Куда ты ходил прошлой ночью?
Я понял, что он имеет в виду.
Не знаю. Но у меня было ощущение безопасности.
Здорово. Я рад, что ты можешь бывать в таких местах.
Я уловил в его мысли грусть и взглянул на него повнимательнее. На мгновение я увидел Ночного Волка таким, каким видит его чужой человек. Старый волк с поседевшей мордой и поджарыми боками. Недавняя встреча с кошкой все еще давала о себе знать. Не обращая внимания на мое беспокойство, он уставился в ручей.
Рыба?
Я позволил раздражению прорваться в свои мысли.
– Ни намека, – проворчал я вслух. – А здесь должно быть полно рыбы. Смотри, куча растений, мухи, мошки. Но рыбы нет.
Волк послал мне расплывчатую мысль – словно пожал плечами, дескать, такова жизнь.
Буди остальных. Пора идти.
Мои тревоги ему были не нужны. Бессмысленный груз, волнение, на которое не следует обращать внимание. Когда я вернулся в лагерь, мои спутники уже просыпались. Говорить особенно было не о чем. Лорд Голден, казалось, пришел в себя после излишеств, которые он себе позволил в Гейлтоне. Никто ничего не сказал по поводу отсутствия еды, да и какой прок обсуждать то, что исправить невозможно?
В результате мы довольно быстро собрались, вскочили на коней и последовали за принцем. В полдень мы наткнулись на свежее кострище. Земля вокруг была сильно истоптана, как будто лагерь стоял здесь несколько дней. Впрочем, загадка разрешилась довольно быстро. На двух деревьях мы обнаружили отметки. Кто-то ждал тут принца. Когда Дьютифул, кошка и их спутник прибыли, они поехали дальше вместе. На север. Мы с Лорел долго не могли прийти к согласию относительно того, сколько лошадей в отряде, который ждал принца, но в конце концов сошлись на четырех. Здесь к ним присоединились еще двое.
Мы продолжали двигаться дальше, но уже значительно быстрее, поскольку следов стало больше. Неожиданно небо затянули тяжелые тучи, и я порадовался, что жара начала понемногу спадать, однако Ночной Волк тяжело дышал и с трудом поспевал за лошадьми. Больше всего мне хотелось поговорить с ним и выяснить, насколько сильно он устал и не пытается ли поспевать за нами, невзирая на боль. Но пока Лорел была рядом, я не решался.
Когда тени стали длиннее, а день – прохладнее, мы выехали из леса и увидели широкий желтый тракт, который пересекал нашу дорогу. Мы замерли на вершине холма, с отвращением глядя вниз. Если принц и его отряд решили ехать дальше по накатанной дороге, это значительно осложнит нашу задачу.
Мы подъехали к тракту и увидели их следы. Волк принялся демонстративно бегать кругами, но без особого энтузиазма. Здесь следы принца смешались с густой пылью и следами подков и телег. Рассчитывать, что тут останется какой-нибудь запах, который подскажет нам, куда ехать дальше, было просто смешно. Достаточно легкого ветерка – и все.
– Ну, – сказал лорд Голден и приподнял одну бровь, что нам очень помогло.
Я знал, на что он намекает. Разве не поэтому Чейд послал меня в погоню за принцем? Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, затем открылся Силе, ни на секунду не подумав о том, что мне следовало хотя бы как-нибудь защититься.
Где ты? – потребовал я ответа у закружившегося в бешеной пляске вокруг меня мира.
Мне показалось, что я уловил нечто похожее на отклик, но уверенности в том, что это принц, у меня не было. После минувшей ночи я уже знал: кто-то, кроме принца, отзывается на дыхание моей Силы. Мне казалось, что я могу прикоснуться к этому неведомому человеку, потрогать рукой. Я заставил себя не обращать внимания на тихий призыв и сосредоточиться на поисках Дьютифула. Однако они с кошкой избегали меня. Не знаю, сколько я просидел на Вороной, открывшись всему миру. В такие мгновения время останавливается. Краем сознания я почти чувствовал, что Шут ждет моего ответа, – нет, я его и на самом деле чувствовал. Сверкающая нить Силы позволила мне понять, с каким трудом он сдерживает нетерпение. Я вздохнул и отвернулся от ласкового предложения покоя и своих бесполезных поисков принца. Мне нечего было сказать лорду Голдену.
– Они ехали на север, – открыв глаза, проговорил я. – Давайте отправимся по тракту на север.
– Он скорее уходит на северо-восток, чем на север, – заметил лорд Голден.
– Можно поехать на юго-запад, – пожав плечами, сказал я.
– Едем на северо-восток, – заявил лорд Голден и тронул пятками бока Малты.
Я последовал за ним, оглянувшись, чтобы посмотреть, почему Лорел не сдвинулась с места. На лице у нее появилось озадаченное выражение, она переводила взгляд с меня на лорда Голдена, а потом снова на меня. Через мгновение она пришла в себя и пришпорила коня. Я прокрутил в голове разговор с лордом Голденом и понял, что мы оба вели себя как легкомысленные дураки. Я забыл добавить слово «милорд», когда обращался к нему, а уж мой тон и вовсе был недопустимым – слуга не может так себя вести с господином. Кроме всего прочего, получалось, что я решил, куда мы поедем дальше. Немного подумав, я пришел к выводу, что лучше всего сделать вид, что ничего особенного не произошло, и загладить неприятный эпизод усиленной покорностью и скромностью, хотя сердце у меня заныло от одной только мысли об этом: я тосковал по спокойным дружеским разговорам с Шутом.