– А как зовут леди, которая оказалась достойна вашего восхищения? Я мог встречать ее при дворе? – полюбопытствовал он с безупречной вежливостью и притом с такой теплотой, словно его действительно интересовал ответ.
Дьютифул мгновенно попал под действие чар лорда Голдена во многом благодаря моим нападкам. У него появился шанс показать себя воспитанным человеком и проигнорировать мои недостойные выпады, разговаривая с придворным так, словно я перестал существовать.
Он улыбнулся, глядя на свои руки, так улыбается тайно влюбленный мальчик.
– О, вы не встретите ее при дворе, лорд Голден. Такие, как она, там не появляются. Она – леди дикого леса и охотница. Она не вышивает платочки, сидя летом в саду на солнышке, и не жмется к теплу камина, когда поднимается ветер. Она свободно гуляет под открытым небом, ветер развевает ее волосы, а глаза полны тайн ночи.
– Понятно. – В голосе лорда Голдена прозвучало сочувствие к первой юношеской любви. Он подошел к мальчику и уселся рядом с ним на седле. – И как же зовут сей образец всяческих достоинств? Из какой она семьи? – по-отечески спросил он.
Дьютифул посмотрел на него и покачал головой:
– Вот, теперь вы и сами видите, что вас интересует! Вот почему я так не люблю двор. Меня не волнует, есть у нее семья или состояние. Я люблю ее, а не все остальное.
– Но она должна иметь имя, – запротестовал лорд Голден, пока я свежевал зайца. – Иначе что шептать звездам, когда мечтаешь о ней? – Я сдирал шкуру убитого зверька, а лорд Голден обнажал тайны влюбленного мальчика. – Ну, расскажите, как вы ее встретили. – Лорд Голден взял бутылку, сделал несколько глотков и протянул принцу.
Дьютифул задумчиво повертел ее в руках, посмотрел на улыбающееся лицо Голдена и приложился к бутылке. Потом встал, направив горлышко бутылки в сторону маленького костра, озарявшего его лицо.
– Кошка привела меня к ней, – наконец признался он и сделал глоток вина. – Однажды ночью я отправился на охоту. Иногда я должен побыть один. Вы же знаете, что такое двор. Если я скажу, что отправлюсь пройтись на рассвете, шесть лордов будут меня ждать, чтобы присоединиться, а дюжина леди пожелает попрощаться. Если я оброню, что намерен прогуляться в саду после обеда, то на каждой скамеечке будет сидеть хорошенькая леди, читающая стихи, или благородный господин, который попросит замолвить за него словечко королеве. Мне душно, лорд Голден. По правде говоря, я не понимаю, почему столько людей живет при дворе, когда они могут этого не делать. Будь я свободен, я бы покинул двор. – Он резко поднялся на ноги и огляделся по сторонам. – И я его покинул, – неожиданно заявил он, словно сам удивился случившемуся. – Я здесь, и меня больше не касаются интриги и лицемерие. И я счастлив. Или был счастлив, пока не появились вы, чтобы вернуть меня обратно. – И он бросил на меня свирепый взгляд, словно лорд Голден стал лишь случайным свидетелем.
– Итак, однажды вы отправились охотиться со своей кошкой и леди?.. – Лорд Голден продолжал свои расспросы, ловко направляя разговор в нужное русло.
– Я отправился охотиться с моей кошкой и…
Как зовут кошку? – неожиданно вмешался Ночной Волк.
– Похоже, кошка и леди имеют одно и то же имя. Никогда-Его-Не-Произноси, – насмешливо проговорил я, насаживая тушку кролика на свой меч.
Мне не хотелось жарить зайца на кончике меча – от этого мог пострадать клинок. Но чтобы найти подходящую ветку, мне пришлось бы отойти в сторону, а я хотел слышать разговор.
– Ты ведь Полукровка, – язвительно ответил принц, – и должен знать, что у зверей есть собственные имена, которые они сообщают, когда сочтут нужным. Моя кошка еще не сочла возможным открыть мне свое истинное имя. Когда я буду достоин ее доверия, она его назовет.
– Я не Полукровка, – резко возразил я.
Но Дьютифул потерял ко мне интерес. Он вновь обратился к лорду Голдену:
– То же самое я могу повторить относительно леди. Мне не нужно знать имя, ведь я люблю ее сущность.
– Конечно, конечно, – успокаивающе ответил лорд Голден и подошел к принцу. – Но я бы хотел услышать о вашей первой встрече с прекрасной незнакомкой. Должен признаться, что я ужасно романтичен и готов, подобно леди, рыдать над песнями менестрелей.
Похоже, заявление принца ничуть не встревожило лорда Голдена. А вот меня терзали ужасные предчувствия. Да, Ночной Волк не сразу сообщил мне свое имя, но кошка и принц провели вместе несколько месяцев. Я повернул меч, но заяц свободно болтался на клинке – в результате одна сторона оставалась сырой, а другая начала гореть. Ворча себе под нос, я вытащил мясо из огня и, обжигая пальцы, попытался поплотнее насадить на оружие. Потом я вновь сунул тушку в пламя костра.
– Наша первая встреча… – задумчиво проговорил Дьютифул, и на его губах появилась грустная улыбка. – Боюсь, это еще впереди – в некотором смысле. Но в то же время я с ней уже встретился. Кошка показала ее мне, точнее, моя возлюбленная явила себя через кошку.
Лорд Голден склонил голову и с интересом посмотрел на Дьютифула. Улыбка принца стала еще шире.
– Такое трудно объяснить тому, кто не владеет Даром, но я попытаюсь. При помощи моей магии я могу разделить мысли с кошкой. Ее чувства усиливают мои. Иногда я лежу в постели и отдаю ей свой разум, и мы сливаемся в единое целое. И тогда я вижу то, что видит она, ощущаю то, что чувствует она. Это замечательно, лорд Голден. И в моих ощущениях нет ничего мерзкого или звериного, как думают некоторые. Мир вокруг наполняется жизнью. Если бы существовал способ разделить мои чувства с вами, я бы обязательно так поступил, чтобы вы меня поняли.
Мальчик говорил совершенно искренне. Я уловил удивление в глазах лорда Голдена, но принц заметил лишь сочувствие.
– Остается только положиться на воображение, – пробормотал Голден.
Принц Дьютифул покачал головой:
– Но вы не сможете. Это не под силу обычным людям, с магией Дара нужно родиться. Вот почему нас преследуют. Людьми овладевает зависть, переходящая в ненависть.
– Полагаю, тут не обходится без страха, – негромко заметил я, но Шут бросил на меня сердитый взгляд, и я счел за лучшее замолчать.
Отвернувшись, я вновь занялся зайцем.
– Кажется, я могу вообразить себе, как вы общаетесь с кошкой. Чудесно делить мысли с таким благородным животным! Какие удивительные ощущения вы получаете от ночной охоты с существом, остро воспринимающим природу! Но должен признаться, что я не представляю, как кошка может открыть вашему взору удивительную леди… Вот если бы она вас привела к ней…
Как приятно ощущать ее грязные когти, разрывающие твое брюхо!
Тихо.
Кошки – благородные существа? Мерзкие пожиратели падали, нападающие исподтишка.
Я с трудом отвлекся от разговора с Ночным Волком и сосредоточился на беседе принца и лорда Голдена, делая вид, что меня интересует только жарка мяса. Принц улыбался и качал головой, полностью поглощенный мыслями о своей любимой. Неужели и я был таким же юным?
– Нет, все совсем не так. Однажды ночью, когда мы с кошкой шли по лесу черных деревьев, озаренных серебристым светом луны, я почувствовал, что мы не одни. Но не так, как если бы кто-то за нами следил. Скорее… представьте, что ветер, касающийся вашей шеи, – это дыхание женщины, аромат леса превращается в ее духи, журчание ручья – в смех. Все это я видел и слышал в лесу сотни раз, но той ночью все изменилось.
Сначала я подумал, что мне только чудится, а потом, при помощи кошки, я начал узнавать ее все больше и больше. Я чувствовал, как она наблюдает за нами, когда мы вместе охотимся, и знал, что она меня одобряет. Когда я разделил с кошкой нашу первую добычу, женщина отведала мясо с нами. Чувства кошки обострили мои ощущения, я уже рассказывал. Но вдруг я начал видеть вещи, но не как кошка, а так, как видит их женщина. Теперь я замечал, что древесный побег разрушил камень и по нему расползлись трещины, различал меняющийся узор лунного света на струящейся поверхности ручья… Я познал поэзию ночного мира.
Принц Дьютифул глубоко вздохнул. Он был погружен в свою влюбленность, но у меня появились подозрения, от которых холодело сердце. И я почувствовал, как насторожился волк и напряглись его мышцы – он разделял мои дурные предчувствия.
– Вот так все и началось. Мы вместе любовались красотой окружающего мира. Я был таким глупым. Сначала мне казалось, что она где-то рядом, наблюдает за нами, затаившись от взглядов. Я снова и снова просил кошку отвести меня к ней. И она отвела, но все получилось совсем не так, как я ожидал. У меня возникло ощущение, будто мы приближаемся к окутанному туманом замку. Перед нами открывались все новые и новые покровы, словно кто-то откидывал вуаль за вуалью. И чем ближе я подходил к ней, тем сильнее мне хотелось сжать ее в своих объятиях.
Однако она научила меня, каким благородным может быть ожидание. Сначала я должен пройти уроки Дара. Освоить умение покидать пределы человеческого тела и своего «я», позволяя кошке овладевать ими. И когда я пускал кошку внутрь, когда сам превращался в кошку, то лучше всего ощущал присутствие своей любимой, поскольку мы оба связаны с одним и тем же существом.
Разве такое может быть? – резко спросил Ночной Волк.
Не знаю, признался я. И добавил уже решительнее: Нет, не думаю.
– Так не бывает, – вмешался я.
Я старался говорить спокойно, но хотел, чтобы Шут немедленно узнал мое мнение. Однако принц тут же ощетинился:
– А я говорю, что это есть. Ты посмел назвать меня лжецом?
Мне ничего не оставалось, как вновь вернуться к образу разбойника.
– Если бы я хотел назвать тебя лжецом, я бы так и сделал. Однако я сказал другое. «Так не бывает» – вот что я сказал. – И я улыбнулся, оскалив зубы. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь, лишь повторяешь чужие слова.
– В последний раз говорю тебе, Баджерлок, замолчи. Ты прерываешь замечательную историю, и ни мне, ни принцу не интересно, веришь ты ему или нет. Я хочу дослушать до конца. Когда же вы наконец ее встретили? – Казалось, лорд Голден изнывает от нетерпения.