Обратного пути не было.
Я оставил своих друзей умирать. Несмотря на последние слова Шута, я твердо решил сразу же вернуться. В противном случае я бы не стал уходить. Но рассуждения не помогали – я чувствовал себя трусом.
Ночной Волк! – отчаянно позвал я, вложив в зов всю силу Дара.
Никакого ответа.
– Шут! – Слово вырвалось из меня безнадежной смесью Дара, Силы и голоса.
Далекие чайки отозвались насмешливым эхом. Мои надежды таяли вместе с их стихающими над вспененным морем криками.
Я долго стоял на месте, вглядываясь в воду, пока очередная волна не разбилась у моих ног. Прилив. Мой разум наконец сложил куски головоломки воедино.
– Вставай. Мы должны отойти подальше от берега, пока прилив не поймал нас в ловушку.
К югу утесы отступали перед полукруглой площадкой черного песка. Дальше начиналось заросшее травой плато. Я схватил принца за руку.
– Вставай, – повторил я. – Иначе мы утонем.
Мальчик молча вскочил на ноги. Мы медленно зашагали по берегу, а набегающие волны пытались до нас добраться. Отчаяние холодной рукой сдавило мое сердце. Я не осмеливался взглянуть в лицо правде. Мой поступок был чудовищным. Сейчас, когда я иду по берегу, по клинкам вражеских мечей, наверное, течет кровь моих друзей. Я заставил свое сознание замолчать. Словно отгородив стенами пытливый разум, я заблокировал все чувства. Я перестал думать и стал волком, которого интересует только настоящее.
– Что произошло? – неожиданно спросил Дьютифул. – Это… ощущение. Меня словно что-то тянуло… – Ему не хватило слов. – Сила?
– Отчасти, – коротко ответил я.
Казалось, Дьютифул охвачен любопытством. Может быть, зов Силы оказался для него неодолимым соблазном? Иногда тяга к нему становится ловушкой для непосвященных.
– Я… Он пытался учить меня, но не мог рассказать, на что это похоже. И я не знал – как и он, – получается у меня или нет. Но такое!
Он ожидал какого-то ответа на свое восхищение, но я молчал. Меньше всего мне сейчас хотелось говорить о Силе. Я вообще не был расположен к беседе. Все мои чувства онемели, и я не желал выходить из этого состояния.
Мы вышли на песчаную полосу, но я заставил принца Дьютифула идти дальше. Влажная одежда холодила тело, и он обхватил себя руками, стараясь сохранить тепло. Я прислушивался к его хриплому дыханию.
Зеленоватый блеск песка вывел нас к ручью с пресной водой, стекающему к морю. Я повел принца вверх по течению, и вскоре мы оказались на зеленом лугу. Когда глубина ручья стала достаточной, я наклонился, чтобы прополоскать рот и напиться. Я все еще плескался в воде, когда принц снова заговорил:
– А что произошло с лордом Голденом и волком? Где они? – Он посмотрел на ручей, словно рассчитывал найти их там.
– Они не могли уйти с нами. Твои друзья почти наверняка их убили.
Меня поразило, что я смог так спокойно это произнести. Никаких слез, даже голос не пресекся. Я не мог поверить в гибель Ночного Волка и Шута. Я швырнул свои слова в принца, но тот лишь покачал головой, словно они не имели ни малейшего смысла, и спросил:
– Где мы находимся?
– Где мы находимся, – повторил я и рассмеялся.
Мой смех даже мне самому показался отвратительным, а принц отшатнулся. Однако уже в следующее мгновение он выпрямился и сердито наставил на меня палец.
– Кто ты такой? – резко спросил Дьютифул, словно только что открыл страшную тайну.
Перед тем как ответить, я выпил еще пригоршню воды.
– Том Баджерлок, – сказал я, приглаживая волосы влажными руками. – Я родился с седой прядью у виска, поэтому родители дали мне такое имя.
– Лжец, – произнес он с презрением. – Ты Видящий. Ты не похож на Видящего, но владеешь Силой. Кто ты? Дальний родственник? Чей-то ублюдок, нагулянный на стороне?
Множество раз в жизни меня называли ублюдком, но чтобы человек, который в каком-то смысле был мне сыном… Я посмотрел на Дьютифула, наследника Кетриккен и Верити, рожденного от моего семени. Ну если я ублюдок, то кто же тогда ты? Однако вслух я сказал совсем другое:
– Какое это имеет значение?
Пока он пытался найти ответ на мой вопрос, я осмотрелся. Я застрял здесь с принцем до тех пор, пока не начнется отлив. Если мне повезет, после отлива обнажится колонна и я смогу использовать ее, чтобы вернуться. Ну а если вода не отступит так далеко, придется выяснить, куда мы попали, и добираться в Олений замок пешком.
– Мы не можем быть где-то далеко, – сердито проговорил принц, пытаясь скрыть неуверенность. – Мы оказались здесь почти мгновенно.
– Для магии, которой мы воспользовались, расстояния не играют существенной роли. Возможно, мы покинули пределы Шести Герцогств. – Тут я решил, что больше ему ничего знать не следует.
Чем меньше принцу будет известно, тем меньше узнает женщина. Он медленно опустился на траву.
– Но… – начал Дьютифул и замолчал.
Он вдруг стал похож на непонятливого ребенка, пытающегося найти ответ на трудную задачку. Однако в моем сердце не нашлось сочувствия. Я с трудом удержался от желания треснуть его по башке. За этого скулящего себялюбивого щенка я заплатил жизнями моего волка и друга. Самая бездарная сделка, какую только можно себе представить. Неттл, напомнил я себе. Если Дьютифул останется в живых, у нее будет больше шансов уцелеть. Наследник Видящих или нет, но других достоинств я сейчас в нем не видел.
Мой сын меня разочаровал.
Я еще немного подумал и решил, что Дьютифул мне не сын, поскольку я не взял на себя труд его растить, а посему не имею права на разочарование или удовлетворение. И я пошел от него прочь, постаравшись стать волком. И волк тут же напомнил мне о влажной одежде и необходимости побыстрее развести костер. Нужно высушить одежду и согреться. И поискать пищу. Бессмысленно переживать из-за судьбы Ночного Волка и Шута. Прилив все не кончался. Из чего следовало, что отлива следует ждать не раньше наступления сумерек. Дальше всего вода отступит к завтрашнему утру. Таким образом, я смогу вернуться к своим друзьям только через сутки. Значит, нужно копить силы и отдыхать.
Я оглядел поросшее травой плато и темнеющий на его границе лес. Деревья все еще оставались зелеными, но место показалось мне недружелюбным и лишенным жизни. Я решил, что бессмысленно бродить по лугу и охотиться под деревьями. У меня не было сил, чтобы преследовать добычу. Придется удовлетвориться мелкими существами, живущими в полосе прибоя.
Не самое лучшее решение, если учитывать, что прилив продолжался. Повсюду валялись выброшенные штормом на берег ветви деревьев. К сожалению, двустворчатые ракушки и ракообразные оказались под водой. Я нашел место, где утесы переходили в плато – сюда не доставал ветер, – и быстро разложил небольшой костер. Как только пламя разгорелось, я снял сапоги, носки и рубашку, а сапоги насадил на два колышка, чтобы они побыстрее просохли. Одежду я нацепил на ветки возле огня, предварительно выжав из нее воду. После чего уселся у костра, обхватив плечи руками. Ни на что не рассчитывая, я все же послал зов:
Ночной Волк?
Никакого ответа. Это еще ничего не значит, сказал я себе. Если они с Шутом сумели спастись, он не станет откликаться на мой зов, чтобы Полукровки не определили, где он находится. Возможно, он просто решил сохранять молчание. Или уже мертв. Я стиснул зубы. Нельзя об этом думать, иначе скорбь разорвет меня. Шут попросил меня сохранить жизнь принца Дьютифула. Я исполню его просьбу, а Полукровки не осмелятся убить моих друзей. Они захотят узнать, что стало с принцем и как он мог исчезнуть прямо у них на глазах.
Что они сделают с Шутом, чтобы вырвать у него ответ?
Не нужно об этом думать.
Я с неохотой встал и отправился за принцем.
Он сидел на том самом месте, где я его оставил. Я подошел к нему, а когда он даже не повернул в мою сторону голову, грубо пнул его ногой.
– Я развел огонь, – хрипло сообщил я.
Он ничего не ответил.
– Принц Дьютифул? – Я не сумел удержаться от насмешки.
Он даже не пошевелился.
Я присел рядом с ним и положил руку ему на плечо.
– Дьютифул. – Я наклонился, чтобы заглянуть ему в лицо.
Душа покинула тело.
Выражение лица принца было бессмысленным, потухшие глаза смотрели в одну точку. Рот слегка приоткрылся. Я попытался восстановить нашу связь Силы. С тем же успехом можно было тянуть за оборванную леску. Я не почувствовал сопротивления, – казалось, на другом конце никого нет.
Во мне зазвучало ужасное эхо давнего урока: «Если ты отдаешься Силе, если не сопротивляешься ее зову, Сила может утащить тебя за собой и ты превратишься в пускающего слюни младенца, который ничего не видит и не слышит…» Волосы зашевелились у меня на затылке. Я встряхнул принца, но добился лишь того, что его голова безвольно свесилась на грудь.
– Проклятие! – вскричал я.
Мне бы следовало предвидеть, что он попытается войти в контакт с кошкой.
Я постарался успокоиться. Наклонившись, я положил его руку себе на плечо. Обхватил его правой рукой за талию и встал. Я тащил принца к костру, а его ноги волочились по песку. Я положил его возле огня.
Несколько минут ушло на то, чтобы подбросить в костер побольше веток. Теперь мне было наплевать, заметит нас кто-нибудь или нет. Забыв о голоде и усталости, я стащил с ног принца сапоги, вылил из них воду и поставил сушиться. Моя собственная одежда успела просохнуть. Я снял с Дьютифула рубашку и развесил ее у огня. И все это время разговаривал с ним, ругал и дразнил, потом перешел на просьбы. Он никак не реагировал. Кожа принца стала холодной. Когда рубашка подсохла, я просунул его руки в рукава и надел ее. Попытки растереть его тело и руки ни к чему не привели, он с каждым мгновением остывал. И не то чтобы его дыхание становилось затрудненным, а сердце билось медленнее, просто Дар говорил мне, как он ускользает все дальше.
Наконец я присел рядом с ним, прислонил его к себе и обнял, пытаясь согреть.
– Дьютифул, – заговорил я прямо ему в ухо. – Вернись, мальчик. Вернись. Тебе предстоит унаследовать трон и королевство. Ты не можешь уйти. Вернись, мальчик. Не могут быть такие жертвы напрасными. Неужели Шут и Ночной Волк зря отдали свои жизни? Что я скажу Кетриккен? Что Чейд скажет мне? Боги, что сказал бы мне Верити?