— То есть ваши коллеги не хотят шума, чтобы не выглядеть бледно?
— Так точно, но это чистое кокетство, Владислав Валерьевич, долго мы раздумывать да кочевряжиться не станем. Все-таки Генеральная прокуратура уговаривает, не кто-нибудь. Очень уж хочется прокуратуре закрыть вопрос в угоду большим людям, ведь олигархи обещали вам кирдык, а они слов на ветер не бросают. Пока идет торговля, время на размышление есть, но дергаться не советую. Менты держат стойку и при малейшем телодвижении откроют пальбу, это однозначно.
— Что же нам, как смертникам, сидеть и печально ждать приговора?
— Ждите весело, — Евстратов нервно затушил сигарету. — Не знаю, что вам делать, Владислав Валерьевич, вкруговую вас обложили. Может, пора к «загранице» обращаться? Вдруг поможет?
— Сами справимся.
— Может, и справитесь, — Геннадий сменил традиционное унылое выражение лица на скептическое. — Только учтите, сколько бы вы ни провели своих бойцов под видом клерков, все равно омоновцев в М-СИТИ больше. И половина от этого большинства уже в офисе, качают права по полной программе. Только на вашем этаже да ниже нивелирной метки, в аппаратном подземелье, власть пока не сменилась.
— И не сменится, — уверенно заявил Добрецов.
— Полно вам, — Евстратов потянулся за новой сигаретой. — Дело табак, Владислав Валерьевич.
— Нет. У нас еще есть Барков.
— А что он может? — Геннадий прищурился от дыма. — Вырубить электронику в радиусе километра? Разоружить ОМОН? Все это будут полумеры. Рано или поздно менты прорвутся, схватят вашего Баркова и посадят «под луч». Не в первый раз, верно?
— Теперь это сделать сложнее.
— Ну и что? Так или иначе, реально же! Значит, так и будет. Менты отступят, перевооружатся и начнут осаду с пропагандой. Сделают из вас врагов народа, а Баркова приглушат М-станнером, вот тогда-то спецназ и пойдет на штурм. Сценарий стопроцентный.
— Да уж… — Владислав задумался. — И вправду обзвонить комиссаров, что ли?
— Звоните, пока не поздно, — согласился Евстратов. — Пусть Бойд на свои рычаги поднажмет.
— Там сейчас тоже не все в порядке, — Добрецов потер высокий лоб. — Как раз с рычагами проблема.
— Хуже, чем у нас?
— Пока нет, но близко к тому. Кстати, очень похоже на такую же, как здесь, скрытую атаку, только по другому сценарию.
— Режиссер тоже Главный?
— Скорее всего.
— В чем тогда сомнения? Хотите дождаться, когда вольные и невольные подручные Главного поступят с вами, как бог с черепахой? «Разделяй и уничтожай», знаете такой принцип?
— «И властвуй», — исправил Владислав.
— Сейчас это не важно; властвуй, уничтожай… главное — смысл. Задавят вас по отдельности, гражданин Добрепов. Конкретно вас местные богатеи затопчут, а Бойда тамошние акулы сожрут. Ну, а всех прочих и вовсе легко будет перещелкать. А когда Михайлов останется один, его и спрашивать не станут — сунут под нос бумагу с «отречением», он и подпишет, никуда не денется. Так и закончится эра «Невода». Без всяких там «системных атак» и больших ошибок. На этот раз Главный подготовился гораздо серьезнее, чем в июле.
— Михайлов ничего не подпишет, — уверенно возразил Владислав Валерьевич. — До этого не дойдет.
— Когда-то и я был убежденным оптимистом, — вздохнул Евстратов, — хотя сейчас в это трудно поверить.
— Вовсе нет, — задумчиво пробормотал Добрецов. — Вы до сих пор рассуждаете, как оптимист. Только приунывший от усталости. Прокуратура, говорите? Есть у меня выход на это учреждение… сейчас посмотрим, что там за шум.
Владислав Валерьевич снова взялся за смарт. Целую минуту он пытался дозвониться, затем отложил машинку и чуточку нервно улыбнулся.
— Забавно. Приятель из прокуратуры внес мой номер в черный список.
— А я что говорил? — Евстратов затушил сигарету и поднялся. — Садитесь в геликоптер и уматывайте, Владислав Валерьевич, куда подальше, советую вам от чистого сердца. У наших бульдогов железная хватка, вы же знаете.
— Не могу, Геннадий, — Добрецов развел руками. — Капитан покидает корабль последним.
— В данной ситуации вы рискуете покинуть его первым. В кандалах.
— Вряд ли, — Добрецов тоже встал и подошел к окну. Разбитые стекла уже заменили, но Владислав хорошо помнил, в каком месте были дыры после атаки наемников. Он зачем-то потрогал стекло и задумчиво уставился на городскую панораму. — Если станет совсем туго, позвоню на Старую площадь или прямо в Кремль. Там, надеюсь, не все пока продались.
— Кто знает? — Евстратов притормозил у дверей и, немного помявшись, добавил: — Даже мне, залетному полковнику, миллион евро предлагали, чтоб я ваши охранные системы подпортил. Всего одна услуга, и жизнь снова в колее. Я, дурак, отказался. Воспитание не позволило. Сколько же загребли те, кто согласился на вас надавить?
— Миллион предлагали? — не оборачиваясь, пробормотал Владислав. — Люди с Рублевки столько сводникам платят за новую «подружку с обложки». Для них это копейки. Так что не продешевили вы, Геннадий, не переживайте. Честь офицера дороже.
— Да какая тут честь офицера! — полковник поморщился и с досадой махнул рукой. — Просто не по нутру мне блядью работать, пусть и не в Химках, а на Рублевке. Не моя специальность.
Он вышел, едва не столкнувшись в дверях со взвинченным Стуковым, тащившим на плече тяжелую сумку.
— Гена, ты куда? Ты нужен будешь, далеко не уходи! — командир спецназа СБН попытался ухватить Евстратова за рукав, но тот буркнул что-то неразборчивое и решительно пошагал к лифтам.
Стуков без приглашения вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
— Началось? — Владислав заложил руки за спину и обернулся.
— Вам бы в пригород вернуться, Владислав Валерьевич, — спецназовец поставил сумку на пол, присел над ней и вжикнул «молнией». — На сегодня рабочий день, похоже, окончен.
— Ты в администраторы подался?
— Я-то? — Стуков покачал головой. — Мне и своей работы хватает. Да и администраторы у нас без подкрепления справляются. Всех гражданских разогнали за пять минут. В офисе только бойцы и незваные гости остались.
— Значит, все-таки началось? Что ты мне зубы заговариваешь?
Владислав подошел и заглянул в сумку. Она была полной оружия.
— Тут у меня кое-какие железки… — снова уклонился от прямого ответа Стуков. — Я знаю, вы к АПС прикипели, но…
— Убери, — Владислав нахмурился.
— Хотя бы запасные магазины возьмите, — Стуков пошарил в багаже. — И парочку гранат, на всякий случай.
— Убери, я сказал! Война начнется, когда не останется иного выхода.
— Иного, — Стуков хмыкнул и дерзко взглянул на шефа. — А его уже не осталось, Владислав Валерьевич! Наш наружный периметр охраны омоновцы повязали! Никто и пикнуть не успел. В офис менты пока не входят, но это уже не вопрос. Мне Лавров позвонил, он с той стороны кордонов остался. Всех замели омоновцы, говорит, подчистую. Так что на подступах никого из наших нет. И в «гольф-клубе» теперь тоже пусто. Лавр заметался, хотел туда дернуть, подъехал, видит — поздно. Оцеплено все.
— Где он сейчас?
— За город подался, в «Новые Сокольники», так ребята вашу дачку прозвали.
— Барков с ним?
— Ну да. И Климов тоже. А Николай Николаевич по дочерним конторам отправился, ребят с постов снимать, пока их тоже не замели. Сказал, потом тоже за город прилетит. Только вы с Михайловым и Ольга тут остались. Денис уже в «трансформере», движки прогревает. Да вы не переживайте, Владислав Валерьевич, я этих архаровцев не впущу. А коли прижмут… в соответствии с инструкцией сожгу тут все к чертовой матери. Но это в крайнем случае.
— А сам?
— Я выберусь, опыт есть, — Стуков усмехнулся. — Такие навыки не пропьешь. До запасной площадки проберемся, а там на «вертушку» — и алло!
— Михайлов у себя?
— Так точно. Как обычно сидит в кабинете, над чертежами колдует, ни на что не реагирует. Железные нервы у старика. Я его охране уже приказал собрать вещички и готовиться к эвакуации. Его «вертушка» тоже под парами. Я организую, не волнуйтесь. Мы его на дальнюю заимку вывезем, на Валдай. Там и ему будет удобно, и нам полегче его охранять. Господствующая высота, подступы как на ладони.
— Так не годится. Я его главный охранник, а не ты. Я полечу с ним.
— А смысл? Ведь его на самом деле даже олигархи не посмеют тронуть. Он может и вовсе не улетать. А вот вас арестуют за милую душу. Да и не охранник вы все-таки, а начальник всей СБН. Личная безопасность Михайлова не ваш хлеб. Серьезно, Владислав Валерьевич, на свободе вы полезнее будете.
— Ладно, — сдался Добрецов. — Но смотри, Стуков, если что случится с Михайловым…
— Ничего с ним не случится! Вы же знаете его охрану, сами подбирали. Там один Кравченко чего стоит!
— Убедил, убедил, — Владислав поднял руки. — Будем считать, что старику действительно ничего не грозит, кроме усиленного наблюдения.
— Сто процентов!
— И все равно, не упускай Михайлова из виду ни на секунду. Не верю я, что этот фурункул сам по себе рассосется. Но учти, Стуков, первым не стрелять! Начнешь гражданскую войну — не отмоемся вовек.
— Я понимаю. Это последнее дело — в своих стрелять. У меня в ОМОНе двоюродный брат служит. Хорошо, что не в Москве, а в Калуге.
— Тем более помни, что ребята здесь ни при чем, они выполняют приказы командиров. Но по большому счету и командиры — пешки. Если уж стрелять, то по одной-единственной цели.
— И это понимаю, но как до нее доберешься, до главной цели? — Стуков вздохнул. — Постараемся обойтись без жертв, но гарантировать не возьмусь. Мои бойцы проверены, не подкачают, омоновцы тоже битые ребята, а вот ментовское оцепление с подкреплением… там сопляков половина. Все на нервах. Знаете же, как оно бывает: человек предполагает, а бог располагает. Дрогнет у кого-нибудь палец на спуске, и понесутся души в рай.
— Вот и я о том же.
— Ну, значит, такая судьба! — Стуков снарядил «грозу» и дернул затвор. — Ну, идите, Владислав Валерьевич, время, как говорится, не ждет.