Катька поняла, что дело плохо. Там было не просто что-то интересное, там происходило нечто, требующее ее немедленного вмешательства!
Девчонка заметалась у ворот… Как попасть внутрь, как?… Ее взгляд остановился на болтавшемся на ошейнике борзой поводке. Подскочив к собаке, Катька отстегнула карабин и раскрутила поводок над головой… Только бы получилось, только бы! Пусть ей повезет…
Ей повезло. Крючок открытого стального карабина зацепился за верхний край ворот. Катька подергала поводок, заставляя карабинчик поглубже насадиться на железяку. Теперь бы только ремешок выдержал! Отчаянно цепляясь за поводок, Катька попыталась вскарабкаться наверх. Сил не хватало. Кроссовки скользили, ремешок резал руки и сам потрескивал.
– Эй, девочка, ты зачем туда лезешь? Там стройка! – поинтересовался позади нее строгий мужской голос.
– У меня туда… домашнее животное попало… – не оглядываясь, пропыхтела Катька. Ремешок уже растягивался прямо на глазах, и Катька поняла, что сейчас она просто ляпнется оземь…
Какая-то сила подхватила ее и подкинула в воздух. Катька истошно взвизгнула, ухватилась за мелькнувший перед ее носом край железных ворот, суматошно заскребла носками кроссовок… Подтянулась и, тяжело дыша, выкарабкалась наверх. Уселась верхом на воротах и лишь тогда смогла поглядеть на неожиданного помощника.
Незнакомый дядечка тем временем ухватил за ошейник весьма удивленную таким оборотом дела «афганку» и скомандовал:
– Давай ищи своего котенка быстрее, я собаку подержу!
Странные все-таки люди эти взрослые. Ради котенка готовы сами тебя на стройку засунуть. А скажи она, что лезет за гусем, – ей просто не поверили бы! А добавь еще, что гусь преследует похитителей детей… Дядечка ее не то что не подсадил бы – за ноги с ворот сдернул бы и к маме отволок!
Впрочем, все философские рассуждения тут же вылетели у Катьки из головы, когда она поглядела вниз, на захламленный двор недостроенной станции метро. Прямо у нее под ногами стоял… тот самый, знакомый серый фургон! И сверху ей отлично видна была прилепленная к задней дверце стрелка-присоска со вспыхивающим на конце огонечком.
Рыжая и очкарик! Значит, Катька действительно видела брата и Мурку – ну кому ж еще быть с Вадькой! – в арке проходного двора. Друзья все-таки не стали вот так просто обвинять Катьку во лжи! Они решили проверить, и теперь… Катька поглядела на темный провал распахнутой двери в основании бетонной трубы – теперь они там, внутри! Наверняка это их почувствовал Харли! Ради Катьки брат и подруга полезли в самое логово похитителей! Только Севке, гаду белобрысому, на нее наплевать, сидит себе спокойненько в офисе, в затылок своей обожаемой Кисоньке пялится, пока та по Интернету с Большим Боссом разговаривает! Севка бы в недостроенное метро в жизни не сунулся! Катька чуть ли не наяву видела, как белобрысый мается там, у входа, жмется и наконец трусливо сматывается, убедив себя, что он спешит за подмогой…
В глубине бетонной трубы что-то приглушенно грохнуло. Звук шел словно из-под земли, но Катька была категорически убеждена – она слышала выстрел. Там, в этих мрачных глубинах, поглотивших ее друзей и полетевшего им на помощь Харли, происходило что-то ужасное!
Недолго думая, Катька сиганула с ворот прямо на крышу фургона. Машину качнуло, едва не скинув девчонку с покатой крыши. Стараясь удержать равновесие, Катька припала на четвереньки. В ту же минуту из глубины земли раздался сдавленный вопль… Потом послышался знакомый, родной шум гусиных крыльев, и из двери в трубе белой стрелой вылетел Харли. Следом за ним неслось отчаянное звяканье металла, словно там, из последних сил улепетывая от подземного дракона, бежал рыцарь в доспехах или…
Из двери выскочила Мурка, всклокоченная и грязная, как будто ею пол вытирали. А за руку она волокла… Катька почувствовала, как рот ее приоткрывается от изумления! Мурка волокла за собой вовсе не Вадьку! А гада белобрысого – Севку! Только теперь его светлые волосы казались черными от въевшейся в них грязи.
За их спинами снова загрохотали ступени: что-то большое и дико воющее преследовало ребят. Неужели дракон?… Мурка захлопнула дверь и подперла ее первой же попавшейся под руку деревяшкой. Гусь, отчаянно махая крыльями, перелетел через забор.
– Ребята, сюда! – закричала Катька, подпрыгивая и размахивая руками, словно призывая друзей последовать примеру Харли.
Подслеповато щурясь после мрака подземелья, они огляделись – и обнаружили Катьку на крыше фургона. Мурка с разбегу буквально взлетела по покатому лобовому стеклу кабины. Вдвоем с Катькой они с усилием втянули на крышу мальчишку. Тяжелый удар выбил подпиравшую дверь палку. Из темного провала дверей, шипя и подвывая, вывалился… нет, все-таки не дракон. Охранник в камуфляжной форме. Крепко зажимающий ладонью глаз! Катька прекрасно поняла, кто и что с ним сделал.
Грохоча ботинками по крыше фургона, ребята кинулись к краю ворот. Мурка в одно мгновение перепрыгнула через них, словно настоящая кошка, спружинив на все четыре точки опоры.
Сзади раздался нечленораздельный рев – охранник углядел своим единственным глазом ребят на крыше фургона и побежал к ним…
– Севочка, прыгай скорее, спасайся! – в ужасе завизжала Катька.
– Сама спасайся! – огрызнулся Сева.
Катька вдруг почувствовала, как он хватает ее за пояс… и снова взлетела над воротами. Едва успев ухватиться за болтающийся на воротах поводок, она съехала до середины ворот и грохнулась вниз…
Над ее головой страшно заорал Сева. Мальчишка лежал грудью на верхушке ворот и отчаянно цеплялся руками за железо. Все тело его дергалось, словно там, с той стороны забора, его ухватили за ноги и изо всех сил волокли назад.
– Помоги ему, Харли! – пискнула Катька.
Белый гусь согласно гоготнул и торжественно воспарил над Севой. За воротами испуганно вскрикнули… Освобожденный мальчишка тяжело, как мешок с картошкой, перевалился через верх створки… И шлепнулся на асфальт.
– А-а-а! – Сева едва не придавил своим телом удерживавшего «афганку» незнакомого дядечку.
Тот совершенно круглыми, потрясенными глазами оглядел Мурку и Севу, с ног до головы перемазанных землей, мокрой грязью и белой строительной пылью. Хлопая крыльями, через ворота перелетел белый гусь и приземлился прямо в подставленные Катькой руки.
– Ты же вроде за котенком лезла, девочка? – пробормотал прохожий.
– Ой, вы знаете, – перехватывая у него ошейник «афганки» и ускоряя шаг, затарахтела Катька. – Он там, на стройке… Мутировал! – запертые створки содрогнулись от тяжелого удара. – Слышите, какой он здоровенный стал? – Из-за ворот посыпался град отборнейших ругательств. – Еще и материться научился! – возмутилась Катька, – Не-ет, я такого кота обратно домой не понесу!
Глава 14. Заговор против салями
– Ну, беги, – осторожно, чтобы ее не заметили, выглядывая из арки, скомандовала Катька и подпихнула «афганку». Собака стрелой пронеслась через двор и заскулила у пристройки красного кирпича. Дверь мгновенно распахнулась, словно под ней кто-то караулил, и на порог с радостным возгласом вылетела Катькина недавняя знакомая. Успокоенная Катька повернулась и бегом рванула обратно к Мурке и Севе.
– Сколько можно! – свистящим трагическим шепотом встретила ее рыжая. – Пока ты там о собаках заботилась, нам тут – смотри! – монет накидали! – действительно, у ног поджидавших ее на улице ребят лежала целая россыпь мелких монет.
Катька глянула на несчастную Муркину физиономию и, не выдержав, все-таки захихикала. Вид, конечно, у этих «детей подземелья», Мурки с Севкой, был тот еще! Собственно, таких феноменально грязных ребят Катька в жизни не видела! А если добавить к этому гуся, картина получалась настолько жалостливая – неудивительно, что сердобольные прохожие засыпали их мелочью.
– Ладно уже все, побежали! – ломким от смеха голосом сказала Катька.
– Севка, ты что делаешь?! Совсем от жадности с ума сошел! – вскричала шокированная Мурка, увидев, что мальчишка быстро собирает разбросанную по асфальту мелочь.
– Деньги бросать нельзя! – ничуть не смутившись, отрезал тот. – Стыдно: за них же кто-то работал. Настоящим нищим отдадим, как увидим.
Мурка покраснела еще больше. А Катька вдруг подумала, что гад белобрысый еще и хитрый – сперва разозлит так, что сама бы, без участия Евлампия Харлампиевича, его заклевала… А потом что-нибудь такое скажет или сделает – и вроде уже не хочется на него злиться. И в метро он все же полез, не испугался.
Стараясь держаться поближе к стенам домов, чтобы не привлекать излишнего внимания прохожих своим жутким видом, троица рванула к офису. Они уже хотели было заскочить во двор к черному ходу, как вдруг остановились. Парадная дверь агентства выглядела как-то… не так. Во-первых, она стояла широко распахнутой, чего раньше обычно не случалось. А во-вторых, мужской голос за ней орал:
– Колбаса! Вчера сервелат, а сегодня – салями!
– Это не Салям, – прислушиваясь к крикам, заключил Сева. – Хотя тема – его.
– И опять – с вечера была, а к утру – половина! Остальное как корова языком слизала! – продолжал вопить на всю улицу незнакомый мужской голос.
– Скажите вашей корове, чтоб больше не лизала! – ответил девчоночий голос, в котором они безошибочно опознали голос Кисоньки. – Коровы не должны колбасу лизать, с их стороны это каннибализм, ее же из коров делают!
– Девушка, я ж прилично себя веду, никого не оскорбляю, а вы такими словами ругаетесь! – с настоящим ужасом откликнулся мужчина. – А еще в солидном месте работаете, целый день небось губы красите! Я пропажу своей кровной, а также кровяной колбаски так не оставлю! – в этот момент ребята наконец увидели оратора.
Дрыгая руками и ногами, словно жук лапками, и скользя по гладкой плитке, на парадное крыльцо офиса выехал вчерашний мужичок в китайской куртке и вязаной шапочке. Вскоре стало понятно, почему он едет – в спину ему изо всех сил упиралась Кисонька. Наряженная в каштановый парик и в затемненных очках, в которых она, как обладательница самых взрослых манер, при необходимости изображала перед клиентами секретаршу Саляма. Теперь она подпихивала мужичка к выходу, а тот не шел. Наоборот, упирался пятками в пол и размахивал заж