ила на рысь, пока не почувствовала, что всадница научилась удерживать равновесие и сидит устойчиво. Через несколько недель она познакомила Фенн с легкой рысью. Лошадь не обращала внимания на то, что Фенн колотит ее маленькими пятками в бока, ругает и просит бежать быстрее. Но однажды днем, когда Таита дремал в тени у входа в хижину, Фенн отправилась в зарибу и забралась на спину серой кобыле. Дымка вышла из зарибы. У выхода Фенн ткнула лошадь пальцем ноги за плечом, и Дымка перешла на ровную быструю рысь. Когда они оказались на золотистой траве саванны, Фенн повторила приказ, и та перешла на галоп. Фенн сидела сразу за холкой, наклонившись вперед, сжимая ногами бока лошади так, словно они с Дымкой превратились в одно существо. Затем, скорее в надежде, чем ожидая послушания, девочка ухватила клок гривы и закричала:
– Давай, моя дорогая, давай ускачем!
И Дымка показала все, на что способна. Вихрь следовал за ней. Они весело летели по открытой травянистой равнине.
Таиту разбудили крики:
– Вперед, Дымка, беги!
– Скачи, Фенн, скачи!
Он выбежал из ворот как раз вовремя, чтобы увидеть, как троица исчезает на горизонте. И не сразу решил, на ком сорвать свой гнев.
Именно этот миг Мерен выбрал, чтобы воскликнуть:
– Клянусь громовыми раскатами газов Сета, она скачет как воин!
И мишень была найдена.
Таита все еще бранил Мерена, когда вновь показались Дымка с кричащей от возбуждения и счастья Фенн на спине и следом за ними Вихрь. Лошадь остановилась перед Таитой, Фенн соскочила и побежала к нему.
– О Таита, ты нас видел? Правда, замечательно? Ты гордишься мной?
Он сердито посмотрел на нее.
– Ты больше никогда в жизни не сделаешь ничего столь опасного и глупого!
Фенн была ошеломлена. Плечи ее поникли, глаза наполнились слезами. Таита слегка смягчился:
– Но ты хорошо скакала. Я тобой горжусь.
– Маг говорит, ты скакала как воин, но мы все опасались за тебя, – объяснил Мерен. – Впрочем, нам не о чем было беспокоиться.
Фенн мигом повеселела и ладонью смахнула слезы.
– Ты правда так думаешь, Таита? – спросила она.
– Наверно, да, – неохотно подтвердил он.
Вечером Фенн сидела на своем ложе, подобрав под себя ноги, и при свете масляной лампы серьезно смотрела на Таиту, который расчесал бороду и теперь лежал на спине, сложив руки на груди и готовясь ко сну.
– Ты никогда не уйдешь и не оставишь меня, ты всегда будешь со мной, Таита?
– Да. – Он улыбнулся. – Я всегда буду с тобой.
– Я так рада. – Фенн наклонилась и зарылась лицом в его серебряную бороду. – Такая мягкая, как облако… – прошептала она. И мгновенно уснула, побежденная усталостью после полного переживаний дня.
Таита некоторое время прислушивался к ее дыханию. Такое счастье не может длиться долго, подумал он. Слишком оно полное.
На следующее утро встали рано. Позавтракав кашей из дурры и кобыльим молоком, отправились в лес за травами. Когда корзины заполнились, Таита повел Фенн к своему любимому месту на реке. Они сели рядом на высоком берегу. Их силуэты отражались в воде внизу.
– Посмотри на себя, Фенн, – сказал Таита. – Посмотри, какой красавицей ты стала.
Она без интереса глянула вниз, и лицо в воде сразу привлекло ее внимание. Фенн наклонилась и смотрела, смотрела. Наконец она прошептала:
– Неужели у меня такие большие уши?
– Твои уши подобны лепесткам цветка, – ответил маг.
– Один зуб у меня кривой.
– Совсем немного, и от этого твоя улыбка еще привлекательней.
– А нос?
– Самый совершенный маленький носик, какой мне приходилось видеть.
– Правда?
– Правда!
Она с улыбкой повернулась к нему, и Таита сказал:
– Твоя улыбка озаряет лес.
Фенн обняла его; ее тело было теплым, но Таита вдруг ощутил на щеке холодок, хотя нависшие над ними ветви не шелохнулись. Таита слегка вздрогнул, в ушах застучала кровь. Они были не одни.
Он крепче прижал к себе девочку и заглянул в воду.
Под поверхностью возникло движение, словно в глубине ходила большая рыба. Кровь в ушах стучала все сильнее, и Таита понял, что рыба тут ни при чем. Он сосредоточился и различил в глубине омута неясную тень, которая колыхалась, словно листья водяной лилии. Тень медленно обрела человеческие очертания, теперь это была фигура в плаще, с головой, закрытой просторным капюшоном. Таита попытался заглянуть под капюшон, но увидел лишь тень.
Фенн почувствовала, как он напрягся, и заглянула ему в лицо, потом повернула голову и проследила за его взглядом. Она посмотрела вниз и со страхом прошептала:
– Там что-то есть.
Фигура тут же начала расплываться, и вскоре поверхность пруда опять стала неподвижной и гладкой.
– Что это было, Таита? – спросила девочка.
– А что ты видела?
– Кто-то был в пруду под водой.
Таита не удивился: он уже знал, что у нее – дар. Не в первый раз она доказывала ему это.
– Ты видела это ясно?
Он хотел, чтобы Фенн ответила без его намеков или указаний.
– Я видела в воде кого-то, одетого в черное… но лица у него не было.
Значит, она видела не фрагменты, а всю картину. Ее психический дар видения силен, возможно, не уступает его собственному. Он сможет работать с ней так, как никогда не удавалось с Мереном. Разовьет ее дар, поможет подчинить ее воле.
– Что ты при этом почувствовала?
– Холод.
– А запах?
– Кошачий запах… нет, запах змеи. Не знаю. Но я уверена, что это зло. – Фенн прижалась к нему. – Что это было?
– Запах ведьмы.
Он ничего не станет от нее скрывать. У нее тело ребенка, но ум и душа сильной и упорной женщины. Ему не нужно защищать ее. Помимо дара, у нее достаточно сил и опыта, накопленных в другой жизни. Надо только помочь ей отыскать ключ к кладовой в сознании, где хранятся эти сокровища.
– Ты видела тень ведьмы. И чувствовала ее запах.
– А кто эта ведьма?
– Скоро я тебе расскажу, но сейчас нужно вернуться в лагерь. Есть срочные дела.
Ведьма отыскала их, и Таита понял, что чересчур задержался в этом прекрасном месте. Его жизненная сила поднялась волной, и ведьма почуяла это и нашла их. Нужно уходить – и быстро.
К счастью, люди отдохнули и полностью восстановили силы. Настроение у всех было хорошее. Лошади окрепли. Мешки заполнились дуррой. Мечи наточены, а все оборудование отремонтировано. Пусть ведьма нашла их, но и Таита ее нашел. Он понял, в какой стороне ее логово.
Мерен построил воинов. Болота взяли тяжелую дань. Почти полтора года назад из Квебуи выехали девяносто три командира и воина. Теперь в строю осталось всего тридцать шесть. Лошади и мулы пострадали меньше. Из трехсот лошадей и полученных в подарок пяти вьючных мулов уцелело сто восемьдесят шесть.
Когда колонна выехала из укрепления, выбралась на равнину и направилась к реке, никто не оглянулся. Фенн больше не сидела за Таитой на Дымке. Продемонстрировав свое умение ездить верхом, она потребовала собственную лошадь, и Таита выбрал для нее крепкого гнедого мерина со спокойным, ровным нравом.
Фенн обрадовалась.
– Я назову его Гусь, – объявила она.
Таита вопросительно взглянул на нее.
– Почему Гусь?
– Мне нравятся гуси. А он похож на гуся, – высокомерно объяснила она. И Таита решил, что проще не спорить, а принять эту кличку.
Как только тропа достигла подножия холмов и стала достаточно широкой, Фенн поехала рядом с Таитой; их ноги почти соприкасались, и теперь можно было разговаривать.
– Ты обещал рассказать мне о той ведьме в воде. Сейчас подходящее время.
– Да, пожалуй. Эта ведьма очень стара. Она живет с начала времен. Она очень сильна и творит зло.
– Какое зло?
– Пожирает новорожденных, – Фенн содрогнулась, – и заманивает мудрецов в свои сети, а потом пожирает их души. А пустые оболочки выбрасывает.
– Никогда не подумала бы, что такое возможно.
– Но бывает и гораздо хуже, Фенн. Своей силой она остановила течение великой реки, чья вода давала людям жизнь, еду и питье, матери нашей земли.
Фенн задумалась.
– Луо считали, что это я убила реку. Они выгнали меня из деревни, чтобы я умерла в лесу от голода или чтобы меня сожрали дикие звери.
– Они грубые и невежественные люди, – согласился Таита.
– Я рада, что вы с Мереном их убили, – спокойно сказала Фенн и какое-то время молчала. – Зачем ведьме убивать реку?
– Она хотела подорвать власть фараона и поработить народ нашего царства.
– А кто такой фараон и что значит «поработить».
Таита объяснил, Фенн посерьезнела.
– Тогда она поистине злая. А где она живет?
– На горе у большого озера в далекой южной земле.
Таита указал вперед.
– Мы едем туда?
– Да. Мы попробуем остановить ее и вернуть воду в реку.
– Если она живет далеко, как она забралась в омут, где мы ее видели?
– Мы видели не ее. Это была ее тень.
Фенн нахмурилась и наморщила хорошенький маленький носик, пытаясь вникнуть в незнакомую концепцию.
– Не понимаю.
Таита порылся в седельной сумке и достал оттуда луковицу дикого гладиолуса, которую намеренно захватил как наглядное пособие. Он протянул луковицу девочке.
– Знаешь такие луковицы?
Она бегло осмотрела ее.
– Конечно. Мы много таких собрали.
– Внутри много слоев, один поверх другого, а в центре маленькое ядрышко.
Фенн кивнула, и Таита продолжил:
– Так устроена и наша вселенная. Мы ядро в ее центре. Вокруг нас слои существования, которые нельзя видеть или чувствовать – если нет дара или силы. Понимаешь?
Она осторожно кивнула и тотчас честно созналась:
– Нет, Таита, не понимаю.
– Ты видишь сны, когда спишь, Фенн?
– О да! – оживленно воскликнула она. – Замечательные сны! Они заставляют меня смеяться и чувствовать себя счастливой. Иногда во сне я летаю, как птица. Я бываю в удивительных незнакомых местах. – Затем на ее лице появилось испуганное выражение. – Но иногда сны пугают меня, и мне становится грустно.