– Я знаю, что вчера произошло. Это был мой приказ.
– Приятно слышать, – отозвался Роби. – Значит, это признание? Потому что, насколько мне известно, пытка водой незаконна.
– Незаконна, если применяется при допросах заключенных. Вы не заключенные, и никакого допроса не было.
– От нас требовали подписать признания, – возразила Рил.
– Обычная уловка. Никаких документов для подписи нет.
– Тот парень вчера говорил совсем другое. И условия сделки озвучил весьма точно, – заметил Роби.
– У него был сценарий, и он его придерживался. Но документов нет.
– Тогда зачем все это понадобилось? – спросила Рил.
– Чтобы посмотреть, как вы справитесь. Миссия, к которой вас готовят, связана с риском поимки. А про врага мы знаем, что он использует пытку водой в числе прочих инструментов допроса, чтобы сломать заключенных. Так что вам надо не только стрелять и попадать в цель.
– И это никак не связано с вашим стояком на меня, директор? – прищурилась Рил. – Вы правда хотите, чтобы мы вам поверили?
– Мне плевать, верите вы или нет. Я свою позицию изложил предельно ясно. Вы убили двух моих людей и разгуливаете на свободе. Я считаю, что это дурно пахнет. На мой взгляд, вам место в тюрьме, но это не мне решать. Я делаю свою работу, а вы – свою. Моя работа – обеспечивать безопасность страны. Вы двое – инструменты в моем распоряжении. Я использую вас по своему усмотрению. Если я сочту нужным припереть вас к стенке, а потом продавить сквозь нее, я так и сделаю. Если считаете, что вам это не по силам, скажите прямо сейчас, и покончим с этим дерьмом.
Он замолчал и выжидающе поглядел на них.
– А если мы хотим выйти из игры? – спросил Роби.
– Это можно устроить. Но велики шансы, что ваша напарница попадет под суд за убийство. И вы тоже, как ее сообщник.
– Значит, мы или остаемся и, возможно, погибаем, или оказываемся в суде? – поинтересовалась Рил.
– А вы ожидали более щедрого предложения? – скептически скривился Такер. – Если хотите загладить вину за то, что вы натворили, то вам лучше подтереть сопли, закончить здесь и успешно выполнить следующую миссию. А если собираетесь просто выйти из игры – тогда история совсем другая. Вам выбирать. И прямо сейчас. Я не могу тратить на вас время.
– Вот, значит, зачем вы здесь? – спросил Роби. – Чтобы поставить ультиматум?
– Нет, я здесь, чтобы положить конец вашим ложным представлениям о моих мотивах. Вас прислали сюда не для того, чтобы убить. Я слишком занят, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Если вдуматься, по большому счету, ни вы, ни я не имеем особенного значения. Но сейчас у нас есть возможность изменить мир к лучшему. Сделать его более безопасным. Я должен быть уверен на тысячу процентов, что в этом вы на моей стороне, – иначе операция не имеет смысла. Опять же, решать вам. И опять же – прямо сейчас.
Он снова замолчал и уставился на них.
Роби заговорил первым:
– Я в деле.
Рил кивнула:
– Я тоже.
– Рад это слышать. – Такер встал, открыл дверь и вышел.
Прежде чем Роби и Рил успели сказать хоть слово, в коридоре опять послышались шаги.
Дневальный вкатил в комнату тележку. На ней стояли тарелки с завтраком и кувшин кофе. Еще один дневальный внес два складных стула. Они накрыли на стол, выставив еду и кофе, и сразу вышли.
Рил и Роби за все это время ни разу не шевельнулись. Наконец они посмотрели друг на друга.
– Как думаешь, там цианид? – спросил Роби.
– Плевать. Умираю с голоду.
Они пересели на стулья и набросились на еду и горячий кофе. Жевали молча, чтобы не тратить время на разговоры.
Потом, сытые, откинулись на спинки стульев, наслаждаясь приливом энергии.
Рил сказала:
– Невозможно переоценить влияние сытного завтрака на бодрость духа.
– Да, если только нас не откармливают, как телят на убой.
– Хочешь сказать, это наша последняя еда перед казнью?
– Хотел бы я знать, – ответил Роби. – До того как явился Такер, я был практически уверен, что нам каюк. А теперь сомневаюсь.
– Думаешь, он говорил искренне?
– Да ладно! Врал как сивый мерин!
– Почему ты так решил?
– Все шпионы врут. А он еще и старался прикрыть свою задницу после пытки водой.
– А ему это надо? Как будто мы члены профсоюза и можем подать жалобу.
Снова раздались шаги, и они инстинктивно схватились за ножи, лежавшие возле тарелок. Но это опять был дневальный – пришел за посудой. Их отвели в душ, где оба как следует вымылись и переоделись в чистое.
По пути обратно в комнату Рил шепнула Роби на ухо:
– Это пугает меня побольше пытки. С какой стати им хорошо с нами обращаться?
Роби шепнул в ответ:
– Может, это Такер распорядился.
– Верится с трудом.
Прошло четыре часа, прежде чем их снова побеспокоили. На этот раз поступил приказ переодеться в форму для бега. На внедорожнике их отвезли в дальнюю часть леса, окружавшего комплекс, и высадили там.
Погода была неплохая: плюс пять градусов, небольшая облачность, но солнце высоко стояло в небе и даже согревало. Роби подсчитал, что сейчас должно быть около двух часов дня.
Как только внедорожник отъехал, кто-то вышел на тропинку из-за деревьев. Они развернулись посмотреть, кто там.
Аманда Маркс стояла на тропинке в беговом костюме и кроссовках «Найк».
– Полагаю, вы сытые и отдохнувшие? – спросила она.
– И чистые, – ответила Рил. – Давайте не будем забывать.
– Значит, пора пробежаться? – Не дожидаясь ответа, Маркс развернулась и трусцой побежала вперед.
Роби и Рил растерянно переглянулись, после чего догнали ее и побежали – он справа, она слева.
– Вы знали, что Такер должен приехать? – спросила Рил.
– Мне сообщили в последнюю минуту. О чем он хотел с вами поговорить?
– Хотите сказать, вы не в курсе? – поинтересовался Роби.
– Будь я в курсе, не спрашивала бы вас.
– Он приехал объяснить нам, что наше пребывание здесь – не часть его личной вендетты. Сказал, что пытали нас не для того, чтобы выбить признание, а чтобы убедиться, что мы сможем выдержать воду, если нас поймают.
– И вы ему поверили? – спросила Маркс.
– А вы поверили бы? – Рил ответила вопросом на вопрос.
– Не знаю. Правда не знаю. Он более сложный человек, чем показался мне сначала.
– Я ему не доверяю, – сказала Рил.
– На вашем месте я тоже не доверяла бы, – согласилась Маркс.
Рил прищурилась:
– Похоже, еда, отдых и душ – ваша инициатива?
– Уж точно не директора и не Эндрю Вайолы.
– Вайолы, – повторила с удивлением Рил. – Он участвовал в этом?
– Я думала, вы узнали его голос, когда вас пытали. Вы же встречались с ним здесь, правильно? И я знаю, что вы вместе были задействованы в нескольких миссиях.
– Совершенно верно, но голос показался мне незнакомым.
– Наверное, ваша голова была занята другим, – сказала Маркс сухо. Она посмотрела на Роби.
– Вы знаете Вайолу?
– Только понаслышке. Он хорош.
– Проверенный боец, никогда не отступающий от устава, – ответила Маркс.
Рил и Роби быстро переглянулись. Рил сказала:
– Для этого и понадобилась пробежка в лесу? Чтобы поговорить начистоту?
– Я сказала бы так: сегодня утром я уже пробежала десять миль. Поэтому в качестве физической нагрузки пробежка мне не требуется.
– Значит, Вайола – командный игрок, – сказал Роби.
– А вы нет, – добавила Рил.
– Я этого не говорила, – ответила Маркс. – Я – командный игрок.
– А как насчет небольшого сеанса утопления прошлым вечером? – вставила Рил.
– Я в нем не участвовала. И провести его поручили не мне. Для этого понадобился Вайола.
– Удивительно, что мы не столкнулись с ним в комплексе раньше, – сказала Рил задумчиво.
– Его вызвали с другого задания, на короткое время, – ответила Маркс.
– Эван Такер вызвал? – спросил Роби, делая махи руками и разминая шею, пока позволял темп.
– Точно не знаю, но я не удивилась бы, окажись это так. Вайола – один из ценнейших сотрудников. Его не может вызвать кто-нибудь из мелкого начальства. А я, как номер второй, точно не вызывала.
– Так почему же Такер не поручил вам грязную работу? – хотел знать Роби.
Рил добавила:
– Или вы отказались пытать нас?
Маркс пробежала шагов тридцать, прежде чем ответить.
– Он меня не просил.
– А если попросил бы? – настаивала Рил. – Как бы вы поступили?
– Я никогда не соглашалась пытать даже плохих парней, не говоря о наших собственных агентах.
– И Такер, безусловно, об этом знает, – сказал Роби. – Потому и не стал просить вас. А у Вайолы с этим никаких проблем не возникло.
– Никаких. Он никогда не отказывался от исполнения прямого приказа. Это не такой человек.
– Но как Такер мог рассчитывать, что мы подпишем признание? – спросила Рил. – Даже под пытками…
– Он ведь не совсем из ЦРУ, – ответил Роби. – Никогда не работал в разведке. Его назначение было частью политической игры. Вероятно, он считал, что пытка срабатывает на всех.
– А вырванное признание имеет законную силу, – добавила Рил. – Он хотел, чтобы мы подписали, – что бы ни пел нам потом.
– Не думаю, что он собирается использовать признание в суде, – заметила Маркс.
Рил покосилась на нее:
– Тогда зачем оно ему?
Ответил Роби:
– Вероятно, чтобы убедить президента, что мы – плохие ребята.
Маркс добавила:
– И тогда президент отправит вас в отставку. Только не в такую, когда вы собираете вещи с рабочего стола и вас с почетом провожают на выход.
– Если Такер считает, что такое возможно и он руководит ЦРУ, то у Америки большие неприятности, – заметила Рил.
– Я сомневаюсь, – сказал Роби. – Возможно, он просто хотел убить нас.
– Или заставить помучиться, – вставила Рил.
– Это ему удалось, – заключил Роби.
Рил остановилась, и остальные тоже притормозили, глядя на нее.
– Что возвращает нас к вопросу о том, почему вы делаете то, что делаете, госпожа заместитель директора, – сказала она.