Рил вытерла глаза:
– Потому что их главарь – отец моего ребенка.
Лицо Роби выдало его потрясение.
Она поглядела на него и заметила это.
– Он изнасиловал меня, Роби. Это не было по согласию. Мне было шестнадцать. Я выносила девочку и родила ее спустя три дня после того, как ФБР арестовало всю группу. Они отправились в тюрьму. Я – в защиту свидетелей.
– А ребенок?
– Мне пришлось ее отдать. Меня убедили это сделать.
– Кто убедил?
– Ответственные из программы, Роби. Мне было семнадцать. Я была в защите свидетелей. За год мне пришлось переезжать шесть раз. Надо было давать показания против этих тварей. И я давала. – Она воскликнула: – В таких условиях невозможно растить ребенка, не так ли? О себе я могла позаботиться. А о младенце – нет.
– Значит, ты сделала выбор. Отдала ее.
– Я уже сказала тебе, у меня не было выбора.
– А если бы был?
– Какая теперь разница? Я ее отдала.
– Ты сказала, главарь неонацистов был ее отцом. Он изнасиловал тебя.
Она кивнула.
– Леон Дайкс.
– Ты сказала, у него был хороший адвокат и он просидел в тюрьме совсем недолго.
– Хотя я сообщила, что он заказал убийства минимум шести человек.
– Но он не знал, где ты?
– До тех пор, пока я не вошла в гребаную тюрьму в Алабаме. Наверняка они подкараулили нас там. И выследили. А теперь похитили Джули.
– Ты хотя бы знаешь, где сейчас твоя дочь?
Рил не ответила.
Роби повторил:
– Ты знаешь, где…
– Я тебя слышала! Но ты же не думаешь, что я позволю втянуть ее во что-то подобное? Зачем, по-твоему, она понадобилась Дайксу, Роби? Чтобы сказать, как сильно он ее любит? Осыпать ее деньгами, подарить роскошную жизнь?
– Я не знаю, зачем она ему. Но догадываюсь, что он хочет убить тебя.
– Не настолько, насколько я хочу убить его.
– Скорее всего, он не знает, кто ты сейчас.
Она покосилась на него:
– Ты о чем?
– Он узнал, что ты попала в программу защиты свидетелей. Но не знает, кем ты стала. Иначе он никогда не сделал бы того, что сделал.
Она медленно кивнула.
– Но как это поможет Джули?
– Пока не знаю. Если они следили за нами, почему не попытались похитить тебя? Зачем взяли Джули?
– Потому что он может знать, где нахожусь я, но не знает, где моя дочь. И понимает, что я никогда ему не скажу.
– Значит, Джули – наживка. Либо ты подвергнешь дочь опасности, либо Джули умрет.
Рил закрыла лицо руками и зарыдала, сотрясаясь всем телом.
Роби потянулся к ней и обнял за плечи.
Постепенно она успокоилась и насухо вытерла глаза.
– Мне из этого не выбраться, Роби. Единственное, что я могу сделать, – предложить себя вместо Джули. Ничего больше.
– А если он ее не отпустит?
– Я не знаю. Просто не знаю.
Она прикрыла глаза и посмотрела вниз.
Он сказал:
– Они должны предложить тебе способ связаться с ними.
Рил выпрямила спину:
– Он тоже есть в сообщении – телефонный номер.
– Но тут нет ни одной цифры, – сказал Роби.
– В коде не использовались цифры. Это слишком очевидно. Мы заменили их на буквы.
– Как понять, какие буквы на самом деле обозначают цифры?
Рил указала на листок:
– Если строчка начинается с TNF, это означает, что дальше последует телефонный номер. Так мы их и различали.
– А телефон, скорее всего, одноразовый. Неотслеживаемый.
– Наверняка.
– Значит, они хотят, чтобы ты позвонила? Когда?
Рил достала свою трубку:
– Прямо сейчас.
– И что ты собираешься сказать?
– Что предлагаю себя вместо Джули.
– А если они не согласятся? Скорее всего, так и будет.
– Что еще я могу, Роби? В действительности я и сама не знаю, где находится моя дочь. Прошло больше двадцати лет. Я даже не знаю, как она выглядит, – добавила она жалобно.
– Но ты узнала бы этого Леона Дайкса?
– Его я никогда не забуду, – ее голос стал ледяным. – Он даже хуже моего отца, если такое вообще возможно.
– Да, это кое о чем говорит.
Рил провела пальцами по краю приборной панели:
– Так что мы будем делать, Роби? Нам надо вернуть Джули назад. Я жизнь готова отдать ради нее.
– Не сомневаюсь, – ответил он негромко. – И я тоже. Но, возможно, это и не понадобится.
Она глянула на него:
– У тебя есть план?
– Есть кое-что. Планом пока не назвать, но все же.
– Мы должны ее вернуть, – сказала Рил. – Обязаны. Она ни в чем не виновата.
– Да, ни в чем. Я знаю это уже долгое время. И мы ее вернем. Так что сейчас мы поедем ко мне, ты позвонишь, и мы послушаем, что эти ублюдки скажут.
Глава 39
Старый самолет проскакал по полосе, после чего остановился, скрежеща тормозами и содрогаясь всем корпусом; сдвоенные турбины еще немного покрутились и замерли.
Открылась дверца кабины, и оттуда выдвинулась лесенка.
Мужчина в черной форме спустился по ней первым, за ним последовала единственная невольная пассажирка этого рейса из ада.
Джули была связана, с кляпом во рту и с мешком на голове. Поскольку она не видела, куда ступать, мужчина, шедший за ней, в такой же черной форме, приподнял ее над ступеньками. Когда ее ноги коснулись полосы, он грубо толкнул ее к белому фургону без окон. Джули запихнули внутрь, и фургон помчался по дорогам, которые из асфальтовых быстро стали гравийными, а потом и просто земляными.
Джули привалилась к спинке сиденья. Она не пыталась оглядеться, потому что ничего не видела через мешок. Две минуты спустя после того, как она вошла в дом, на нее напали. Они действовали быстро и уверенно. Мокрая тряпка у рта, парыˊ, от которых сразу закружилась голова, а потом пустота. Следующее, что она помнила, – как взлетал самолет. А теперь она оказалась в фургоне.
Она даже не знала, жив ее опекун, Джером Кэссиди, или нет. И понятия не имела, почему ее похитили.
Хотя Джули догадывалась. Это было связано с Уиллом Роби. Или с Джессикой Рил. Слишком маловероятно, что ее похитили по чистому совпадению сразу после того, как она вылезла из их машины.
Фургон ехал около получаса, после чего остановился. Джули выдернули из него и толкнули в двери, потом по лестнице и в другие двери – те захлопнулись у нее за спиной. Ее усадили на стул, и сквозь мешок она почувствовала, как включился свет.
Мешок сдернули с ее головы, и Джули быстро заморгала, чтобы глаза адаптировались к освещению. Она находилась в маленькой комнате с каменными стенами и земляным полом. Сидела за шатким деревянным столом. На стенах – флаги со свастиками. Лампочка над головой помаргивает и трещит.
Но ее внимание было занято не этим.
Напротив нее сидел худощавый мужчина среднего роста с крашеными черными волосами, расчесанными на пробор, и острым угловатым лицом. Цвет глаз не соответствовал волосам – они были пронзительно-голубые. Как и остальные люди в комнате, он был в черной форме, но не совсем такой, как у других. Джули заметила, что у него больше нашивок и значков. Звезды, медали, нарукавные повязки – все ярко-красные, с черными свастиками в окружении трех белых полос. Офицерская фуражка лежала перед ним на столе.
Мужчина сделал жест в ее сторону, и Джули быстро развязали и вытащили кляп. Он положил руки на край стола перед собой.
Джули молча смотрела на него.
– Уверен, ты хочешь знать, где находишься и почему ты здесь.
– Что вы сделали с Джеромом? – спросила она.
– С Джеромом?
– Это мой опекун. Я живу у него. Что вы с ним сделали?
– Ничего особенного. Он поправится. Теперь, возвращаясь к нашему вопросу, – уверен, ты понятия не имеешь, где ты и почему.
Она смерила его взглядом:
– Ну, мы не в Германии. Самолет был турбовинтовой, через океан не перелетел бы. И никакой самолет не забросит тебя назад во времени. Скажем так, в тридцатые. – Она с отвращением покосилась на свастики на стенах и продолжила: – Мы находились в воздухе около двух с половиной часов. Так что мое предположение – мы далеко на юге.
Похоже, ее заявление его удивило:
– Почему не на севере? По-твоему, таких, как мы, там нет?
– У тебя южный акцент. – Она поглядела на земляной пол. – И почва здесь красная. Джорджия. Может, Алабама.
Справившись с изумлением, мужчина окинул ее холодным взглядом:
– Из тебя выйдет хороший детектив.
– Да, мне уже говорили. Чего вы хотите?
– От тебя – ничего.
– Значит, дело в ком-то, кто связан со мной?
Мужчина кивнул.
– Хочешь, чтобы я угадала?
– У тебя неплохо получается. Попробуй.
– Волосы у тебя не подходят по цвету к глазам, а лицо слишком старое, значит, ты их красишь. Судя по возрастным пятнам у тебя на руках, я бы сказала, тебе под шестьдесят или чуть больше. А форма у тебя того типа, что у Гиммлера, главы СС. Этот же урод придумал лагеря смерти. Поздравляю. Тебе есть чем гордиться.
Джули услышала, как участилось дыхание мужчин у нее за спиной, но тот, что сидел напротив, держал себя в руках. Он сказал:
– Нет, я говорил о тех, с кем ты можешь быть связана. Порассуждай лучше об этом.
– Чтобы дать вам подсказки, которых вы можете не знать? Нет уж, я лучше помолчу.
– Ты довольно необычная девушка. Совсем не такая, как я ожидал.
– То есть ты ожидал слабосильную глупышку, которая обоссытся от страха, только тебя увидев? Естественно, я боюсь. Вы же похитили меня. И вас гораздо больше. Вы вооружены. Я полностью в вашей власти. – Она снова посмотрела на свастики. – И вы явно полны ненависти и с серьезными умственными проблемами. Я была бы идиоткой, если бы не боялась. Но это не означает, что я стану вам помогать. Потому что я не стану.
– В действительности вам ничего не придется делать, мисс Гетти.
– Я не впечатлена тем, что ты знаешь мое имя. Его легко выяснить.
– Тебе известно имя Салли Фонтейн?
– Нет.
– Как насчет Джессики?
Джули ничего не сказала.
– Высокая худая женщина со светлыми волосами.