Следуя инструкциям на карте, они проехали еще около часа до перекрестка, где их ждал черный фургон, работающий на холостом ходу.
Обе женщины выпрыгнули из «Плимута»; при себе у них были небольшие рюкзаки. В следующий момент задние двери фургона распахнулись, и оттуда вылезло пятеро мужчин. В голову Рил и девушке нацелили пистолеты.
Им приказали залезать в фургон; сидений внутри не было. Их рюкзаки перетряхнули и выбросили. Обеих раздели и обыскали.
В подкладку рубашки второй женщины была вшита тонкая металлическая проволока с заостренным концом. Один из мужчин выдернул ее и показал остальным. Потом с улыбкой выбросил проволоку из фургона.
Их одежду тоже выкинули, а вместо нее выдали оранжевые комбинезоны и кеды. Резинку, которой Рил собрала волосы в хвост, сняли, осмотрели и швырнули ей обратно.
Один из мужчин поводил по ним металлоискателем. Возле часов Рил металлоискатель защелкал. Мужчина улыбнулся, сорвал с нее часы, бросил на пол и растоптал каблуком.
– Номер не прошел, – сказал он.
Рил с расстроенным видом снова собрала волосы в хвост и перехватила резинкой. Она опечаленно взглянула на другую женщину.
– А вы думали, мы лохи? Непрофессионалы? – сказал самый крупный из их конвоиров. – Ну так вы скоро узнаете, на что мы способны, – добавил он с угрозой.
Рил и ее спутнице связали руки пластиковыми стяжками и заставили лечь на дно фургона. Прежде чем двери захлопнулись, Рил успела заметить, как зажглись фары еще двух машин и заработали моторы. Судя по всему, фургон был частью колонны.
Они выехали обратно на шоссе, и фургон набрал скорость. Дороги были не в лучшем состоянии, и Рил с девушкой сильно трясло. Мужчины, сидевшие по стенкам, пользовались возможностью толкать и пинать их, если тех отбрасывало в их сторону.
– Знайте свое место, сучки! – выкрикнул один из мужчин под дружный хохот остальных. – На полу, в грязи.
Рил подсчитала, что они ехали около часа, прежде чем фургон сбросил скорость. Он много раз поворачивал, и она предположила, что водитель петляет специально, чтобы их нельзя было отследить.
До нее донесся грохот мотоциклов – похоже, они встретились с бандой байкеров. Те громко загудели, приветствуя своих приятелей-нацистов. Спустя еще минуту она услышала рев фуры, промчавшейся мимо; в борт фургона ударил гравий из-под ее колес.
Десять минут спустя они съехали с дороги и, проскакав по ухабам, остановились. Двери распахнулись, и Рил с девушкой рывком поставили на ноги. Спотыкаясь, они выбрались из кузова.
Рил пнула ногой мужчину, схватившего ее за задницу. Он толкнул ее в спину, и, поскольку руки у нее были связаны, Рил потеряла равновесие и упала. Мужчина рассмеялся и поднял ее, схватив за волосы. Он перестал смеяться, когда ее колено врезалось ему в пах, – мужчина повалился в грязь, и его лицо стало серым.
Другой конвоир выхватил пистолет и ткнул Рил в голову.
– Хватит! – выкрикнул голос.
Рил подняла голову и увидела Леона Дайкса.
В черной эсэсовской форме он был почти невидим в темноте. Выделялись только красные нарукавные повязки: из-за них создавалось впечатление, что ему отрубили обе руки.
– Ведите наших гостей в дом, – сказал Дайкс.
Когда Рил проходила мимо него, он улыбнулся:
– Приятно увидеться снова, Салли.
Он перевел взгляд на другую женщину:
– А это Ева?
– Лора! – рявкнула Рил.
– Правда? Или нет? – спросил Дайкс. – В любом случае мы это выясним. С полной уверенностью.
Их провели в небольшую комнату и захлопнули дверь. Вошел мужчина; он что-то держал в руках. Рил и девушке силой открыли рты и ватными палочками взяли мазки с внутренней поверхности щек.
Дайкс держал стеклянную пробирку с крышкой.
– Мою ДНК уже взяли, – сказал он, пока мужчина с ватными палочками засовывал образцы Рил и девушки в такие же пробирки и завинчивал крышки.
– Через двадцать четыре часа мы будем знать с абсолютной уверенностью, моя она или нет.
Он подошел к Рил вплотную и схватил ее за плечо.
– Моя или нет, а? Вот в чем вопрос. Если да, чудесно.
Дайкс провел пальцем девушке по щеке. Она отшатнулась, но другие мужчины подтолкнули ее вперед.
– Если нет, – продолжал Дайкс, – ты умрешь, Салли. А эта обманщица станет моей сожительницей. А Джули – матерью моего ребенка. Я выиграю в любом случае.
– А если она твой ребенок? – рявкнула Рил.
– Тогда я все равно в выигрыше. Потому что ты умрешь – самой жуткой смертью, какую я смогу придумать. У меня будет моя дочь, которая родит мне еще детей. А Джули заменит ее, когда она мне надоест. – Дайкс похлопал девушку по лицу. – А мне быстро надоедает. Вот ты так и не смогла привязать меня к себе, Салли. Ничего у тебя не вышло. И это тоже твоя слабая сторона.
– Так твое слово ничего не значит? – крикнула Рил.
– Нет, мое слово нерушимо. Когда я даю его равным себе. А ты мне не ровня и никогда не будешь. Ты – пустое место. С тем же успехом ты могла бы быть еврейкой. Или негритянкой. Или, боже помоги, мексиканкой.
– В одном ты прав. Я тебе не ровня, – сказала Рил. – Итак, где Джули?
– С какой стати мне позволять тебе увидеться с ней?
– Потому что ты можешь. Потому что хочешь, чтобы я ее увидела. Хочешь, чтобы я знала, что мы с ней в твоей власти. Просто признайся, и давай с этим покончим.
Дайкс улыбнулся:
– Ты не глупа. Этого у тебя не отнимешь.
Он кивнул двоим громилам, и те выволокли Рил с девушкой из комнаты. Их протащили по коридору, отперли другую дверь и втолкнули обеих внутрь с такой силой, что они повалились на пол.
– Джессика? – Джули бросилась помогать ей встать.
– Джули, с тобой все в порядке? – спросила Рил, глядя на ее опухшее лицо.
– Все нормально, – быстро ответила та, косясь на другую девушку.
– Джули, это… это моя дочь Лора.
– О боже! – воскликнула Джули. – Я… я… Джессика, почему вы здесь? Они же убьют вас!
– Все будет в порядке, – сказала Рил, высматривая на стенах подслушивающие устройства. За двадцать секунд она обнаружила два. – Все будет хорошо.
Джули сказала:
– Привет, Лора. Я – Джули Гетти.
Лора попыталась улыбнуться, но ей явно было страшно.
Джули с упреком посмотрела на Рил:
– Зачем ты привезла ее сюда?
– Мне пришлось, Джули, иначе они убили бы тебя.
– А теперь убьют всех троих!
– Вас двоих – нет. Только меня.
– Совершенно верно. – Дайкс стоял на пороге. Он протянул вперед руку: – Но сейчас время познакомиться с тобой.
– Нет! – воскликнула Рил, закрывая собой Лору.
– Я говорил не о ней, – ответил Дайкс с улыбкой. – А о тебе, Салли. Пожалуй, правильнее будет сказать познакомиться заново.
Глава 44
– Йе Чун-Ча?
Чун-Ча, сидевшая на скамье, подняла голову и посмотрела на мужчину, который к ней обращался. Он был невысокий, худой, с темными волосами и глазами за квадратными стеклами очков.
– Да?
– Следуйте, пожалуйста, за мной.
Она поднялась, повинуясь его вежливой просьбе.
Пока они шли по длинному коридору, он сбавил шаг, чтобы поравняться с ней.
– Все у нас про вас знают, товарищ Йе. Вы – легенда в наших кругах. Национальный герой.
– Я не герой, товарищ. Я простой человек, который делает то, что приказывает страна. Наш Высший руководитель, его отец и дед – вот кто герои. Единственные настоящие герои нашего народа.
– Конечно, конечно, – поспешно сказал мужчина. – Я не имел в виду ничего такого, что…
– А я и не говорю, что имели. И давайте на этом остановимся.
Он коротко кивнул и, покраснев, опустил глаза.
Ее провели в небольшую комнату с деревянными стенами и тусклой лампой дневного освещения на потолке. Лампа так сильно моргала, что, не будь Чун-Ча привычной к перебоям с электричеством у себя в стране, у нее началась бы мигрень.
Она села за поцарапанный стол и сложила руки на коленях. Посмотрела на цементный пол у себя под ногами и подумала, не сделан ли этот цемент в одном из лагерей. Заключенные хорошо справлялись с такой работой. Тяжелый, опасный и нездоровый труд лучше выполняли рабы, чем свободные люди. Или те, кто себя такими считал.
Дверь открылась, и вошли двое мужчин. Один был тот самый генерал, которому Чун-Ча предъявила доказательства вины Пака, дав послушать запись его голоса в своем телефоне. Она знала, что он являлся одним из главных сторонников Пака, и это неизбежно навлекло на него подозрения. Теперь он изо всех сил старался доказать свою лояльность. А еще – и Чун-Ча это знала – мечтал наказать ее за то, что она выдала его товарища. На другом были темный костюм и белая рубашка без галстука. Пуговицы рубашки были застегнуты до самого горла. Он держал в руках пухлый портфель.
Оба сели и поздоровались с ней.
Она уважительно кивнула и вежливо подождала. С давних пор Чун-Ча научилась не говорить, пока ее не спрашивают. В противном случае они могли понять, что она умеет думать. А она этого не хотела.
Генерал сказал:
– Подготовка проходит успешно, товарищ Йе. Скоро вы отправитесь в великую миссию от имени нашей страны.
Она снова молча кивнула.
Генерал повернулся к темному костюму, передавая ему слово.
На секунду Чун-Ча позволила себе отвлечься. Сколько таких совещаний она высидела с мужчинами в формах и костюмах? Все они много болтали, не говоря ничего по сути – ничего, что она не знала бы сама. Она снова сосредоточилась: мужчина в костюме вытащил из кармана три фотографии.
На одной была женщина. Темноволосая, симпатичная. У нее были голубые глаза, контрастировавшие с каштановыми волосами. Контраст подчеркивал теплый оттенок ее кожи.
– Первая леди Соединенных Штатов Америки, – сказал костюм.
Генерал добавил:
– Империи зла, которая стремится нас уничтожить.
Чун-Ча кивнула. Она знала, кто эта женщина. Видела ее фото, когда ездила за границу.
Костюм продолжал:
– Ее имя Элеонор Кэссион.
Это Чун-Ча тоже знала, но все равно кивнула.