Женщина сказала:
– Но у них на подхвате местная полиция.
Чун-Ча покачала головой:
– Я наблюдала за ними последние несколько дней. От них никакого толку. Они не представляют для нас проблемы.
– А мужчина и женщина? – спросил один из мужчин. – Те, что помогли сбежать детям Пака?
– Для нас это хорошо, – сказала Чун-Ча. – Двух зайцев одним выстрелом – так говорят американцы? Мы убьем их всех одновременно.
Она посмотрела на Син-Сана:
– Сейчас мой коллега расскажет, что произойдет после того, как мишени будут уничтожены. Его слова – послание непосредственно от Высшего руководителя.
Син-Сан вытащил из кармана небольшую капсулу.
– Высший руководитель хочет, чтобы весь мир узнал, кто это сделал. Хочет, чтобы они понимали – США не могут навязывать свою волю нашему народу, потому что их ждет возмездие. С этой целью каждый из нас получит такую капсулу. Мы примем ее содержимое сразу после того, как выполним миссию. Действие будет мгновенным. Мы умрем в течение нескольких минут.
Он посмотрел в сторону комнаты, где спала Мин.
– О маленькой сучке тоже надо позаботиться, – напомнил он Чун-Ча.
– Я займусь этим сама, – ответила она.
Син-Сан кивнул:
– Конечно, товарищ Йе. Вы были правы, когда решили привезти ее с собой. Американцы никогда не подозревают детей. Она из Йодока, верно?
– Да.
Син-Сан продолжал:
– Тогда это не имеет значения. Никто не будет по ней скучать. Раз она не из элиты, она не представляет ценности.
– Никакой, – подтвердила Чун-Ча.
Но под столом ее ладони сжались в кулаки. «Я тоже из Йодока», – подумала она.
Вслух Чун-Ча сказала:
– Теперь остается только обсудить детали нападения. Мы уже определились с местом и временем, и у нас есть все шансы на успех.
Она вытащила из папки лист бумаги и развернула его, чтобы всем было видно.
– В Америке есть праздник, который все отмечают в карнавальных костюмах, – начала Чун-Ча.
– Хэллоуин, – добавил Син-Сан.
– Да. Очень глупо, что они тратят на это столько денег. Здесь будет парад: он начнется в центре города перед церковью. И пройдет по главным улицам.
– Но вокруг будет много людей, – сказал один из мужчин. – Это означает препятствия и задержки. И возможный хаос. Как мы можем быть уверены, что наши мишени окажутся на линии огня?
Чун-Ча ответила:
– По одной простой причине. Наши мишени будут на собрании в городской ратуше перед парадом. Туда придет главный человек на острове, мэр этого Нантакета, и еще несколько важных персон. Больше в ратуше никого не будет. Парад начнется только два часа спустя. Тогда мы и ударим – со всей силой. Мы прорвем внешний периметр безопасности, а потом внутренний. И выполним нашу миссию.
Син-Сан сказал:
– Откуда у вас эта информация? Она надежная?
– У нас есть человек – он помогает делать уборку в офисе мэра, – сказала Чун-Ча. – Он подслушал его разговор. А на его столе прошлым вечером лежало расписание мероприятий. Наш человек сфотографировал его. Все надежно. Я сама проверяла.
Син-Сан кивнул:
– Замечательно.
– Этот праздник, Хэллоуин, дает нам идеальный предлог прорваться через их охрану, – добавила Чун-Ча.
Она знала, что агенты секретной службы готовы умереть, чтобы защитить своих подопечных. Но она была готова умереть, чтобы убить этих же подопечных.
Они завершили свое собрание и распрощались. Прежде чем уйти, Син-Сан вложил две капсулы в ладонь Чун-Ча:
– Во славу страны, товарищ Йе. Во славу.
Она закрыла за ним дверь и спрятала капсулы в карман.
Чун-Ча села перед газовым камином и неожиданно задремала. Потом резко проснулась, услышав какой-то звук. Ее рука скользнула в карман, пальцы обхватили рукоятку ножа. Это был тот самый нож, которым она убила британского посланника.
В коттедже было темно – горел только огонь в камине. Она услышала осторожные шаги, крадущиеся к кухне. Бесшумно подошла к двери и заглянула внутрь.
Мин налила себе стакан молока и пила его, стоя возле стола.
Потом остановилась, отставила стакан и взяла фото. То самое, которое Чун-Ча так неосторожно оставила на столе – она заснула, не собрав документы и не спрятав их.
Чун-Ча вошла в кухню, и Мин посмотрела на нее.
– Откуда у тебя это, Чун-Ча? – спросила она, переворачивая снимок лицом к ней.
На Чун-Ча смотрело зернистое фото Элеонор, Клэр и Томми Кэссионов.
Она нащупала в кармане капсулы, потом перевела взгляд на стакан с молоком. Смерть от цианида достаточно быстрая, но не безболезненная. Может, пуля будет лучше? Быстро, без боли. Мин никогда не узнает, что Чун-Ча выстрелила в нее.
Она сказала:
– Фотографии принес друг. Он просто любит фотографировать людей и разные места.
– Это люди с пляжа. Тот мальчик, который собирал ракушки.
Чун-Ча подошла к ней, взяла фото и поднесла к глазам:
– Ты права. Я и не заметила.
– Я не слышала, чтобы кто-то приходил сегодня вечером.
– Было уже поздно. Ты спала. – Чун-Ча погладила Мин по голове. – Иди-ка ложись обратно, Мин.
Девочка снова посмотрела на снимок, потом подняла глаза на Чун-Ча. Ее нижняя губа задрожала, и Чун-Ча вспомнила, что в лагере обратила внимание на Мин из-за ее храбрости. И сообразительности.
– Чун-Ча? – начала Мин.
– Не сегодня, Мин. Мы поговорим об этом завтра. Не сейчас.
Она проводила девочку в спальню и полежала с ней, пока та не заснула и ее дыхание не стало ровным.
Сама Чун-Ча не пошла спать. Она вышла на улицу, села в деревянное кресло и стала смотреть в небо, усыпанное звездами. Ветер шевелил ей волосы, в ноздри проникал запах океана.
Она достала из кармана капсулы с ядом и подержала перед собой. Они были маленькие – и смертоносные.
Как она сама.
Чун-Ча представила себя среди других трупов в городской ратуше. Вокруг толпились полицейские и американские агенты. Мир должен узнать, что произошло. Возможно, американцы и ее страна вступят из-за этого в войну – с единственным возможным исходом.
Она сунула капсулы обратно в карман, откинула голову на грубую деревянную спинку, закрыла глаза и представила, что находится совсем в другом месте и ведет совсем другую жизнь, нисколько не похожую на настоящую.
Глава 72
– Боже мой, Уилл, вы можете быть Дартом Вейдером! – воскликнула Клэр, когда они заканчивали обедать в доме.
Она перевела взгляд на Рил:
– А вы могли бы нарядиться Малефисентой.
– Спасибо, – ответила Рил сухо.
Элеонор состроила обиженную гримасу:
– Эй, я думала, Дарт Вейдер – мой.
Томми отложил вилку и сказал:
– Вы одевайтесь кем хотите, но я буду Росомахой. Он самый крутой.
– А кем будешь ты? – спросила Рил у Клэр.
– О, я слишком взрослая для такой ерунды. Думаю, просто надену парик и буду изображать телеведущую из далеких двухтысячных.
Элеонор в притворном ужасе покосилась на Рил:
– Из далеких двухтысячных? Никогда еще не чувствовала себя такой старой.
– Во сколько сегодня все начинается? – спросила Клэр.
– Сначала мы пойдем в городскую ратушу. Нас пригласили в качестве распорядителей парада. Так что у нас будет небольшое собрание, а потом прием у мэра. Он еще кого-то пригласил – пару человек.
– Значит, будет смертельно скучно, – фыркнула Клэр.
– Значит, это продлится недолго, но будет много значить для местных жителей, – резко ответила ее мать.
Роби поглядел на Рил:
– Что насчет Малефисенты?
– У меня нет костюма.
– Я привезла их с собой, – сказала Элеонор. – Я знала, что мы будем праздновать Хэллоуин здесь. Надеялась, что президент сможет приехать, но этого, очевидно, не произойдет.
– А кем будешь ты, мам? – спросил Томми.
– Думаю, в этом году я вернусь в прошлое. В семидесятые. Буду Шер.
Она наклонилась к Рил, сидевшей рядом с ней:
– Она всегда мне нравилась, все эти годы. Особенно ее волосы.
– Шер? Кто это? – спросил Томми, сбитый с толку. Он явно никогда не слышал о такой певице.
Элеонор вздохнула:
– Не знаешь, а должен бы знать.
После ланча Роби и Рил вышли на улицу.
– Городской парад на Хэллоуин?
– Да уж, звучит потрясающе, – протянула Рил без всякого энтузиазма.
– Я так понимаю, ты никогда не ходила собирать сладости?
– Правильно понимаешь.
– Значит, компенсируешь за пропущенные годы.
– Я рада, что мы скоро уезжаем, у меня начинается клаустрофобия.
– То есть в будущем никаких островов?
– Я скорее городская девушка.
– У тебя был коттедж на Восточном побережье, в жуткой глуши, – напомнил Роби.
– Поэтому я и стала городской девушкой. Он мне надоел.
– Думаю, секретная служба прочешет весь город – особенно маршруты парада.
– Наверняка. Подозреваю, они не в восторге. Куча народу, все в костюмах. Легко спрятать что угодно, включая оружие и взрывчатку.
– Хотя бы президента здесь нет. Если бы он приехал, парад вряд ли состоялся бы.
– Ты серьезно собираешься нарядиться в костюм? – спросила она.
– Почему нет?
– И что, мне переодеваться Малефисентой?
– По-моему, тебе подходит, – ухмыльнулся Роби.
Она толкнула его локтем.
– Итак, скоро мы вернемся на континент. Что потом? – спросил он.
– Будем ждать следующего задания.
– Сомневаюсь, что нас отправят вместе. Как правило, мы работаем поодиночке.
– Я это знаю, Роби.
– Думаю, я останусь в конторе еще на годик, а потом завершу карьеру.
Рил удивилась:
– Когда ты это решил?
– Может показаться, что прямо сейчас, но на самом деле я уже какое-то время думаю об этом. – Он вытянул вперед руку со следами ожога. – Твоя небольшая засада на Восточном побережье напомнила мне, что жизнь дается только раз.
Он улыбнулся, показывая, что шутит, но Рил осталась серьезной.
– Ты не представляешь, как жутко я себя чувствую из-за того, что едва тебя не убила.