Роби сказал:
– Вам понадобятся заложники, чтобы выйти отсюда. С пятью вам не справиться. Возьмите меня и мою напарницу. Вы сами сказали, мы похитили заключенных. А эти люди ничего не сделали. Оставьте их здесь и используйте нас, чтобы выбраться.
– Мы не будем выбираться, – перебил его Син-Сан. Он указал стволом пистолета в пол. – Мы умрем прямо здесь. Конечно, после вас.
– Так это миссия самоубийц, – сказала Рил.
Син-Сан улыбнулся и покачал головой:
– Мы умрем достойной смертью.
Он поглядел на Чун-Ча.
– Товарищ Йе – наш лучший агент. Она убила больше врагов нашей страны, чем вы можете себе представить. Смерть вам гарантирована, не сомневайтесь.
Чун-Ча взмахнула рукой. Син-Сан немедленно замолчал и почтительно отступил назад, кланяясь ей.
Чун-Ча достала из ножен на поясе пару ножей. У них были зазубренные, слегка искривленные лезвия с особой заточкой. Она посмотрела сначала на Роби, а потом на Рил.
Роби ожидал увидеть в ее взгляде ненависть. Или просто пустоту, лишенную всякой человечности.
Но она смотрела совсем по-другому.
Син-Сан нервозно вставил:
– Товарищ Йе, мы должны спешить. Мы убили много врагов, но на подходе наверняка еще больше.
Чун-Ча кивнула, сказала несколько слов на корейском, а потом снова повернулась к Роби и Рил.
Она произнесла по-английски:
– Мне очень жаль. – А потом ударила.
Лезвие ножа вскрыло Син-Сана от пояса до шеи. Пистолет выпал у него из рук, но она подхватила его, прежде чем он упал на пол. Выстрелила всего один раз – точно в голову второму мужчине. Свободной рукой бросила второй нож, и он вонзился глубоко в грудь третьему.
Двое оставшихся мужчин, ошеломленные изменой Чун-Ча, открыли огонь. Она схватила третьего, развернулась с ним вместе и использовала его тело как прикрытие – все пули попали в него.
Она толкнула его на пару стрелявших, нырнула вниз и ударила по ногам четвертого мужчину. Он упал, и она, выхватив нож из груди третьего, перерезала им четвертому горло. Кровь из артерии фонтаном хлынула на нее и на пол.
Не прекращая двигаться, Чун-Ча перекувырнулась по полу, и выстрел пятого мужчины в нее не попал.
Роби и Рил уже схватили Элеонор и детей и снова затолкали их за стол. Потом бросились через всю комнату и подобрали свое оружие.
Однако Чун-Ча оказалась быстрее: она оттолкнулась от дальней стены и прыгнула к последнему мужчине. Неизвестно, откуда у нее в руках появилась режущая проволока; в прыжке она набросила ее ему на шею, обеими ногами приземлилась на пол и натянула проволоку изо всех сил, скрестив руки.
Мужчина издал булькающий звук и осел на землю; спустя секунду он истек кровью из практически отрубленной головы.
Чун-Ча выпрямилась и бросила проволоку. Обвела глазами устроенную ею бойню: пятерых мужчин, погибших от ее рук меньше чем за минуту. Она быстро дышала, предельно сосредоточенная и напряженная.
Она повернулась к Роби и Рил, которые уже держали оружие. Оба целились в нее, но на спусковые крючки не нажимали.
Роби сказал:
– Хотите объяснить, почему вы это сделали?
Чун-Ча оглянулась на Элеонор и ее детей, медленно поднимавшихся из-за стола. Элеонор закрыла глаза Клэр и Томми ладонями, чтобы они не увидели мертвые тела.
– Надеюсь, вы не пострадали, – сказала Чун-Ча.
Элеонор медленно покачала головой, но ее лицо выдавало потрясение.
– Я в порядке, – с трудом произнесла она. – Мы в порядке. Благодаря вам.
Чун-Ча посмотрела на Роби и Рил.
Рил сделала осторожный шаг вперед.
– Это был самый потрясающий ближний бой, который я только видела, – сказала она с восхищением. – Но, как сказал мой партнер, почему?
– Нас послали убить их, – ответила Чун-Ча, указывая на Элеонор и ее детей. – Остальные собирались это сделать.
– Но не вы? – спросил Роби.
Чун-Ча ответила не сразу.
– Я не знаю, – сказала она. – Так или иначе, я не смогла убить эту семью. Просто не смогла.
– По велению сердца? – спросила Рил, скептически скривившись.
– У меня нет сердца, – отрезала Чун-Ча. – Я из Йодока. Я всегда буду из Йодока. Они забрали мое сердце много лет назад. Нельзя вырастить себе другое.
– Йодок, – сказал Роби. – Значит, вы были?..
– Да.
Рил присмотрелась к ней внимательнее и сказала:
– Я видела вас раньше. Возле пляжа. С вами была маленькая девочка.
Чун-Ча кивнула:
– Ее зовут Мин.
Внезапно заговорил Томми:
– Она была в костюме лягушки. Сказала, что ей десять лет. И что ей нужна помощь… что-то в этом роде.
Роби изумленно уставился на Чун-Ча:
– Вы привезли ребенка на задание?
Чун-Ча горячо возразила ему:
– Мин к этому непричастна. Она невиновна. Она просто маленькая девочка. Тоже из Йодока. У нее есть сердце. Не забирайте его у нее. Пожалуйста, не надо. Она просто маленькая девочка, которая ничего не знает.
Рил посмотрела на нее:
– Зачем вы привезли Мин сюда?
– Я сказала своим командующим, что это часть прикрытия. Что американцы никогда не подозревают детей.
– А настоящая причина?
– Я хотела вывезти ее из моей страны. Дать ей шанс… где-нибудь еще.
Чун-Ча сунула руку в карман и достала одну из капсул с ядом.
– Никто из нас не должен был выйти живым, – сказала она.
– Собирались умереть с честью? – спросил Роби.
– Включая Мин, – медленно продолжала Чун-Ча. – Но я… я не могла этого допустить. Она не сделала ничего плохого. Мин – просто ребенок. Невинный ребенок.
– Тогда я не думаю, что вы оставили сердце в Йодоке, – тихо сказала Рил.
Роби добавил:
– Но все равно невероятно, что вы пошли против своей команды.
– Я просто… очень устала, – ответила Чун-Ча, постепенно расслабляясь. – От всего этого.
Роби и Рил обменялись понимающими взглядами. Он сказал:
– Как вас зовут? Кроме «товарищ Йе»?
– Чун-Ча.
– Кто были эти мужчины, Чун-Ча? – спросила Рил, указывая на мертвецов.
– Они из моей страны. Их личности не имеют значения. У нас много таких. Всегда будет много.
– Не буду обманывать вас, Чун-Ча, – сказал Роби. – У вас большие неприятности. Даже с учетом того, как вы поступили.
Элеонор вмешалась:
– Но то, что вы спасли нам жизнь, безусловно, все меняет.
– Вам нужно будет сотрудничать с нами и полностью все рассказать, – сказала Рил. – Как вы попали сюда, откуда знали график перемещений, как прорвали периметр…
Прогремел взрыв, и пуля пробила шею Чун-Ча.
Роби и Рил развернулись к винтовой лестнице. Молоденький полицейский держал пистолет в трясущихся руках. Он улыбнулся и крикнул:
– Я ее снял! Снял мелкий азиатский кусок дерьма!
Чун-Ча упала не сразу. Она просто стояла, и кровь заливала ей грудь.
Роби заорал:
– Нет, идиот!
Он кинулся к полицейскому и выбил пистолет у него из рук.
Рил успела подхватить Чун-Ча, прежде чем та осела вниз. Она медленно уложила ее на пол. Увидела входное отверстие от пули и сунула пальцы внутрь, пытаясь пережать пробитую артерию, но кровотечение не остановилось. Она оторвала рукав толстовки Чун-Ча и прижала к ране, чтобы унять кровь.
– Оставайся со мной! Ну же, Чун-Ча, смотри на меня. Прямо мне в глаза.
Она обернулась и крикнула:
– Роби, нам нужна «Скорая»! Прямо сейчас!
Роби уже набрал на своем телефоне 911. На этот раз звонок прошел. Но, вызывая «Скорую помощь», Роби видел, что для Чун-Ча уже слишком поздно.
Она была белая как мел и вся покрыта кровью.
Рил смотрела на нее, придерживая ей голову одной рукой, а второй прижимая ткань к ране.
Чун-Ча подняла руку и дотронулась до щеки Рил. Голосом, слабевшим с каждым словом, она сказала:
– Ее зовут Мин. Ей десять лет. Пожалуйста, помогите ей.
– Я помогу, обещаю. С Мин все будет хорошо. Только не сдавайся! Помощь идет. С тобой все будет в порядке. Не сдавайся. Ты справишься. Ты… ты лучшая, кого я видела.
Казалось, Чун-Ча ее не слышит. Она продолжала шептать все те же слова: «Ее зовут Мин. Ей десять лет. Пожалуйста, помогите ей».
А потом, с последним вздохом и последним всплеском сил, она произнесла неожиданно ясно:
– Меня зовут Чун-Ча. Я молода, но очень стара. Пожалуйста, помогите мне.
Ее губы перестали шевелиться, а глаза застыли.
Рил замерла на долгое мгновение, а потом медленно опустила голову мертвой женщины обратно на пол. Посмотрела на Роби со слезами на глазах. Покачала головой. Встала, оттолкнула молодого полицейского с дороги и пошла вверх по лестнице.
Глава 76
Нападение на семью президента едва не привело к войне между двумя странами, но с помощью дипломатов было достигнуто соглашение, позволявшее северокорейцам сохранить лицо, а администрации – избежать обнародования вопиющих сведений о попытке устроить переворот в Северной Корее. Нападение в Нантакете свалили на экстремистскую северокорейскую группировку, которую правительство показательно осудило.
Конфликт был погашен. Хотя бы временно.
Северокорейцы проникли в городскую ратушу, переодевшись в карнавальные костюмы. Они убили охранника у задней двери, оцепили здание и перебили внутренние кордоны один за другим. Молодой полицейский, застреливший Чун-Ча, сумел прорваться внутрь, увидел, что там произошло, и, ориентируясь по звуку, спустился в подвал. Хотя руки у него тряслись, выстрел оказался смертельным. К несчастью для Чун-Ча.
Президент, его жена и дети от всего сердца выразили Роби и Рил свою благодарность. Им было сказано, что с этого момента они становятся неофициальными членами президентской семьи. Томми был покорен их отвагой. И он, и его сестра посещали психолога, который помогал им справиться с травмой от пережитого. Клэр после того дня сильно изменилась; с нее слетела вся самоуверенность. Казалось, теперь младший брат поддерживает ее, что было очень неплохо для них обоих.
Когда Роби и Рил покидали Белый дом, Элеонор крепко обняла их на прощание.