- Скажи мне, что такое фендерс, который они столь часто упоминают?
- А что касается этого, друг мой - молвил Стивен, - ты должна понять, что гичка - это личная шлюпка капитана, или пиннаса, как мы ее называем, а фендерс - нечто вроде отсоединенной мачты.
Открыв перед ней дверь в гостиную, доктор обнаружил не одну молодую женщину, а двух, то и дело бросавших друг на друга презрительные, а на Ягелло, сидевшего между ними в своей роскошной гусарской форме и выглядевшего хоть и любезным, но отрешенным, - полные обожания взгляды. Увидев доктора, он подскочил, звякнув шпорами, и воскликнул:
- Дорогой мой доктор, как я рад вас видеть, - и заключил его в объятия, тепло улыбнувшись.
- Прибыл адмирал Фэйт, - торжественно провозгласил дворецкий, и часы пробили ровно час.
Прибывало все больше гостей, и, воспользовавшись тем, что дверь то и дело открывалась, кошка с кухни проскользнула, низко пригнувшись, в гостиную и влезла по спине Стивена на его левое плечо, где и уселась, хрипло мурлыча и потираясь ухом о его парик. А гости все прибывали, один из них — банкир, финансовый советник Дианы, пришелся Стивену по душе - он тоже полностью посвятил себя свержению Бонапарта и весьма эффективно использовал свое узкоспециализированное оружие.
Хотя торжественность момента оказалась подпорчена некрасивой сценой, когда дворецкий вышвырнул кошку, все, наконец, направились в столовую, где их уже ждали лучшие блюда, которые мог предложить Лондон, ведь, несмотря на свою грациозность, Диана любила поесть, и вдобавок к тому, что хорошо разбиралась в вине, у нее работал прекрасный повар. В этот раз его таланты были направлены на приготовление всех любимых блюд Стивена.
- Положить вам трюфелей, мэм? - спросил он соседку справа, вдову, чье влияние помогло восстановить репутацию Дианы, подпорченную необдуманными связями в Индии и Соединенных Штатах и лишь частично восстановленную браком.
- Увы, не смею, - ответила та. - Но мне доставит большое удовольствие видеть, как угощаетесь вы. Послушайтесь совета старой леди - съешьте все трюфели, что вам попадутся на глаза, пока ваш желудок еще может с ними справляться.
- Что ж, полагаю, мне стоит ему последовать, - ответил Стивен, погрузив ложку в пирамидку трюфелей. - Пройдет немало времени, прежде чем я увижу подобное. Завтра, с божьей милостью, я взойду на корабль, и тогда мне придется довольствоваться лишь сухарями, солониной, сушеным горохом и толикой пива, по крайней мере, до тех пор, пока не скинут Бонапарта.
- Так выпьем же за его посрамление, - предложила тост вдова, подняв свой бокал. Весь стол выпил за посрамление Бонапарта, а затем за возвращение доктора Мэтьюрина, благополучное возвращение, за Королевский Флот, за каждого из присутствовавших, и затем стоя - что создало небольшие осложнения для мисс Тревор, вынужденной ухватиться за руку Ягелло, - за короля.
В самый разгар этого веселья - замечательного кларета, бургундского и портвейна - Стивен обеспокоенно глянул на часы, красивый французский картель на стене позади головы мистера Натана. Мэтьюрин должен был отправиться портсмутской почтовой каретой и смертельно боялся ее пропустить.
На свою беду доктор увидел, что с момента подачи супа из омаров стрелки не сдвинулись с места. Картель, как и добрая половина часов в доме Дианы, остановился, а Стивен знал, что правилами приличия запрещался даже брошенный украдкой взгляд на карманные часы. Несмотря на то, что они с Дианой жили более вольной жизнью, чем большинство супружеских пар, но оставались очень-очень близки в других аспектах. Поймав его взгляд, она окликнула его с другого конца стола:
- Дорогой, спокойно ешь свой пудинг, Ягелло взял карету у своего посла и любезно согласился нас отвезти.
Вскоре после этого Диана вместе с другими дамами удалилась. Ягелло переместился в верхний конец стола, заняв место вдовы, и Стивен сказал ему:
- Ты человек с золотым сердцем, мой дорогой, да, так и есть. Теперь я смогу видеть Диану по меньшей мере еще двенадцать часов и могу не беспокоиться из-за этой треклятой почтовой кареты.
- Миссис Мэтьюрин пыталась взять у меня обещание, что править будет она, - ответил Ягелло, - и я дал слово, что с первыми же лучами солнца все так и будет, но лишь с твоего согласия, - его голос звучал тревожно.
- И она уступила твоему требованию? - с улыбкой спросил Стивен. - Мило с ее стороны. Но тебе не следует волноваться, Диана бодрой рысью проведет целый караван верблюдов сквозь игольное ушко
- Ах, - вскричал Ягелло, - как же я обожаю женщин, способных ездить верхом, править лошадьми, и находить с ними понимание!
И он пустился в дальнейшие восхваления достоинств миссис Мэтьюрин, которым не хватало лишь досконального знания лошадей, чтобы стать эталоном совершенства.
Стивен видел удивленное, добродушное и в то же время циничное лицо Натана на противоположной стороне стола, забавлявшегося горячностью Ягелло. В Ягелло имелось нечто, вызывавшее у людей улыбку, отметил Стивен. Его молодость, жизнерадостность, пышущее здоровье, привлекательность, возможно, простота. "Ни одним из этих качеств я не обладаю и никогда не обладал, - признался себе Стивен. - Осознают ли такие Ягеллы свое счастье? Наверное, нет. Счастливцы..." На него накатила волна острого желания выпить кофе, и, заметив, что графины, сделав последний круг, остались нетронутыми его порозовевшими и слегка осоловевшими гостями, он громко произнес:
- Джентльмены, возможно, нам следует присоединиться к дамам.
Предложение Ягелло своей кареты стало настоящим сюрпризом, остальным экипажам было приказано прибыть пораньше, чтобы доктор Мэтьюрин вполне успел попрощаться со всеми и добраться до портсмутской почтовой кареты, имея полчаса в запасе. Экипажи прибыли в половине одиннадцатого и разъехались, оставив Стивена, Диану и Ягелло с восхитительным ощущением праздника, неожиданной свободы и независимости от времени.
Натан также остался, частично потому, что жил неподалеку, буквально за углом, а частично из желания поговорить с Дианой о деньгах. Она привезла с собой из Индии и США удивительные драгоценности, многие из которых никогда не надевала; теперь же, во время войны, после удивительных и ужасающих побед Наполеона над Австрией и Пруссией, их стоимость возросла просто неимоверно.
Натан желал, чтобы Диана извлекла из этого факта выгоду, вложив часть рубинов (большие вульгарные такие вещицы, невероятно огромные, как пирожные с малиной) в отобранный им список сильно обесцененных британских акций, которыми оказался завален рынок - эта инвестиция могла бы принести отменную прибыль в случае долгожданной победы союзников. Тем не менее, отвесив поклон, она лишь улыбнулась, предложив захватить остатки bombe glacee [5] в бильярдную, где смогут полакомиться им во время игры.
- Ведь в любом случае Стивен еще должен попрощаться со своим оливковым деревом,- заметила Диана. На всей Халф-Мун-Стрит, пожалуй, только в ее бильярдной можно было увидеть оливу: комната нависала над садом позади дома, и Стивен, выломав одну плиту из пола, посадил черенок оливы из тех, что растут в его родной Каталонии и являются потомками растений из рощи Академа.
Стивен присел около ростка, показывая Натану пять новых листочков и уже почти проклюнувшийся шестой. С другим мужем Натан бы обсуждал акции и облигации, но Стивен совсем не интересовался финансовыми делами жены, предоставив ей самой этим заниматься.
- Давай, Стивен, - сказала она, положив кий. - Я оставила для тебя такую выгодную позицию.
Когда речь шла о покалеченной ноге, доктор Мэтьюрин с пилой в руках выглядел смелым, ловким и решительным хирургом: его движения быстры, уверенны, точны. Но бильярд явно не являлся "его игрой". Хотя в теории он и достаточно ее знал, но не имел почти никакой практики.
И теперь, изучив все варианты, Стивен нанес по шару неуверенный удар, посмотрел, как тот медленно покатился в правую верхнюю лузу, не задев другие шары, и вернулся к оливковому дереву. Остальные игроки прибыли из абсолютно другого мира: Натан длинной серией аккуратных карамболей почти без касаний, собрал шары в углу и разбил их, оставив противника в крайне неудобной позиции. Ягелло выполнил несколько искусных и точных ударов с руки из дома по прицельному шару, находящемуся на задней отметке, Диана же играла более лихо, наслаждаясь риском.
Она кружила вокруг стола с хищным блеском в глазах, с треском посылая шары в лузы. Как-то раз, уже достигнув серии в тридцать семь очков, когда для победы ей недоставало лишь трех, шары неудобно расположились в центре. Диана перекинула свою стройную фигуру через край стола и, вытянувшись в струнку на сукне, уже было достала шар, когда ее окликнул Стивен.
- Отдохни моя дорогая, ради всей нашей любви, сделай паузу.
Существовала большая вероятность того, что Диана могла забеременеть, и ему совсем не нравилась ее поза.
- Бах, - произнесла она, опустив кий на вытянутую руку: посмотрела вдоль него, ее глаза сузились, кончик языка высунулся из уголка рта; Диана замолчала, а потом сильным плавным движением направила красный шар прямо в нижнюю правую лузу, а биток - в левую. Диана соскользнула со стола с такой гибкостью, таким изяществом и такой неподдельной триумфальной радостью, что сердце Стивена на мгновение замерло, а другие мужчины посмотрели на нее с непередаваемой нежностью.
- Карета капитана Ягелло,- доложил дворецкий.
Насколько поля битвы похожи на клумбы роз, настолько и капитан Обри был знаком с первыми лучше, отчасти благодаря своей профессии, которая, с огромными перерывами, часто холодными и всегда мокрыми, сводила его в ожесточенных схватках с врагами короля, не говоря уже о схватках с Адмиралтейством, Советом военно-морского флота, кровожадным начальством и подчиненными, а отчасти потому, что он оказался никудышным садоводом.
Несмотря на всю его любовь и заботу, розы в Эшгроу-коттедж порождали больше тли, гусениц, мучнистой росы, ржавчины и серой гнили, чем цветов - которых никогда не вырастало достаточно даже для того, чтобы ими можно было выстлать ложе даже гному, не говоря уже о ше