гда урок закончился. А на перемене ко мне подошёл тот странный парень…
— Я смотрю, вы не вняли моим предупреждениям, господин Морозов, — холодно процедил он, бросив на меня мрачный взгляд, — Повторю ещё раз. Не надо доставлять проблемы мне лично и нашему классу, если не хотите, чтобы и у вас они возникли. Иначе мне придёт принять в отношении вас кое-какие меры.
— Повторяешься… — зевнул я, — Это ты мне уже в прошлый раз обещал. И ты кто вообще такой?
— Я — староста этого класса, Цап Чуэн, — чуть-ли не скрипя зубами от еле сдерживаемого бешенства, всё же представился он.
— Староста? — деланно удивился я, — И кто же, интересно, выбрал тебя старостой?
— Это не имеет значения в данную минуту. Мы не о том говорим сейчас, — попытался сменить тему он.
— Да директор его просто назначил, — подключился к разговору сидевший неподалёку Хью, — Он его какой-то дальний родственник. Тут ученики не выбирают старост. Их назначает администрация.
— Вот и ещё одна недоработка, — кивнул я Даше, — Старост должны выбирать учащиеся. Так что надо будет это тоже отразить в уставе школы и переизбрать их.
— Ага, — согласилась она со мной, склонившись над партой и что-то помечая у себя в блокноте.
— А ты не слишком ли много на себя берёшь, урод!? — не выдержал наконец староста и вспыхнул. Он даже в стойку какую-то встал, подняв на уровень пояса ладони. Неужто, драка? — обрадовался я, вставая со своего места и нависая над ним.
— Рот захлопни. Твой родственничек-директор тебя не спасёт если что. Хочешь драться — дерись молча, — посоветовал я ему. На секунду мне показалось, что он сейчас меня ударит, но он всё же удержал себя в руках.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору, — прошипел он, — После занятий буду ждать тебя за школой.
— Да без проблем, — пожал плечами я, — Мне как-то пофиг, когда и где тебя манерам учить.
Он дёрнулся было ко мне, сдержался, и развернувшись молча ушёл на своё место. Что-то он слишком борзый для своей не впечатляющей комплекции и при отсутствии возможности пользоваться в драке даром. Надо будет быть с ним осторожнее… — промелькнула в голове мысль.
— Будь с ним осторожнее, — повторил вслед за ней Хью, вставая рядом со мной, — Он уже много лет занимается у своего деда боевыми искусствами. Мне-то не доводилось с ним драться, но в школе никто не рискует с ним связываться.
— Посмотрим, что там у него за боевые искусства, — равнодушно бросил я, садясь на место, — Так даже интереснее будет. Когда там у нас уроки заканчиваются? Что-то я устал уже… — потянулся я на стуле.
— Ты что? — удивился мой новый друг, — Это только начало. Тут уроки до шестнадцати часов идут.
— Чего-о-о-о?! — взвыл я, чуть не грохнувшись со стула от удивления. Здесь же клубной деятельности не было в школах, и я рассчитывал пораньше освобождаться, — Почему так поздно-то??
— Это ещё не поздно… — тяжело вздохнул Хью, — Мне иногда и до девяти часов вечера приходилось задерживаться. Редко, конечно, но приходилось, когда много заданий задавали на дом. Так что уйти в четыре часа это ещё нормально.
— Охренеть! — на русском выдохнул я, за что удостоился укоряющего взгляда Даши, — Я уже жрать хочу… Не завтракал сегодня. Обед тут скоро?
— Через два урока, — ответила вместо него девушка и протянула мне шоколадку, — На, подкрепись!
— Спасибо, — вздохнул я, принимая подарок. Тут же открыл шоколадный батончик и вгрызся в него зубами. Чувствую, день у меня сегодня будет долгий…
Глава 8
То, что шоколадку я съел зря, я понял уже на следующем уроке, которым была история. Вела её первая мною тут увиденная учительница не китаянка, весьма даже симпатичная на вид девушка лет тридцати, с длинной русой косой. Больше я ничего толком не запомнил. Ни как её зовут, ни тему урока… Меня целиком поглотили совсем другие мысли. Я уже и забыл совсем, что предыдущий носитель этого тела был большим любителем шоколада. До этого я вполне справлялся с периодически появляющейся небольшой ломкой по нему, не ел шоколад, и уже вполне себе благополучно забыл про всю эту историю, но тут пришлось вспомнить… Съеденный мной небольшой батончик послужил толчком, вызвавшим настоящее цунами в моём организме, сметающим на своём пути все ограничительные барьеры, которые я выстроил. Уже через десять минут я был готов кого-нибудь убить за плитку шоколада. Никогда бы не подумал, что одна мысль о нём способна вызвать настоящую ломку как у наркомана. В какой-то момент появилось дикое желание просто уйти из класса, и рвануть в столовую, где его наверняка можно было купить. Каким-то неимоверным усилием воли мне удалось его сдержать. Пришлось даже отвесить себе звонкую пощёчину, чтобы очистить голову от лишних мыслей, на что на меня обернулся весь класс, но мне было плевать, что обо мне подумают.
— С вами всё в порядке, молодой человек? — участливо спросила учительница, подойдя к моей парте.
— Да, спасибо, всё нормально. Извините… — пробормотал я, желая только одного, чтобы меня никто не трогал. Война в моей собственной голове воли с желанием вызывала дикие приступы ярости. Я чувствовал, что любая мелочь может сорвать стоп-кран в моей голове, и тогда моя ярость вырвется наружу, и любой находящийся рядом человек может попасть под горячую руку.
Еле досидев до конца урока, я со звонком стартанул в столовую, едва не сбив кого-то по пути. Мне в след неслись чьи-то возмущённые вопли, но мне было не до них. Сейчас моей целью был шоколад, и никто не должен был вставать у меня на пути…
Ворвавшись в столовую, чем похоже напугал всех присутствующих, я сразу же подскочил к витрине с десертами, где в том числе лежали плитки шоколада самого разного вида. Мысленно торжествующе взвыв, я потянул к ним руку, и замер… Пришло чёткое понимание, что если я сейчас сдамся, то остановиться потом уже не смогу… Буду жрать его всё время, а там здравствуй ожирение, а может, что и похуже. Мои руки жили какой-то своей жизнью, никак не желая опускаться. Никогда бы не подумал, что на шоколад может быть такая реакция у организма. Сказал бы, что это что-то психологическое, но ведь психика у этого тела теперь другая? С моим появлением зависимость должна же была уйти? Или это как-то по другому работает?
Я простоял так минут пять, борясь с самим собой, пока ко мне не подошла одна из продавщиц.
— Вы определились, что будете брать? Может, вам что-то подсказать?
— Нет, спасибо, — с трудом выдавил из себя я, — Тут мне ничего не надо. Лучше я чего-нибудь горячего возьму.
Еле заставив свои ноги двигаться, я переместился в сторону, и взял поднос. Это был еще не обеденный перерыв, но я слишком хотел есть, а эта перемена была пятнадцать минут. Успею. А если даже и нет — то ничего страшного не случится, думаю, если я на пять минут задержусь. Я, не особо выбирая, взял какой-то рыбно-рисовый суп, картофельное пюре с тефтелями, салат из свежей капусты, морс, и, не обращая внимание ни на что вокруг, отрешённо двинулся к ближайшему свободному столику, борясь с очередным диким приступом желания всё же вернуться к витрине с шоколадом.
Видимо, из-за этой-то внутренней борьбы я и не успел среагировать, когда кто-то подошёл ко мне сбоку и толкнув мой поднос, опрокинул его на меня.
— Прошу прощения, — прозвучал знакомый холодно-язвительный голос, в котором не было ни капли сожаления, — Я такой неуклюжий. Мне следовало бы быть более внимательным, и смотреть, куда я иду. Впрочем, как и вам, господин Морозов, следовало бы понимать, что иногда не нужно лезть не в свои дела. И помнить, что за свои действия придётся отвечать.
Я медленно поднял взгляд на говорившего, не обращая ни малейшего внимания на стекавшие по моему костюму суп и морс. Рядом со мной стоял тот китайчик, с ехидной ухмылкой на лице, который утром наезжал утром на Хью. Чуть позади него маячили те две гориллы, с некоторой опаской поглядывая на меня. Все присутствующие в кафе замерли и установилась полная тишина. У меня даже какое-то лёгкое чувство дежавю появилось. Вспомнился мой первый день в детдоме и разборка в столовой.
— Вы правы, господин Бэй Лю, — еле сдерживая приступ бешенства, прорычал я, — За свои поступки надо отвечать. Я это очень хорошо понимаю. А вы готовы отвечать за свои поступки? — и, не дожидаясь ответа, нанёс резкий крюк с правой ему в челюсть.
Крюк, он же более известен как «хук» или боковой удар, в мире единоборств бесспорно занимает главенствующие позиции. Без преувеличения это самый эффективный панч. За всю историю человечества от него пали тысячи бойцов. Этот великий удар имеет множество способов нанесения. Крюк легко наносится практически в любой боевой обстановке. Он очень прост и практичен в исполнении. В большинстве случаев боковой удар используется для сотрясения соперника в ближнем бою, вот и в данном случае он был нанесён с близкого расстояния, из так называемой прямой позиции — вида стойки, когда твои ноги стоят на одной прямой параллельно друг другу. При этом носочки стопы смотрят немного во внутрь, как бы косолапо. Чаще всего такая позиция используется в ближнем бою. Удобна тем, что упрощает нанесение ударов с обеих рук.
Вложился в удар я от души, даже не подумав сдерживаться. Щуплого китайца как ветром сдуло, только пятки мелькнули, и он с грохотом обрушился на один из столов, за которым сидела какая-то парочка, тут же испуганно вскочившая с места. Не исключено, что я сломал ему челюсть.
«Гориллы» замерли на месте, не понимая, что делать. То ли меня попытаться наказать, то ли идти «господину» помогать. В итоге, кинулись к нему.
— Прошу прощения за беспокойство! — крикнул я потревоженной парочке, — Давайте я компенсирую вам ваши затраты!
— Не стоит! — махнул мне рукой парень, обнимая свою испуганную девушку и улыбаясь мне, украдкой подмигнув. Явно, он не был фанатом этого Бэй Лю.
— Ещё раз извините, — кивнул я им. Убедился, что противник потихоньку приходит в себя, подав признаки жизни громко простонав, и не торопясь пошёл в класс, чуть ли не весело насвистывая. Меня, наконец, отпустило. Приступ шоколадомании ушёл, ярость тоже улеглась, найдя куда выплеснуться, и сейчас у меня было чувство глубокого умиротворения. Я пришёл в полную гармонию с самим собой, и ничто не могло испортить моего великолепного настроения.