Юрин лично занимался двумя — водителем фургона и его напарником. Водитель, Илья Михайлович Кузьмин, вызывал особый интерес Юрина.
— Вот, например, Кузьмин — он что, по-твоему, никакого отношения к случившемуся не имеет? — спросил он напарника.
Борис Зайцев, хитроватый напарник Кузьмина — ему было не больше двадцати — сделал вид, будто вопроса не понял:
— Это вы о чем?
— Вроде уже целый год вместе работаете…
— Ну и что?
— Ты дурачком-то не прикидывайся. Хорошо друг друга знаете, правильно?
— Ну.
— Он женат?
— Женат.
— А подружка у него есть?
— Есть. Живет в Видном под Москвой. Он на ней чуть не помешался. Нормальные деньги тратит на нее. Типа балует ее.
— Откуда знаешь?
— Да он мне столько раз показывал, что ей купил.
— И что, дорогие вещи?
— Все самое лучшее. Во дурак — тратится на шлюху.
— Откуда тебе известно, что она шлюха?
— Все так говорят.
— Ну ладно. Вернемся к той поездке. В тот день ты ничего за ним странного не заметил? Не спеши с ответом, подумай.
Но малый думать не привык, выпалил сразу:
— Ничего странного, был совершенно нормальный. Спокойный.
— А перед тем, как на вас напали, — тоже спокойный?
— Я бы так не сказал.
— Объясни-ка поподробней.
— Ну, обычно он в бутылку не лезет. А тут перед поездкой приключилась задержка, и он прямо взбесился. Потом гнал машину во всю мочь. Как будто куда опаздывал. Я сказал, куда нам спешить-то, так он меня послал подальше.
— Может, к даме своей торопился?
— Может быть…
— А когда бандиты напали на вас — как он себя вел?
— А ты слышал, как машина охраны вам сигналила, чтобы остановились?
— Слышал.
— Ну и что?
— Я ему говорю: вроде нам сзади сигналят. А он: у тебя в ушах звенит. И ручку приемника как крутанет, чтоб музыка была погромче.
— А ты чего не настоял на своем?
— А мне что, больше всех надо? Он же главный, не я. — Я одно знаю — меня эти ублюдки избили, а его и пальцем не тронули.
— Может, еще что припомнишь? Тебе не кажется, что он все заранее знал, а? Похоже ведь?
— Да еще как похоже! Мы же каждый раз в разное время выезжаем. Как это им удалось все так рассчитать — и время, и место? Уж насчет числа, на которое рейс был назначен, я и не говорю.
— Все верно, — согласился Юрин. — Пока мы тебя задержим. Может, еще вопросы возникнут.
После его ухода Юрин вызвал одного из помощников.
— Водителя проверил? Есть на него что-нибудь?
— Проверил. По оперативным данным Кузьмин связан с преступной группировкой Волкова, не напрямую, но связан. Волков помог Кузьмину откупиться от тюрьмы, куда он должен был загреметь. Кузьмин был замешан в ограблении квартиры, но от тюрьмы отвертелся — улик не хватило.
— Это интересно. Появилась серьезная версия. Давай-ка его сюда.
Привели шофера — он лениво развалился на стуле и со скучающим видом приготовился отвечать на вопросы. Его внешность и манеры вполне соответствовали тому представлению, которое сложилось у Юрина.
— Вы вели себя во время нападения на фургон весьма подозрительно, — начал он допрос.
Ответа не последовало. Юрин усилил давление и сразу перешел на «ты».
— Ты же слышал, как конвой вам сигналил. Почему не остановился?
— Ничего я не слышал.
— А напарник слышал и тебе сказал.
— Мало ли чего он вам наплетёт!
— Ты продолжаешь утверждать, будто не знал, что конвой отстал?
— Я ведь уже сказал.
— Та женщина в Видном, которой ты подарки делаешь, это твоя любовница?
— Ну и что? Это разве запрещено?
— Говорят, ты на нее много тратишь.
— Ну и что?
— Откуда у тебя такие деньги?
— Вы зарабатываете? Вот и я тоже.
— Знакомо тебе такое имя — Игорь Волков?
— Никогда не слыхал.
— А куда это ты так спешил с грузом «красной ртути»?
— Никуда не спешил. Ехал, как обычно. Мы, дальнобойщики, привыкли времени не терять.
— А говорят, ехал быстрее, чем всегда, — продолжал Юрин.
— Да пошли они — те, кто говорит…
— До тебя, видно, еще не дошло, — произнес Юрин со вздохом, — что дело оборачивается скверно. Милиция давно взяла тебя на заметку, за тобой и так много грехов, — а тут такое серьезное преступление. И ты единственный, на кого падает подозрение. Так что предупреждаю — ты задержан, допрос будет продолжаться до тех пор, пока я не буду знать всей правды. Или в тюрьму тебя отправим и обвинение будет очень и очень серьезным, потянет лет на десять. Лично я, — добавил Юрин, — поразмыслив, в твою непричастность не верю, хоть ты меня убей.
— Да в чем я виноват-то?
— А это уж мы разберемся. Во всяком случае тот, кто сообщил бандитам, в какое время и по какой дороге планируется перевезти «красную ртуть», сядет надолго. А ведь он не только это сделал — если покопаться в этом деле, там еще кой-чего наберется.
— Что наберется?
— Ты хоть знаешь, что это стратегический товар, который используется для производства ядерного оружия новейшего типа?
— Откуда мне знать? — всполошился Кузьмин.
— Вот и я говорю: ты нанес колоссальный ущерб нашей обороне. За это срок, как минимум, удвоят.
Кузьмин побледнел.
— Сколько меня здесь будут держать?
— Зависит от тебя самого. Так же, как и наказание, которое ты получишь. Поможешь нам — я похлопочу, чтобы приговор тебе смягчили. Меня послушают, будь уверен.
— Я никому не верю, ни одному менту.
— Ты имеешь дело с ФСБ. Это совсем другая контора, приятель, и никакой Волков тебя отсюда не вытащит. Сколько нам надо, столько тебя и продержим. И Волкова заодно посадим, чтобы тебе не было скучно.
— Не имеете права, — запротестовал Кузьмин.
— Очень даже имею — ты попал в скверную историю, подумай-ка над этим хорошенько. Когда до чего-нибудь додумаешься, продолжим нашу приятную беседу.
Подружка Кузьмина, которую Юрин успел нарисовать в своем воображении, оказалась совсем другой: не яркая крашеная блондинка, как ему почему-то представлялось, и вела себя отнюдь не вызывающе.
— Муж меня теперь убьет, — только это она и твердила как заклинание. И при этом плакала навзрыд. Была она совсем не хороша собой — непонятно, что нашел в ней этот крепкий молодой шофер.
«Никогда я не научусь разбираться в женщинах и вообще во всем этом», — подумал Юрин, а вслух произнес:
— Прошу вас, Валентина Ивановна, успокойтесь и возьмите себя в руки. Совершенно не обязательно впутывать в это дело вашего супруга.
— Какое дело? Я же ничего не знаю — меня забрали, привезли сюда — и все!
— Ваш приятель, Кузьмин Илья Михайлович, попал в неприятную историю, мне надо вас кое о чем спросить.
— А где он сам?
— У нас. Если вы желаете ему добра, советую отвечать на мои вопросы правдиво и подробно.
— Мне нечего скрывать.
— Вот и отлично, — он предложил ей сигарету, но она не взяла. — Расскажите Валентина Ивановна, давно ли вы знакомы с Кузьминым?
— Года два.
— Он ведь ваш любовник, верно?
Она кивнула.
— Он добрый, щедрый, как вы считаете?
Женщина снова кивнула.
— А вас не удивляло, что простой водитель может делать вам дорогие подарки, — у него семья, дети, он содержит их…
— Илья прилично зарабатывает — сверх урочные, доплата за вредную работу, всякое такое.
— Что это за вредная работа?
— А как же? Он ведь перевозит радиоактивные материалы.
— Как вы думаете — в его планы входило то, что вы будете жить вместе?
Впервые на заплаканном лице женщины появилось некое подобие улыбки:
— Да. Он обещал, что как только заработает побольше, мы уедем отсюда. Исчезнем вместе, убежим. — Она помедлила и добавила, как бы стараясь оправдать себя и своего любовника: — Мой муж — грубая скотина.
— А как Кузьмин собирайся достать деньги?
— Вчера мы договорились встретиться, он хотел мне все объяснить. И не пришел. А все уже почти готово — через месяц мы думали уехать.
— Сколько ему удалось собрать денег, не знаете?
— Не знаю. Я не спрашивала, он ведь очень скрытный.
— Спасибо, Валентина Ивановна, это пока все. Вас отвезут домой.
Вскоре после ее ухода Юрину позвонили из Москвы.
— Нам повезло, Олег Владимирович! — возбужденно прокричал молодой сотрудник. — Вот это повезло, а?
— Да ладно тебе с твоими восторгами. Говори только самую суть.
— Мы следили за братом Кузьмина Кириллом, который занимается бизнесом около станции метро «Выхино» — скупает золото, драгоценности и иконы. Вчера к нему в машину подсел один тип. Вроде бы надумал купить иконы. Они сидели рядом и разглядывали товар. В этом типе мы опознали Мартынова. Это второй человек в банде Волкова. Я еще подумал, не надо ли за ним последить, но…
— Сколько я учил тебя излагать самую суть, а ты все отвлекаешься, — рявкнул Юрин. — На черта мне твои раздумья, дело говори.
— Извините, Олег Владимирович. Этот Мартынов после разговора передал Кириллу спортивную сумку, взял у него две иконы, пересел в свою машину и уехал.
— Что дальше?
— Мы подошли к Кириллу и задержали его за продажу икон. Разрешения на такую деятельность у него разумеется не было.
— Отлично. Сумку изъяли?
— Да.
— Что в ней было?
В трубке помолчали, потом сотрудник ФСБ сказал задумчиво:
— Не знаю, может иконы были написаны самим Рублевым… А может, и нет. К экспертам надо обратиться…
— Говори скорее, не тяни, у меня и так дел полно, у тебя вроде тоже…
— В сумке мы обнаружили триста тысяч долларов. Согласитесь, что тут что-то есть. За просто так ведь не подарят такую сумму, а?
— Ты прав. Скорее всего это плата за ту услугу, которую Илья Кузьмин оказал Волкову. А что говорит Кирилл?
— Говорит, что продал Мартынову две редкие иконы конца семнадцатого века. Деньги в сумке — это плата за проданные иконы.
— Спрячь сумку с валютой в свой сейф, опечатай его и запри. Я вернусь в Москву сегодня вечером. Ты меня дождись, домой не уходи. Ладно?