во мне?
Твоя мама была помешана на Мистере Джиттерсе…
Мне нравится, что Картер видит во мне просто Лолу, а не дочь известного кинорежиссера. Что он ставит меня на место, если я веду себя нагло и грубо, и искренне улыбается, если я говорю что-то оптимальное.
– Совсем забыла: я обещала бабушке зайти за продуктами, – говорю я, и Картер кивает, как будто это что-то само собой разумеющееся.
В первую секунду мне даже становится немного обидно, что он не раскусил обман, но мои эмоции не имеют значения, ведь Картер по-прежнему чужой человек.
– Не волнуйся за меня.
Глава семнадцатая
Ночь. Я стою посреди какого-то холодного замкнутого пространства. Босыми ногами я ощущаю твердую почву. Где-то рядом капает вода.
Кап-кап.
Очень холодно. На мне лишь тонкая хлопковая ночнушка Лорелеи. Сердце колотится как сумасшедшее, практически заглушая мерный звон капель. Что я здесь делаю? Я ходила во сне? В голове туман, и я не могу вспомнить, как попала сюда. Но рядом со мной в темноте есть что-то еще. Не Мэри Энн. Что-то… нехорошее. Я чувствую. Оно пришло за мной. Я делаю шаг назад, и рыхлая хрупкая почва хрустит под босой ногой. Еще один шаг – и хруст становится еще громче.
Хрум-хрум-хрум-хрум-ХРУМ.
Звук нарастает – или пространство вокруг меня сокращается, и постепенно я начинаю различать в темноте очертания безгубого рта со стучащими зубами.
Мистер Джиттерс.
Его холодные пальцы касаются моей щеки. Медленно скользят по коже, вниз по плечу и наконец добираются до раны на запястье. Тонкий палец очерчивает круг – один, другой, третий, а потом резко проникает в глубь раны.
Я вырываюсь, но падаю на камни. Сверху на меня сыплется земля. Я отталкиваюсь, пытаясь снова подняться на ноги, но вместо гравия рука нащупывает что-то твердое и гладкое. И это вовсе не камень. Это кости. Целая воронка посреди пещеры, наполненная черепами и костями. Я слышу приближающиеся шаги. Наконец я вижу его и понимаю, что это вовсе не Мистер Джиттерс. Это Нолан. Он идет в мою сторону, но не замечает меня. Я открываю рот, чтобы позвать его, но начинаю задыхаться и… выплевывать зубы. Не свои зубы. Они переполняют мой рот, забивают глотку…
Я просыпаюсь. Ноги запутались в простынях; сильно знобит. Но когда мне наконец удается сфокусировать взгляд, я узнаю комнату, освещенную слабым лунным светом.
Спальня Лорелеи.
– Он идет, – шепчет Мэри Энн рядом со мной. – Нам нужно пойти к Костяному дереву.
– Что?
Я не могу пошевелиться. Вспоминаю об этом корявом мертвом дереве и белом жучке, которого нашла между корней.
– Нам нужно уходить прямо сейчас. Мистер Джиттерс идет. Я видела его, – шипит Мэри Энн. – Он смотрит в замочную скважину, когда тебя нет, и все жучки начинают одновременно издавать этот невыносимый звук. Я слышала их, пока ты спала.
Возможно, я и сейчас во сне. Когда я была маленькой, я иногда ходила во сне, пока Мэри Энн рассказывала мне о разных приключениях. Мы выбирались из комнаты и гуляли, но потом Нолан начал запирать меня из страха, что однажды я уйду насовсем.
– Нам нужно пойти к Костяному дереву, – нетерпеливо повторяет она.
Я отмечаю, что Мэри Энн больше не шепелявит, как раньше.
– Мистера Джиттерса не существует, – говорю я.
Эти слова звучат так заученно, будто я произносила их тысячи раз. На мгновение я представляю, как на верхнем слое обоев вновь проступают маленькие человечки, но на самом деле это всего лишь орнамент с жуками. Всего лишь обман зрения.
– Он попробовал тебя на вкус, и теперь он точно придет. Тебе нужно повесить свои волосы на Костяное дерево.
– Волосы?
В лунном свете я замечаю в руках Мэри Энн пучок волос, которые я отрезала, чтобы больше походить на Пташку. Я думала, что выбросила их в урну.
– А еще у меня выпал зуб, – добавляет она.
Теперь я понимаю, почему она так странно звучит. Мэри Энн протягивает мне маленький белый кубик – передний зуб, который выбил ей Ларри.
«Тебя нет», – думаю я.
Но она хватает меня за руку и вкладывает в ладонь зуб. Я чувствую острый приступ тошноты.
– Мистер Джиттерс знает, что ты ищешь Лорелею, – шепчет Мэри Энн. – И он не хочет, чтобы ты ее нашла.
«Хватит тратить время на этот бред!» – рявкает Нолан в моей голове, но мне все сложнее сосредоточиться на его голосе.
– Если честно, мне все равно, что там думает Мистер Джиттерс, – говорю я с фирменной улыбкой Пташки – широкой, но слегка неискренней.
Мэри Энн медленно мотает головой:
– Ты можешь игнорировать его сколько угодно, Лола. Но он уже здесь.
Глава восемнадцатая
Ночью довольно прохладно, и вязаная шаль, которую я взяла из шкафа Лорелеи, совсем не согревает. В руках Мэри Энн болтается выпавший зуб, подвешенный на ниточку. Я связала пучок своих волос шерстяными нитками, которые достала из холщовой сумки рядом с бабушкиным креслом-качалкой, и теперь он лежит в кармане, как мертвый грызун. Я думала, мысли прояснятся, когда я выйду из дома, но Мэри Энн последовала за мной.
Я вздрагиваю от малейшего звука. Звездный свет отражается от блестящих корпусов винтажных автомобилей, неровных стекол в окнах Easy Diner, от свежевыметенного тротуара, по которому совсем недавно ходили десятки жителей Харроу-Лейка. Сейчас это сложно представить. Город выглядит заброшенным. Услышав щелчки, я останавливаюсь.
– Ты это слышишь? – Глаза Мэри Энн округляются от ужаса.
Из темноты доносится чей-то шепот:
Он был заперт под землей
Очень-очень много лет,
Но, отведав мертвечины,
Снова смог повеселеть…
Из невидимых динамиков доносится мелодия – настолько тихая, будто кто-то вполголоса напевает ее прямо над моим ухом. Волосы на затылке поднимаются дыбом.
Тра-та-та-та-та-та-та,
Опустилась темнота.
С тихим шорохом и стуком
Выйдет он из-под земли!
Убегай или умри.
Тик-так, тик-так,
Он придет не просто так…
Песня обрывается так же неожиданно, как началась. Я прижимаю руку к груди, словно это поможет унять бешеное биение сердца. Вспоминаю, как Лорелея тихонько напевала мне песни, когда смывала с волос шампунь и прикрывала мое лицо, чтобы от пены не щипало глаза. Как двигались ее губы. Как она пахла. Ощущение, как будто с меня слой за слоем снимают кожу.
Мэри Энн тянет меня за рукав:
– Быстрее!
Я киваю. Может, она наконец отстанет, если я пойду к Костяному дереву, как она просит? По-моему, было бы легче пройти через комнату, кишащую серийными убийцами, чем по этой пустынной улице. Наконец мы добираемся до высоких ворот парка. На мгновение мне кажется, будто я слышу случайные ноты из песни Пташки. Словно ветер разносит их над темным парком. Я подаюсь вперед и прислушиваюсь.
– Аккуратнее! – Мэри Энн показывает на знак: «Осторожно! Электрический забор!»
Вздрогнув, я отхожу на безопасное расстояние от сетчатого забора и иду вверх по каменистому склону. На этой стороне холма не так много деревьев, поэтому дорога освещается достаточно хорошо. Вскоре я вижу впереди прогалину почти идеально круглой формы. В середине возвышается Костяное дерево, моя тень тянется навстречу ему. Я случайно задеваю ногой небольшой камешек, и он с тихим постукиванием катится через поляну. Ветра нет, ничто не тревожит застывшие деревья. Краем глаза я улавливаю движение. Замираю.
Мистер Джиттерс?
Нет.
«Хватит, Лола. Спустись с небес на землю», – жестко, ободряюще говорит Нолан.
– Лола!
Слава богу.
– Картер!
Он бежит мне навстречу. В ветвях Костяного дерева вскрикивает птица и взлетает, шумно хлопая крыльями. Падает несколько листьев.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, покосившись на Мэри Энн.
Она куда-то исчезла. В свете луны фигура Картера кажется бесцветной. Волосы всклокочены и небрежно спадают на лицо.
– Мне поручили разобраться с подростками, которые пытались отключить электрический забор в парке, – говорит он. – Обычно они перелезают через ворота, но сегодня решили взяться за забор. Каждый год одно и то же. Девушка, которая изображает Пташку на параде, должна оставить послание у самого входа в пещеру, чтобы Мистер Джиттерс не забрал ее.
Даже в темноте я замечаю, как он бросает на меня быстрый взгляд и отводит глаза.
– Какое еще послание? – спрашиваю я.
Картер откашливается и бормочет что-то невнятное.
– Что?
– «Лорелеи больше нет», – повторяет он.
Как будто удар под дых.
– Но это ничего не значит. Идиотское суеверие. Просто половина жителей этого города жутко завидуют твоей маме, что она все же смогла отсюда выбраться. Но в любом случае далеко не всем удается преодолеть забор.
– А ты не можешь их впустить?
Картер удивленно вскидывает брови:
– Зачем?
На случай, если это правда. Слова застревают где-то по пути – и слава богу. Но что, если все эти пропавшие Пташки, о которых рассказывала Кора, просто не успели оставить послание для Мистера Джиттерса у входа в пещеру?
Я пожимаю плечами:
– Ну это же что-то типа традиции в вашем городе.
– А, ну да, – говорит Картер, доставая что-то из кармана и протягивая мне.
– Кстати, я решил повесить это на дерево, раз уж вышел.
В свете луны я вижу в его руке зуб, обвязанный ниточкой:
– Это тот зуб, который застрял в моей руке?
Он уже здесь.
– Ага. Я знаю, технически это, конечно, не твой зуб, но он был внутри тебя, поэтому я решил перестраховаться.
– Спасибо… за заботу.
Картера забавляет мой пренебрежительный тон.
– Вот уж традицию вешать зубы на Костяное дерево мы точно уважаем.
Я похлопываю по карману, где лежит пучок моих волос: