Как ни странно, такая терапия сарказмом другу помогала. Я же, со своей стороны, не боялся лечить его по скайпу, не имея медицинского образования, поскольку знал, что Сема неоднократно посещал разнообразных врачей, и те каждый раз отпускали его с миром доживать до ста. Ничего серьезного у него не было.
Но однажды мой вечно умирающий приятель озадачил даже меня, его фейкового скайп-доктора.
«Слушай, у меня голову в сиськах сдавило», – написал мне Сема (лексика оригинала сохранена).
Я несколько раз перечитал сообщение. Попытался представить, что сейчас происходит на той стороне скайпа. Даже вспотел немного.
«Ну, так это же здорово, – ответил я Семе в нерешительности, – продолжай в том же духе».
«Ой, прости, – пришло от него новое сообщение, – автозамена, зараза, исправила: не в сиськах, а в висках».
«Первое, конечно, было лучше, – ответил я ему рассудительно, – но и второе не страшно».
Я отложил телефон, а сам подумал: лучше бы, Сема, у тебя, и правда, в первом сдавило. Может быть, хоть тогда бы ты от меня отстал.
Это неживое общение с лучшим другом меня угнетало. Современные технологии для таких, как я, аналоговых динозавров – яд. Можно хоть обложиться айфонами и укрыться айпедом: все равно внутри будет адски пищать модем и со скрипом вращаться телефонный диск.
Современные технологии выключают чужие глаза, отворачивая нас друг от друга и разлучая взгляды. А это благоприятный климат для цветения всех форм лжи – и маленькой бесполезной, и большой дорогостоящей. Врать, не глядя в глаза, в разы проще.
Как-то раз я обновил «операционку» своего айфона до последней версии. Точнее – айфон сам себя обновил, в ночи, у меня за спиной, не в силах больше ходить, как лох, с предпоследней «айос». Это обновление сделало мой телефон еще более интерактивным: я не успевал захотеть, а он уже исполнял желаемое.
На следующее утро после установки новой «айос» я получил по скайпу очередное сообщение от агонизирующего Семы. Он в сто первый раз бубнил что-то невнятное про свое очередное артхаусное докторхаусное заболевание. В доказательство друг прислал мне полное собрание сочинений своих последних анализов (как в организме одного человека может скапливаться столько жидкости?).
Мне очень не хотелось отвечать Семе – только транжирить на него все дорожающую с возрастом валюту своего времени. Меня уже давно заждались в анналах (пусть звучит не слишком благозвучно, но ведь заждались же), а тут он отвлекает своим земным и желтым.
Пока я ломал голову над тем, как отшутиться, айфон ушел в спящий режим, и его экран заблокировался. «Даже техника не выдерживает этого Сему», – успел подумать я, как вдруг телефон снова самопроизвольно включился. На заблокированном экране высветилось два слова: «ответить» и «превосходно». Я, как человек с наивысшим образованием (аспирантура же идет после высшего), догадался, что мой не по годам поумневший смартфон таким элегантным образом предлагает мне на выбор несколько вариантов реакции на сообщение Семы в скайпе: либо написать ему ответ вручную, либо воспользоваться предустановленным выражением «превосходно». Обрадовавшись такой внезапной помощи, я, конечно, выбрал опцию легко отделаться от друга и нажал «превосходно», имея в виду показатели белка и билирубина в его моче, на которые, понятное дело, даже не взглянул.
«Чего это ты мне такое прислал?» – написал Сема.
Я опешил и полез с заблокированного экрана внутрь телефона, в скайп, открыл нашу переписку и обнаружил, что под словом «превосходно» айфон подразумевал отнюдь не слово «превосходно», тупая железяка, а нечто иное: рисунок большого пальца вверх. И вот именно этот рисунок большого пальца вверх я в результате и отправил Семе.
Казалось бы, в чем проблема. А проблема была. Дело в том, что Сема, вдобавок к ипохондрии, начальственному величию и прочим своим недостаткам, еще и страшный пошляк. Как только его земля носит и на руках жена (а она его носит на руках и пылинки сдувает). Поручик Ржевский из анекдотов с него, родимого, писан. Сема способен опошлить неопошляемое, даже черный квадрат Малевича. Я всегда старался писать ему максимально нейтрально, чтобы не подставляться. А он, зная мой тонкий литературный вкус, каждый раз норовил обдать меня этаким, дабы мне было не повадно дефилировать в белом.
А тут целый палец отправился. Еще и большой.
«Палец», – ответил я Семе честно.
Молчание. Неужели проканало, думаю. Точнее – подействовало, «проканало» – это словечко из его, вражеского, лексикона. Ну, да, натурально молчание, видимо, не просто подействовало, а именно что проканало.
И тут на моих глазах этот злосчастный большой палец начал двигаться. Прямо в моем ответном сообщении в скайп. Динамичный оказался палец, анимированный. И двигался он настолько неоднозначно, что даже у меня, в белом, промелькнула скоромная мысль. И не одна.
Я досчитал в уме до трех.
И мне в скайп повалилось. Сообщение за сообщением. Так Сема еще не изощрялся. В его цифровом монологе было только два приличных слова – палец и Батлук. Причем несколько раз они весьма неосторожно встретились в одном контексте.
Все-таки все эти современные технологии – не мое, решил я тогда. Пылесосы все умнее, я все глупее.
А еще я подумал, что нам с Семой надо на бумажные письма переходить. Там, как ты палец ни нарисуй, он двигаться не сможет.
И снова здравствуй, «Почта России»!
30. Хождение по почтам
И прощай. Потому что для пьер-ришаров «Почта России» – идеальное минное поле.
Как-то раз жена попросила меня получить на почте свою посылку.
Она написала на меня доверенность от руки. Мол, прошу выдать этому красивому молодому человеку все.
В то время как раз начали ходить разговоры о том, что «Почта России» стала лучше. А мне как-то не верилось. Это как сказать, что ад стал лучше.
В общем, шел я туда скептически настроенным.
Здание оказалось старым, советским. Ручки на двери не было. А так как я никогда не угадываю, в какую сторону открываются двери, то какое-то время я скребся снаружи окровавленными пальчиками. Наконец, мне удалось попасть внутрь.
А внутри – электронная очередь. И это меня убило наповал. Как в сказке Гауфа про Карлика Носа: снаружи страшная лачуга, а внутри мрамор с колоннами и белочки на золотых скорлупках.
Белочек в скорлупках, по счастью, не наблюдалось. А вот тетушки в фирменных фартучках присутствовали.
Расстроенный тем, что я оказался не прав на их счет, я взял талон и принялся ждать. Народу в очереди было прилично. Я настроился на полчаса минимум.
И тут случилось чудо. Электронная очередь начала двигаться сама собой.
«Талон П021», – объявил электронный голос, и номер высветился на табло.
Никто не подошел к стойке.
«Талон П022».
Никого.
«Талон П023». «Талон П024». «Талон П025».
Никого. Никого. Никого.
На этом электронная женщина замолчала. Как будто подавилась последним талоном.
Несколько минут вообще ничего не происходило. Люди вокруг начали тихонько роптать.
«Так, кто там следующий в очереди, подходите!» – громко объявила тетушка в фирменном.
Ну, а это же мой выход. Я, может быть, всю жизнь к этому моменту готовился.
«А что, электронная очередь не работает?» – грозно пискнул я.
И вот он, ответ «Почты России». Гениальный и беспощадный.
«Работает. ПРОСТО Я ЕЙ ПОМОГАЮ».
Наконец, подошла и моя очередь, «П030».
Я отдал сотруднице уведомление, доверенность, паспорт.
«Это не доверенность, – объявила миссис я-просто-помогаю-электронной-очереди, – такую не приму. Вот это от кого доверенность?»
«От жены…», – ответил я.
«Вот с ней вместе к нам и приходите…»
Как говорил Карандышев в «Жестоком романсе», даже тихого человека можно довести до бешенства.
И я взорвался, как забродившая банка с компотом:
«С кем приходить? С женой приходить? Мы с ней уже в ЗАГСе были. Нам с ней у вас тоже нужно зарегистрироваться?»
«Такую доверенность не приму…» – электронно повторила живая женщина.
Я обратил внимание, что моя эскапада прошла незамеченной: работница почты и не удивилась, и не обиделась. Видимо, здесь, как в горячей точке, они повидали всякое. А тонкие колкости слоновьей коже не страшны.
Я отошел от стойки и угрюмо встал в углу. Зачем я там угрюмо встал, до сих пор не пойму. В тот момент я сам себя испугался. Не знаю, что я там обдумывал. Может, хотел проникнуть на их склад и перемешать все посылки. Карандышев в гневе ужасен…
В тот момент внезапно пропукалась электронная очередь. И опять началось:
«Талон П031». «Талон П032». «Талон П033».
И снова никто не подходил к стойке.
Не исключено, что это были призраки бабушек, умерших в ожидании в том отделении еще до эпохи электронной очереди. Они научились брать талоны, но проклятие «Почты России» преследует их и в мире ином: призраки бабушек дисциплинированно подходят к стойке по своим талонам, но там их никто не видит…
31. О вреде здорового образа жизни
Мой внутренний «Веничка», которого я, как балерину, отправил на пенсию в тридцать, хоть и доставлял много неудобств, но имел одно неоспоримое достоинство: он был свой. Во всех сакральных смыслах слова «свой» в нашей стране.
Демонстративная трезвость в России – до сих пор эпатаж на грани подвига. Это, конечно, уже не так опасно, как в девяностые или в СССР. Тогда это считалось общественным вызовом и приравнивалось к измене родине.
При современной популярности ЗОЖа с веганами, марафонами и фитнесом пить вроде как стало немодно. Но именно что «вроде как». Не стоит забывать про наследственность, причем наследственность в национальном масштабе. Советский Союз по наследству от царской России Бога не принял, а водку – с удовольствием. Внутри у каждого из нас дремлет ген алкоголизма. Чуть поскреби этикетку ногтем, и под однопроцентным кефиром покажутся «Три семерки».