— Слишком слабы, слишком медлительны, слишком самонадеянны. — Выстроив всех проигравших в ряд, коих за два часа набралось три десятка, принялась отчитывать их и подводить итоги женщина. — Ваши тела деградируют, я чувствую, что раньше вы были сильнее, ощущаю, как мышцы ваши без нагрузок деревенеют, заплывают жиром. Вам не хватает тренировок.
Пристыдив всех и каждого, подвела итог ангел, а после вернулась ко мне и смолкла в ожидании следующего приказа. Бойцы мои с побитыми мордами, чувствуя себя морально уничтоженными, так же ждали каких-то выводов и от меня.
— Зуриэль, только тихо… — Встав на цыпочки шепнул той на ухо я, — скажи, как тебе наши воины?
— Мясо для… — Слыша, как она в пол тона, но всё так же громко собирается выдать во всеуслышанье правду, наступаю ей на ногу, прерываю и шепотом прошу:
— Соври.
Ангел в растерянности. Поглядев на воинов и на меня, скривившись от приказа, недовольно произносит:
— Хорошие воины. Чувствуется потенциал и сноровка.
На битых лицах появляются улыбки. Кто-то, осмелев, даже заявляет, что завтра точно проявит себя в разы лучше и даже сможет попасть по ангелу своим мечом. Отлично, разрядка произошла успешно. Хвалю воинов за проделанную работу, осыпаю их плечи одами благодарности, а после прилюдно назначаю Зуриэль боевым инструктором и тренером по рукопашному бою. Мужики настороженны, но довольны, ангел и её габариты и формы пришлись им по вкусу. Женщинам воительницам новая наставница так же понравилась. Сильнейший воин в поселении — женщина, причём не гордая, не заносчивая, бьющая одинаково как мужиков, так и баб, говорящая лишь по фактам и делу. Не лапает, не пристаёт, мужики могут пытаться её домогаться сколько хотят во время тренировок, бабы не боятся, что во время показательного боя в их задницы что-то упрётся. В общем и целом, каждый в Зуриэль увидел и обрёл то, что хотел.
Когда с тренировками закончили, и лишних ушей не наблюдалось, я спросил у ангела по поводу наших шансов в сражении против демонов. Ответ оказался очевидным и неутешительным. Их нет, от слова совсем. То ли наше с ангелом понимание о демонах этого мира и их силе расходятся, то ли я просто не понимаю с кем или чем мы имеем дело.
— Они уязвимы к остановке времени, к магии, стрелковому и холодному оружию. К тому же испытывают усталость, голод, жажду, искушения… Истинная тьма поглотит их сердца за мгновения, обернув против нас. Лучшим выбором станет от них избавиться.
— Не-не-не, избавляться мы ни от кого не будем. Забыла, что твоей хозяйке верующие нужны? От них ведь сила её зависит. — Поправил я ангела, и та, словно опомнившись, копируя жест матери, прикусила ноготок большого пальца.
— И вправду забыла.
— Хочешь ты того или нет, нам придётся сделать из них армию способную если не победить, так хотя бы сдержать натиск тьмы. Для этого я хочу создать оружие, на подобии твоего меча. Так же можно попробовать выковать броню, какие-нибудь магические артефакты, хранящие дополнительную ману, типа колец, браслетов и ожерелий, что скажешь?
— Мой меч — это духовное оружие, созданное как и я из частицы древней Богини. Подобное вам никогда не сотворить. А вот простое зачаровать броню и оружие, возможно сработает. Это и вправду существенно усилит слабых, уязвимых смертных. Только сил, времени и маны уйдёт на это очень много, боюсь, всю армию свою вам так усилить не удастся даже и за сотню лет.
— А как быть с накопителями магическими? — Спросил я.
— Артефакты и их создание сложный процесс, с которым воины вроде меня незнакомы. Когда Древняя богиня Эсфея окрепнет, можете попросить её создать ангела-мудрости или же ангела-древних таинств. Возможно тогда ваши маги и смогут получить желаемое… — Вдумываясь в каждое моё слово, ответила Зуриэль. — Могу ли я испытать силу ваших магов? — От её вопроса мне стало неудобно. Как бы ей помягче сказать…
— У нас их нет, магов…
На данное заявление женщина развела руками. Без магов, способных перенимать магию из «усилителей», она не видела смысла создавать те самые артефакты и предложила нам, вместе с ней, сосредоточиться на магической броне и оружии.
Не нуждаясь во сне, отдыхе, еде, на мои планы немного отвлечься, передохнуть и решить несколько деревенских дел, Зуриэль отозвалась пониманием и чуткостью. Попросив показать мне оружейную и кладовую, где хранилось всё барахло, она, вместе с подвернувшейся ей под руку Пом, отправилась на поиски самого качественного оружия и брони. А я тем временем двинулся к дому Мудра.
Помимо планов по выселению и переселению всех беременных под надзор Хохо и Белой, а так же объяснения по поводу сада и детей, требовалось начинать собирать дань на рабов. От Свирепого Рыка уже давно не приходило вестей, и вполне возможно, скоро, этот придурок, нахватав рабов, приведёт мне целую ораву, поставив тем самым меня в очень неудобное положение.
Поговорив с Мудра, я собирался взять у него пару плечистых парней, при квартировать их к выдрам с кролли и с «пакетами» отправить в Озёрный за рыбой. Именно этим мороженным продуктом я планировал перекрыть основной долг перед хищниками. Так как отдавать зелень, тем более мясо с молоком, совершенно не хотелось.
Мудра, успевший исцелиться как физически, так и духовно, согласился, более того сам лично изъявил желание посетить Озёрный и поглядеть на того диковинного «скачущего по воде сто ногого скакуна», коего так красочно в своих историях описывали То-то с Куому. Дедуля своим решением слегка удивил и вынудил меня напоминать старому о его возрасте и том, что он не абы-кто, а глава целого рода. С моего беспокойство старик лишь посмеялся, сказав, что хочет как и его дети попробовать «рыбалку» и вдоволь, до тошноты, наесться рыбных блюд.
Спорить с упёртым бараном оказалось бесполезно. С парой любимых женщин, а так же скучающим в деревне молодняком, дед сразу после моего визита принялся паковать вещи. А я, матерясь, отправился к семьям кролли, и в конце к нашим товарищам выдрам.
В последнее время на плечи их добытчиков лёг тяжёлый груз, зима, многие альтернативные корма и их производство недоступно. Потому доля рыбы в наших рационах неуклонно росла, и даже теплицы мои не могли как-то существенно на это повлиять. Многие выдры, не понимая, что с приходом весны всё изменится, стали зазнаваться, кичиться и требовать к себе особого отношения. А ведь у нас в деревне все равны, и выяснять, кто из населяющих её видов «равнее», я не собираюсь.
Один из мужиков выдр, по совместительству являвшийся старшим сыном какой-то в прошлом важной шишки, при визите моём и просьбе, адресованной старшему семьи, закатил форменную истерику. С криками «сами себя кормите» и фразами «почему мы должны за вас и воевать, и работать», орал, как резаный, мутил воду, да так, что даже старосте и местным за него стало стыдно. Пока крикун ругался со своей то ли женой, то ли любовницей, старший из семьи, взяв меня под локоток, увёл в другую комнату, принёс извинения, а так же пообещал предоставить в помощь своих лучших речных охотников.
Лучших я не требовал, в Озёрном имелась рыба, небольшой запас который я велел создать при прошлом визите дозорной группы. Несколько выдр в помощь требовались на всякий случай, если рыбалка у Мудра не сложится и поселению придётся чем-то кормить нахлебников.
Узнав, что даже глава семьи му идёт в Озёрный, старая выдра стал стыдиться и горевать ещё больше. Власть уходила из его рук, выдры разделялись, молодежь, привыкшая делать что хочет и когда хочет, не понимала, зачем они здесь и почему что-то кому-то постоянно должны. Они не хотели работать, хотели как раньше просто ловить рыбу и жить на своих островах. В то же время поколение постарше, уже не такое активное и способное в охоте, очень ценило комфорт, тепло, заботу и то, что вне зависимости от удачного улова, на их столе присутствует еда.
В общем, старик не знал, что делать со своими детьми, а я не знал, как и чем могу ему помочь. Добившись желаемого, выделение группы и получив в плечи обещание и дальше поддерживать меня, я с облегчением и радостью стремлюсь покинуть общежитие выдр, у выхода из которого меня уже кое-кто ждал.
Глава 17
Жертвенная выдра, девица, отвечающая всем моим предпочтениям, с виду не лучше и не хуже любой из моих красоток. Грудь чуть больше, чем у Пом, талия чуть уже, чем у Муррки, рельефные руки, пресс, одета в очень качественные, по местным меркам, одежды. Волосы заплетены в косы, в них вплетены какие-то украшения, так же считающиеся у выдр признаком состоятельности семьи. С лица девчушка красива, да и телом соблазнительна. Хлопая чёрными глазками-бусинками, девица, то ли от растерянности, то ли от волнения, прям таки ловит меня на выходе, преграждает путь и просит поговорить «с глазу на глаз».
По поведению её, нерешительности в действиях, стыду, я видел, любовью или каким-то личным интересом ко мне с женской стороны не пахнет. Причиной её желания «поговорить» стали местные свахи, толпа возрастных выдр, требующих от девчушки постельных подвигов и внимания. Взгляды наблюдавших за нами старыхвыр-выр, то, как пристально они за нами следили, как взглядами своими буквально заставляли нерешительную девочку жаться ко мне, пытаться дотянуться до моих штанов, нервировало.
Девица являлась дочерью одной из женщин, чья семья не хотела уходить и, пользуясь смутой в стане выр-выр, семейка надеялась через дочь и постель добиться моего внимания, а с ним и положения. Через постель и к звёздам, ха…
Тактика верная, девица симпатичная, только всё проделано слишком грубо, топорно, читаемо и без какой-либо интриги. Сейчас мне хватает игрушек как в постели, так и за её пределами, ещё одна станет помехой. Тем более я прям вижу, что не нравлюсь этой выдрочке.
— Не сейчас. — Через плечо красотки кинул я небрежно в сторону наблюдавших за нами старух, и те, виновато склонив голову, тут же поспешили раствориться. За ими, с облегчением откланялась и симпотяжка. Забавно, я думал победа над соблазнительницами уже в моих руках и удастся отделаться малой кровью. Но, едва нога моя переступила через порог, на улице меня уже ждали три совершенно разные, не похожие друг на друга выдры. Не качеством так количеством решили меня взять…