Развалившись в мягких низких креслах хорошо и спокойно провели время. Во время чая, когда заканчивали обед, Миша попросил вновь поведать о своей жизни, как раньше во время обеда или ужина. Я согласилась.
Странное ощущение, что у него отсутствовало детство, от этого заинтересовался моим, о котором я часто болтала, страшась забыть свое драгоценное прошлое. Оно, как драгоценные камни имело особенную ценность и боялась забуду, тогда же окончательно потеряюсь — стану вещью.
С удовольствием рассказывала, о том как веселились или играли с ребятами в бедном районе до одиннадцати лет. Вспомнила одну забавную историю, как один мальчик претворился девочкой на речке, а я перед ним бегала голой, без верха. Я смеялась вспоминая нелепый случай, Миша хоть и не улыбался, но очень внимательно слушал, подперев кулаком подбородок. Спрашивал холодно:
- Какого цвета вода в вашей речке?
- Какое солнце в вашей полосе?
Он ведь южанин, а солнце у них кроваво-красное почти постоянно. А у нас светло-желтое, без примесей. Чистое...светлое.
Миша и правда, как ребенок, у которого не было детства, а я давала его. Беззаботное детство чужими глазами, не замыленными проблемами и комплексами.***К семи часам вечера вновь вернулись в начало университета, где располагалась белокаменная беседка, на одной из колон выгравирована фамилия или герб рода «Бонифаций». Знакомое название заставило остановиться рядом с пустующим стулом и столиком и поднять голову, разглядывая красивые завитушки-буквы. Миша не ждал меня, продолжил путь. В беседке две стороны полностью отсутствовали и их заменял ряд колонн, с двух других — были небольшие стены и лестницы, ведущие, словно в преисподнюю.
Почему беседка названа в честь этого...чудовища? Это его место? Неужели у меня появилась возможность разнюхать, чуть больше об этом чудовище в его собственных стенах. На мои вопросы о личности Бонифация знакомые студенты всегда пожимали плечами в незнании, даже у Лизы я спрашивала. Та должна была обладать сведениями о знаменитых людях в университете, но та знала лишь одного Бонифация-наследника, которые завершил обучение пять лет назад.
Я за несколько недель ни на сантиметр не продвинулась над разгадкой, кто такой таинственный Бонечка, который искал, а потом забыл обо мне.
- Быстрей! - прикрикнул Миша, выдернув из размышлений. Хозяин остановился на противоположной стене беседки возле белой лестницы, ведущей в подвал. Миша не стал ждать, пришлось увеличить шаг.
Это место - нескончаемый лабиринт, по которого петляли с угрозой заблудиться. Чтобы исключить эту возможность, иногда держалась за плечо Миши или ориентировалась на белую рубаху напарника. Долго под звуки громкой музыки передвигались по темному коридору, потом с облегчением вынырнули в круглом помещении с высоким потолком и с бильярдными столами по центру. Возле дальней стены сцена с массивными колонками. По размерам и высоте помещение вполне удовлетворяло критериям дискотеки или развлекательного места. Но здесь наше путешествие не закончилось, Миша повел вдоль еще одного коридора, но уже меньшего по длине и более или менее освещенного.
Похоже на вип-помещение в форме лепестка, как его обозвал Новый хозяин. Тут уже развлекалась группа молодых людей. Огромные диваны стояли полукругом возле стола. Цель нашего прибытия — показать «нас» его друзьям или соперникам. Вряд ли Миша считал их друзьями, а скорее желал утереть нос за унижения.
Миша занял место на диване, а я присела рядом на подлокотник. Локоть поставила на спинку дивана рядом с макушкой Хозяина. Грудь намеренно близко возле Мишиного плеча и полулежала, закинув ногу на ногу. Еще плюс в этом месте на подлокотнике - не приходилось тереться боками с другими богачами.
Я лично помалкивала, говорила в исключительных случаях, когда требовали подать голос, в остальное время массировала плечо Миши. Этот жест должен был намекнуть о крайне близких и интимных отношениях между нами.
- Добрый вечер! - со звуком голоса пальцы соскользнули с Мишиного плеча, а я развернулась в сторону входа в лепесток и красной шторы.
Цыкнула непроизвольно от досады. Принесла нелегкая. Я не была готова к очередной встрече-пикировке с ним. Поднялась из положения лежа на подлокотнике и приняла более приличную позу - сидя. Поправила длину платья, руки скрестила под грудью, посмотрела в стену напротив, ожидая пока пройдет мимо моих ног и займет место. Максим переоделся в обычные серые шорты и футболку. Руки, держа в карманах, повернул голову в нашу сторону и скучающе прошел мимо. С кем-то поздоровался за руку и плюхнулся на противоположную сторону дивана, огораживаясь от нас людьми.
До этого лежа на подлокотнике, веки сонно то поднимались, то опускались, теперь же - какая скука? Я ощущала себя на минном поле, которое при одном неловком движении или слове взорвется и я вместе с ним. Секунды...минуты...час превратился в сущую каторгу. Люди в помещение разговаривали и смеялись, но в ушах - тишина. Между мной и Им. Напряженная, инородная субстанция, она такая неудобная, мешалась все время.
Я старалась лишний раз не двигаться, лишь один раз с любопытством покосилась на Максима, курившего кальян. Бывший Хозяин голову запрокинул на спинку дивана, прикрыл веки и в потолок выдувал огромную струю дыма, а я смотрела за этой струйкой, стремившейся вверх.
Спокойный умиротворенный Джокер. Было и прошло. Такой черствый... ничего не чувствующий, ни одной эмоции. Мы как незнакомцы, но это великолепно. Осталось только взять все воспоминания о нас и спрятать в мешочек и крепко завязать ниткой в морской узел, чтобы точно не развязались коварные мысли.
Рядом с ним на диване расположился юноша с фиолетовой прядью. Да, помню его. Он же забросил руку на плечо Максима и что-то шепнул на ухо. Максим по-прежнему с прикрытыми веками сбросил конечность, словно мерзкую змею и с презрением пояснил:
- Я тебя боюсь. Не прикасайся, - я не поняла смысла фразы, но остальные ребята видно поняли, потому что засмеялись. Одна я не смеялась. Думаю это что-то вроде местной шутки, которую не знала.
Возможно почувствовав мое внимание, Макс распахнул веки и поднял затылок от спинки дивана. И на меня быстро глянул, да так резко, что я позорно быстро отвернулась в сторону, делая вид, что любовалась стеной и светильником.
Как же неудобно. Ногтями поцарапала подол платья. Испугал своим резким вниманием. Боковым зрением зафиксировала кальянную стеклянную трубку, направленную в нас с Мишей. Смотрелось, как меч:
- Мишань, совсем забыл сказать про куклу...?
Но его перебил парень с фиолетовой прядью, простонав жалобно, словно его били:
- Ребятаааа! Пожалуйста, давайте жить дружно! Вы же не будете ссориться из-за куклы? Поиграйтесь вдвоем и выкиньте? Что вы зациклились? Дружба дороже, чем всякие...
Если раньше я к парню относилась нейтрально, то теперь определенно испытала отнюдь не радужное чувство при взгляде на него.
- Никто не ссорился! - пояснил Макс. - У нее уродливый шрам на месте аппендицита, надо бы убрать. Своди ее к врачам, лазером уберут уродство! Понял, жирный?
Макс как раз выдохнул огромную струю дыма в нашу сторону. Настолько сильный поток, что часть белого тумана дыхнула мне в лицо. Я заморгала, прогоняя небольшую резь и жжение в заслезившихся глазах.
- Понял! - послушно кивнул Миша, попивая голубой напиток из трубочки.
Ненароком вновь взглянула на Макса. Тот потерял интерес к людям, опустив затылок на спинку дивана. Веки вновь прикрыл и только заметил:
- Ясно!
Что ясно? Что он невнимательный? Прокололся вновь. Спутал с кем-то из своих кукол? Нет у меня шрама от аппендицита. Неужели не рассмотрел, видел ведь голой и даже целовал живот и ниже!?В остальное время мы не замечали друг друга. Он был молчалив, сидел в телефоне, предполагаю что вел дела со своими куклами, а я улыбалась и кивала на вопросы парней или девушек. Похоже из кукол я здесь одна.
Вскоре стала свидетельницей, как в бильярдной партии Хозяин проиграл куклу. Так легко передал другому парню, как впрочем и меня. Правильно, зачем переживать из-за вещи?
Наконец, настало время нашего ухода. Постоянное напряжение заметно потрепало нервы, я чувствовала чудовищную усталость в теле и в особенности тяжесть на ногах.
Макс даже пожал руку Михаилу и пожелал нам совершенно спокойно, будничным тоном:
- Хорошей ночи! Я бы тебе советовал все-таки быть с ней жестче. Клетка и голод лучше, чем мягкая кровать!
Этот человек явно получал удовольствие от моих страданий. Мне на это нечего было сказать, только максимально постараться убежать его взгляда.
Приоткрыв штору, нырнула первой в коридор и плечо в плечо столкнулась с Лизой. Обе поспешно отскочили друг от друга, но не извинились. Лиза коротко взглянула мне через плечо, где Миша вовремя остановился, избегая наезда на меня.
Лиза подняла дрожащий неуверенный указательный палец и начала смеяться. Широко открыв рот, хохотать, как одержимая. Она опять забыла, что следует при возлюбленном вести себя элегантно, или возможно не успела разглядеть Макса за нашими спинами, по-прежнему курящего кальян.
Прежде чем Миша понял, что над ним смеются, схватила Лизу за руку и потащил прочь из лепестка. В женский туалет. Наверное, Максим удивился нашему общению.
В туалете я захлопнула дверь и защелкнула замок, а Лиза продолжала тихонечко посмеиваться. Потом, наклонившись к зеркалу, висевшему на стене, она пальцем начала стирать подтеки от туши под глазами, возникшие от слишком бурного смеха.
- Я тебе разумеется желала всего самого ужасного. Столько проклятий слала! На войне ведь понимаешь все средства хороши и ведьмовские проклятия тоже, но Миша? Твой новый Хозяин? Это слишком жестоко, искренне сочувствую. Как ты с ним спишь?
Если из-за нее Миша опять разозлится, я ее убью, а потом тоже нашлю на нее мысленные проклятия! Точнее наоборот.
Пару минут Лиза поругала из-за конкурса и предупредила, что остался последний день для выполнения задания первого этапа, а затем мы разошлись в разные стороны. Она к Максу в лепесток, а я - к Мише.