Я ведь такой, какой есть. Азартный, быстро перегорающий придурок Дизель. А значит, могу стать тем, кто, добившись своего, забравшись в тебя настоящую, накосячит. Нанесет очередной удар.
Нельзя так. Это же пиздец какая тогда я конченая тварь буду. И что тогда? Убрать от тебя свои лапы? Член завязать узлом и больше не соваться? Или же встать сейчас и свалить от греха, пока все не стало слишком серьезно для меня, раздолбая, и вспомнить, что у нас все не всерьез, что фейк все, и дальше в этих рамках и держаться. Ну чё с меня, дурака гулящего, взять, а? Что я могу… для тебя? Я же всегда только для себя.
Накрывшее очень напоминало панику. Это же уже ни хрена становится не весело. Не игра. Не отношения в рамках четко прописанного договора. Это, мать его, ого-го какая ответственность.
— Боже, ты чего так засопел-то, Салливан? — изменение голоса Кэтрин с тихого, обнаженного шепота на обычный ее уверенный, застегнутый наглухо тон меня будто обожгло. Или как в брюхо кулаком пудовым ткнуло.
Да и сама Кэтрин в моих объятиях поменялась разительно. Из теплой и податливой, размазанной по мне, словно мягкое масло по хлебному ломтю, стала жесткой, как пластик. Глазом моргнуть не успел, как соскользнула с меня и потянулась рядом с каким-то чересчур уж довольным видом. Прям нарочито сытым. Будто вывешивая перед моей мордой табличку «Закрыто».
— Вот что значит качественный секс, — ухмыльнулась она вроде как беспечно, только легкая слезливая хрипотца выдавала правду. — Что-то меня так разморило, что на откровения понесло. ПМС, что ли. Разнылась тут. Ты не замирай так, Салливан, я старческим слабоумием не страдаю, помню, что между нами. Спасибо, что тактично выслушал, хоть в твои обязанности фиктивного жениха такое и не входит. Ну, бывает у нас, у девочек, такое временами, охота поплакаться на крепком плече. Не переживай, я не строю иллюзий, что это что-то между нами поменяло.
Добавь она в тон чуть насмешливости в мой адрес, и это все звучало бы как оскорбление, наверное. Но Кэти говорила, насмехаясь сейчас исключительно над собой.
Опять одна.
Прекрасно видящая, что я не тот… Что нельзя на меня опираться. Нельзя пускать ближе. Правильно все видела. Это же хорошо, когда женщина видит все правильно?
Выдохни облегченно, мужик, ты в безопасности от перспективы или оказаться предающей конченой тварью, или, избегая этого, от перспективы дать втянуть себя в отношения, что тебе нах не сдались. Супер же все! Кэти умничка! Я опять красавчик…
Да?
— Пойду-ка я ополоснусь, и нужно поспать. На работу завтра.
Моя ненастоящая — помни это все время, мужик, — ненастоящая невеста легко сорвалась с постели и пошла в ванную.
Только чего мне чудится, что она бежит от меня сейчас? Чего кажется, что дурное сердце выпрыгнуло и поскакало следом. За ней. И совсем не за голой роскошной задницей. Я потер грудь кулаком.
А ну тихо! Чё за дела?! Оно нам надо? В смысле мне, мне, конечно. Нах на себя такое взваливать? Чё, плохо и так живется? Еще как хорошо. Всем доволен… Ну кроме того, что как-то гадостно на душе. Вроде как скрысятничал или что-то поганое делаю тем… ну тем, что ничего не делаю. Потому что опять же зассал. Ножом по харе получить было не ссыкотно. Когда на земле уже Скорпы пинали и прощался мысленно со своими — не ссыкотно. Обидно. И злился.
А тут зассал, а?
Потому что цепляет меня Кэтрин, как никто и никогда? Потому что чую всем нутром, что еще чуть, и все? Скончался безвозвратно вольный ебарь-стрелок-романтик Дизель?
А это правда так уж страшно?
Сполз с постели и поперся следом за моей кошкой. Воду надо в нашем мире экономить.
А вот экономить чувства — редкостный долбоебизм.
Глава 23
— И что только нашло на тебя, болтливая ты Кэти! — пробормотала, крутнув краны в душе и подставив запылавшее от неловкости лицо.
Надо же, раскисла, вывалила Салливану все свое неприглядное прошлое. На, смотри, какая я разнесчастная брошенка и глупая ломовая лошадь. Смотри, что меня все в жизни или уже поимели, или так и норовят это сделать. Господи, ему-то какое дело! Он сам ведь из числа тех, кого я исключительно в подобном плане и интересую. Иметь и его облажавшуюся задницу прикрыть. А потом свобод…
Широкие ладони легли на мои бедра, подстраивая и перемещая так, чтобы Ронану было удобнее втиснуться в узкую кабинку.
— Бля, реально тут тесно, — пробурчал он, прижав спиной к своей голой груди. — Вот прям с утра попрошу Мари заказать другую. В этой никакой, сука, романтики не организуешь.
— Ты у себя помыться не мог? — ворчливо спросила его, но сопротивляться не стала.
— У себя я могу помыть себя. А у тебя… — Он взял с полочки мой гель, налил в ладонь и, чуть взбив пену, начал водить по моему телу. Снизу, с середины бедер, вверх до талии, по ребрам, обхватывая-взвешивая груди в ладонях, как в чашах, по шее, до подбородка, заставляя откинуть голову на свое мощное плечо. И все это сопровождая звуком, больше всего похожим на довольное мурлыканье. Хотя это мне было впору мурлыкать. Вверх-вниз, чуть царапая сквозь пену кожу мозолями, не оставляя необласканным ни одного местечка, но даже без намека на провокацию. Я прикрыла глаза, неожиданно расслабляясь, почти уплывая, доверяя ему делать все, что пожелает.
— Ты лучшее, что попадалось в мои лапы, — тихий шепот у моего уха.
— Что? — Мои веки поднимались уже с трудом.
— Ножки чуть пошире для меня, Кэти-котенок. — И чуть громче: — Хочу в тебя…
— А я думала, ты воспользуешься моментом сбежать… ах! — Он скользнул в меня сразу, стоило только подчиниться его просьбе.
— Моментами я теперь буду пользоваться совсем для другого. Привыкай.
Это что, какое-то обещание? Угроза? Предложение большего?
На сон нам осталось всего часа три, не больше. Уж не знаю, как Салливану, а мне и их вполне хватило — говорю же, мистика какая-то с моими жизненными силами в его присутствии. Самое главное — не привыкнуть к этому. Мне и так этой ночью пригрезилось нечто странное, будто я УЖЕ привыкла к его объятиям, его прикосновениям, его вечно готовому (как молодой щенок, что всегда готов играть) «порезвиться» со мной члену. Поэтому, только почувствовав его на мгновение окаменевшее тело во время своего внезапного ненужного откровения, постаралась вроде как перевести все в шутку. Шутки не получилось. Зато получился очередной офигенский секс в душе.
Ну и на том спасибо.
И, конечно же, спасибо за помощь от братьев-хакеров.
— Йоу, систер, забирай свой ноут. Вечером притаскивай обязательно. Проверить кое-что хотим. Странное что-то творится с доступом к нему. Его то открывают, то закрывают. Файлы то удаляют, то восстанавливают. С разных айпи причем. Мы уж не стали лезть, чтобы не наследить, но статистику посмотреть стоит. Только ее поднакопить надо бы, — протянул мне мой лэптоп один из лохматиков.
— Спасибо, ребята. С меня причитается.
— Ой, да брось ты, — отмахнулся один, но второй тут же влез.
— Кэт, сеструха, а когда ты нам еще раз приготовишь такую же вку…
— Ноа! — рявкнул Ронан, ревниво задвигая меня за спину. — Ну хорош вымогать жрачку!
— Дизель, не будь таким жадюгой!
— Да при чем тут это? Ты что, не видел, сколько времени и сил это занимает? Дай Кэти возможность разобраться сперва со своими заморочками на работе.
Кстати да. Вот с этим и буду разбираться в первую очередь.
— Ронан, а мистер Лоуренс уже тут?
— Да щаз! Он у нас птичка поздняя, раньше обеда обычно не появляется, потому что вечно допоздна где-то тусит, — уверенно ответил Салливан, стоявший спиной к двери в каморку администраторской, из которой ровно на этих словах показался светящийся, как рождественская гирлянда, продюсер.
Обычно не появляется. Но, очевидно, не сегодня.
— Кэти-котеночек, на пару слов, — поманил меня Ронни.
Я зашла в тесную, но уютную комнатку, идеальный порядок в которой говорил о личности его практически единоличной хозяйки: у рыжей злюки, оказавшейся вовсе и не злюкой, а лишь девушкой, что железной рукой управляла практически неуправляемой бандой обожаемых всей страной механиков, все стояло по местам. Ничего лишнего, никакого хлама или мусора, скромно, чисто, рационально.
— Кэти, наш уговор в силе?
— Разумеется, мистер Лоуренс. Я не стала писать и отправлять вам ничего ни по почте, ни по мессенджеру, во избежание возможности отследить нашу с вами переписку.
— Мудро. Особенно в свете последней информации от наших братьев-хакеров.
Я с недоумением посмотрела на продюсера.
— Они рассказали мне о твоей просьбе. И я горячо ее поддерживаю. Держи нос по ветру и прикрывай свой хорошенький зад. Ты должна выйти сухой из любой переделки. Так будет лучше для всех нас, не только для тебя. Ну и что ты можешь мне сказать о вашем самом главном боссе? Скажем так, в личной, приватной беседе?
Мне понадобилось всего десять минут на то, чтобы коротко и по существу изложить известные общедоступные факты о компании «Нельсон энд санс».
— Как, еще раз?
— «Райд энд Лайт». Это их основные конкуренты на североамериканском рынке.
— Райд? Точно?
— Точнее некуда. Основатель, мистер Адам Райд, когда-то учился вместе с нашим Стефаном Нельсоном. Их соперничество имеет очень давние корни, еще с университетских времен.
— Райд, Райд… Удивительно знакомое имя.
— Ну, их продукция широко известна…
— Нет, детка, не в этом контексте. Я обязательно вспомню.
— Ронни, мне пора бежать.
— Да-да, котеночек. Скачи. Не рви их пока. Пусть думают, что ты беспомощная домашняя кошечка, а не дикая горная пума. Обмани их всех. Надури. Я знаю, ты сможешь, — несколько неразборчиво попрощался Ронни, уже уткнувшись в свой смартфон.
Я вышла из комнатки, аккуратно притворив за собой дверь, но успела услышать восклицание продюсера: «Райд, Райд, Адам Райд! Как же его… ну? Каберне… Божеле… Шардоне… Шелдон! Точно!»
По дороге на работу я здорово нервничала. Все порывалась заглянуть в ноут и проверить календарь шефа, но, как назло, все светофоры по дороге были зелеными, да и пробок на удивление не было ни одной. Но зато в офисе я оказалась в этот день раньше обычного. Плюхнулась на свое место, первым делом открыла все рабочие приложения и…