Дед перевел взгляд на Кэтрин, сидевшую рядом, и грустно улыбнулся.
— Мой друг от ревности сошел с ума. И совершил первую и, по моему мнению, самую большую подлость. Он отыгрался на Клэр. Грязно подставил девушку, которую хотел, но не мог получить. Украл из комнаты мадемуазель Атталь ее любимую помаду и испачкал ею свое нижнее белье. И белье своего отца. Ну, вы понимаете. Разразился скандал. Отец Стефана в свое время женился на деньгах. Деньгах и связях своего тестя, — дед помолчал с полминуты, мрачнея на глазах. — Клэр Атталь депортировали за двадцать четыре часа. Разумеется, без рекомендательных писем. А я даже не успел с ней попрощаться.
— Но как вы обо всем этом узнали? — голос Кэтрин дрожал, будто она сдерживала слезы. Да и чего уж там, у самого глотку перехватило и глаза зачесались. — Вы все же встретились с ней потом?
— Нет. Увы. Не довелось. То было еще не время интернета, быстрой связи и прочих современных средств, помогающих людям разыскать друг друга практически где угодно. А Стефан… Стефан напился на одной из вечеринок и сам все рассказал. Я думал, что убью его тогда. — Здоровенные лапы поверх одеяла сжались в пудовые кулаки, аж до побеления костяшек.
Понимаю, дед, я бы этого Стефана расхреначил в кашу кровавую за подобное.
— Меня еле оттащили. Папа смог насобирать деньги на залог, но из того колледжа мне пришлось уйти. Так и разошлись наши пути с бывшим лучшим другом.
В палате воцарилась тишина на пару минут. Да и что тут скажешь? Иногда жизнь — та еще сука, но чаще бывает, что ссучившиеся люди в ней случаются. И ничего тут не поделать.
— А почему вы вспомнили о ней? И почему заинтересовались моими предками? — хриплым шепотом спросила Кэти.
— Потому что ты, Кэти, вылитая Клэр Атталь.
Вот, значит, как. Ну что, теперь-то ты поймешь, что это, мать ее, судьба, а, голубоглазка моя? Моя, точно моя.
Глава 27
Я едва высидела на месте до того момента, когда доктор стал выпроваживать нас с Ронаном уже в категоричной форме. Из последних сил держала лицо, прощаясь с Адамом. И быстренько осведомилась, где тут туалет для посетителей, как только вышли в коридор. Встала над сверкающей позолотой раковиной и принялась плескать холодную воду в лицо, старательно игнорируя тупую боль в груди. Смотрела в свои глаза с расширившимися до предела зрачками, но себя-то как раз не видела.
Адам Райд. Владелец «Райд энд Лайт». Ну да. А что тут необычного? Подумаешь! Всего-навсего один из крупнейших бизнесменов страны и наиглавнейший конкурент и соперник босса моего шефа. Делов-то. Ага. А еще дедушка ковбоя. Ну, того самого, который тоже, на минуточку, известен всему женскому населению страны (а также нескольких других англоговорящих стран), не вышедшему из фертильного возраста. Говно вопрос, как сказали бы Мюрреи.
И Кэти Брукс. Самая что ни на есть обыкновенная девчонка из богом забытого техасского городишки, что чудом и собственным упрямством добилась немыслимых высот — работы девочкой на побегушках.
Прекрасная пара!
Они так гармонично смотрятся!
А какие миленькие будут у них детки!
Да, да, безусловно, они созданы друг для друга.
Ага.
В моих мечтах.
Кэти! Очнись!
Ты и полдня назад не подходила этому парню ни по одному из параметров. И прекрасно об этом знала. А уж теперь, когда выяснилось, чей он наследник, причем, судя по всему, единственный…
Пора прощаться со сказкой.
Она была яркой, сочной, фантастически жаркой и вообще офигенской со всех сторон. Но надо посмотреть правде в глаза и признаться — эта история не про тебя, Кэтрин Брукс. Ты, конечно, можешь сейчас сесть за комп, написать жаркий эротический романчик с голубоглазой брюнеткой в главной роли, воплотившей американскую мечту, и порвать с ним все рейтинги ЭксЛибриса[5]. Но в реальной жизни… Никаких хэппи-эндов при таких обстоятельствах не бывает. Ну, может, редчайшие исключения для фантастически везучих по жизни. Моя же жизнь — ярчайший пример обратного. Никакого везения. Никогда. Только пахота. Я ведь тот самый пресловутый пони, что вечно тянет тележку с углем в шахте. Куда там этому пони в райские сады сбывшихся мечтаний.
Вытеревшись, вышла из своего убежища, как раз чтобы увидеть картинку из нынешнего «сегодня» и уж точно будущего «завтра». Дизель стоял посреди приемного покоя, освещая его своей улыбкой мощностью в сто слетающих мокрых трусов в секунду. Его плотным кольцом окружили дамочки всех возрастов из местного персонала, треща без умолку, одаривая влюбленными и кокетливыми взглядами, а он был там на как раз на месте. Явно наслаждался, купался во внимании. Ему там комфортно. И никаким Кэтрин Брукс рядом места не остается. Даже сейчас. А ведь дальше это кольцо из атмосферы общего обожания станет еще шире и плотнее. И нет, я не слабачка и не трусиха, что сдается только запахнет трудностями. Не-а. Но я реалистка. И научена жизнью не вкладывать себя в заведомо проигрышные мероприятия. Я жить хочу, а не сражаться день и ночь за мужчину со всем миром. Будь наши отношения все еще фейком, был бы смысл все продлить. Но все не так. Собственно, Ронану теперь-то и этот брак наш фейковый никуда не упирался. Короче, с какой стороны ни глянь, а уходить надо, пока сердце почти цело, Кэти.
Дьявол. И куда мне теперь переезжать? А главное — где искать работу? Может, ну его в жопу этот бизнес и мечты о карьере? Вернуться в ресторанное дело? Официанткой на первое время, а там, глядишь, снова смогу прорваться на кухню? Разумеется, уже не в этом городе.
Жаль будет расставаться со всеми этими чумовыми ребятами из шоу — они реально классные и совсем-совсем простые, не зазнавшиеся снобы, даже с Ронни, тот еще конь с яйцами…
Я грустно усмехнулась своим мыслям, и тут Ронан меня заметил и снова улыбнулся. Еще шире и буквально завораживая. Ведь эта улыбка была исключительно мне, как и этот ласкающий взгляд. А что, Кэти, не гульнуть ли на всю катушку напоследок? Хапнуть, нажраться моим ковбоем, чтобы от души и допьяна. А чего нет-то? Черту надо подводить красиво.
— Прошу прощения, прекрасные леди, вы все просто великолепны, но я ухожу к той единственной, кому отдано мое сердце! — громко сказал Ронан и, прижав ладонь к груди в комично пафосном жесте, стал пробиваться ко мне.
— Фух, я уж думал, ты бросила меня на растерзание, — вытер он несуществующий пот с лица, как только уволок меня наружу.
— Ну что ты, зачем мне лишать себя удовольствия растерзать тебя самой, — усмехнулась, усаживаясь в машину и пройдясь по нему сверху вниз четко вещающим «хочу тебя употребить во всех видах» взглядом, и в ответ голубые глаза незамедлительно вспыхнули ответным желанием.
— Ух ты! Узнаю и пипец как обожаю этот блеск в твоих глазах, Кэти, — подмигнул он мне, и его голос сразу изменился, став бархатисто обольщающим, на что мигом отозвались все мои девчачьи чувствительные местечки. — Он обещает, что весьма скоро мне будет очень-очень хорошо. Нам обоим.
— Еще как хорошо, — беспечно подмигнула я. — Потому что в моих планах для начала роскошный ужин для всей семьи, а потом не менее роскошный десерт лично для тебя в постели.
— Господь всемогущий! — закатил глаза Ронан, причмокивая. — Детка, ты совсем не жалеешь мое слабое сердце и гордость! Я же чуть не кончил не начав, только представляя все эти немыслимые удовольствия разом! Котенок, я тебя люблю, клянусь!
И я тебя, по всему выходит. И слабое сердце тут во всех смыслах как раз у меня. Мне его и спасать.
— Я ни в коей мере не жалуюсь и не хочу ничего испортить, но, может, мы успеем отхватить кусочек десерта до ужина? М-м-м?
— И кто из нас двоих способен ограничиться одним кусочком, м-м-м? — ответила ему в тон.
Ронан завис на несколько секунд.
— Мы все еще о еде? — спросил и гулко сглотнул.
— А мы вообще о ней разве? — продолжила я его нагло дразнить.
— Ну тогда никаких шансов, что ограничимся одним… — он не скрываясь поправил себя в районе вздыбившейся ширинки. — Так что, поехали за мясом?
— Ронни, куда в тебя сколько влезает? — возмутилась я шутливо, поражаясь вместимости некоторых. Да уж, аппетит у него точно как у настоящего самца, несмотря на все его внешние выкрутасы.
— Няф-няф-няф, Кэтрин Брукс, я тебя обожаю до ненависти! Ты богиня чревоугодия. Уж не знаю, как она должна выглядеть, но делает она наверняка то же самое, что и ты, — готовит так, что я готов лопнуть, но не оставить ни одного кусочка этой восхитительной вкуснятины нико… Эй! — его голос из единого мгновения из манерного пристанывания стал грозным рыком. — Руки убрал от моего ягненка!
— Жри свою зеленуху, Ронни, — и не подумал испугаться метаморфозы Ноа. — А мясо нам оставь!
— Это не мясо!
— А что это? — опешил парень, глянув на блюдо теперь с подозрением.
— Это неземное каре небесного ягненка с мятно-горчичным соусом, мой сладкий, но, увы, совершенно не разбирающийся в высокой кухне птенчик! И будь я проклят, если хоть раз в жизни ел что-то вкуснее.
Ноа таки ухватил себе кусок, пробормотав «тьфу, зараза, а я уже черт-те что подумал», и резво ретировался, увернувшись от почти настоящего выпада вилкой воинственного продюсера.
— А прошлые стейки Кэти? — возмутился Ронан, не забывая при этом оглаживать мои колени под столом, дразня обоих нарастающим предвкушением. — Скажешь, были менее вкусными?
— Может ли господь сотворить камень, который не в силах поднять сам? Этим вопросом задавались лучшие теософы на протяжении многих веков. — За столом послышались мученические стоны и «ну понеслась» возгласы вперемежку со смехом. — И никто так и не смог ответить на него. Так вот, у меня есть ответ. И на этот раз он вас сразит своей краткостью и неоспоримой правдой, а так же моей гениальной способностью зрить в самый кор…
— Да ну твою же выхлопную трубу, Ронни! — закатил глаза Рауль, по первому слову поднявший свое пиво.
— Лучше, чем Кэтрин Брукс, любое мясо может приготовить только один человек на этом свете — сама Кэтрин Брукс. Чин-чин!