о.
Покинув квартиру, я замерла, прислушиваясь. Голоса на общем балконе затихли! Интересно, почему? Мне это совсем не понравилось, я выглянула за дверь и обнаружила, что мальчишек действительно нет. Зато гудит кабина лифта.
У них не было причин уходить отсюда. Я знаю, что мы ни о чем не договаривались, но ведь они и сами были заинтересованы в том, чтобы прикрыть меня! У них могла быть только одна причина вот так все бросить и поехать на первый этаж: они увидели кого-то внизу.
Я пробралась на балкон и осторожно выглянула за грязные, прожженные окурками перила. Отсюда и правда открывался отличный вид на подъезд, площадку перед ним – и на серебристую «Ауди», которая, вопреки всем правилам, припарковалась у самых дверей. Возле машины беседовали о чем-то двое: Евгения и мужчина, которого я толком разглядеть не могла. Он был не слишком похож на Дмитрия Наумова, но кто же с такой высоты различит!
Я не запаниковала, еще нет, но от этого открытия мне стало не по себе. Я пыталась сообразить, как быть дальше. Если водитель «Ауди» приехал один и сейчас поднимется наверх, нет проблем. А если с ним кто-то есть? Может, меня тут не поймают, но увидят, а нельзя допускать даже этого.
Евгения и ее спутник направились в подъезд, снова загудел лифт, и принимать решение пришлось очень быстро. С общего балкона я скользнула на лестницу, но не вниз, как мне хотелось бы, а наверх. План был неприятный, однако другого я не нашла: я готовилась отсидеться там, надеясь, что лестницу не будут проверять. Выйти можно будет, только когда машина уедет, я увижу с балкона. Да, мое положение будет очень уязвимым. Но если я не оставила в квартире следов, все обойдется.
Таким был первоначальный замысел. Однако наверху, у входа на чердак, меня ждал сюрприз, который в этой ситуации был приятным: приваренный после смерти Регины замок кто-то вскрыл. Уж не знаю, кто это сделал и зачем, но путь на крышу был открыт!
На улице было светло, но бушевал сильный ветер, налетавший на открытую площадку. На земле мы прикрыты домами, согреты теплом машин, мы не ощущаем непогоду так остро. Но здесь все было по-другому. Мне казалось, что меня толкает кто-то невидимый, иногда приходилось просто замирать, наклоняясь и пережидая самые сильные порывы.
Мне было тяжело находиться на месте смерти Регины в миг, когда ее убийца так близко – в том, что водитель «Ауди» причастен к этому, я уже не сомневалась. Что если он выйдет на крышу, пока я тут ползаю? Я же с ним не справлюсь! Из-за воя ветра я ничего толком не слышала, приходилось все время оборачиваться. Было ощущение, что Регина сейчас где-то здесь, смотрит на меня с укоризной – почему ты еще не справилась? Но я же стараюсь!
Я уже была на этой крыше, однако такого страха еще не чувствовала. Тогда я могла позволить себе сомнения: вдруг ее все-таки не убили? Однако теперь я знала наверняка, и это на меня давило.
Площадка, не слишком большая, показалась мне бесконечной, как последний путь к электрическому стулу. Думаю, если бы я точно не знала, где находится второй выход, я бы начала здесь метаться – паника затмевает глаза. Но у меня была четкая цель, и это помогало.
К краю я ни разу не подошла. Даже я не настолько безрассудна!
Я выбралась с крыши тем же путем, каким проникла сюда в прошлый раз. Страх требовал, чтобы я ускорилась, побежала вниз, спотыкаясь и падая. Но нельзя все испортить, когда у меня почти получилось! Поэтому я отряхнулась от пыли, накинула на голову капюшон и покинула дом вполне спокойно, как человек, у которого есть полное право здесь находиться.
Мои предосторожности оказались излишними: с того места, где стояла серебристая машина, этот подъезд не просматривался. Я наконец позволила себе прибавить шаг, тихо радуясь, что припарковала машину в соседнем дворе.
Уезжая оттуда, я ненадолго остановилась на светофоре возле дома Регины. Я видела, как мальчишки, все трое, таскают в серебристую «Ауди» картонные коробки. Похоже, «тайный обожатель» выкупил все вещи, какие только получилось! Он не знал, что ищет, и надеялся вот так перестраховаться.
Но он опоздал. Самое главное он там уже не найдет, а значит, у меня все получилось.
Глава 15
Нужно было каким-то образом получить номер «Ауди». Тут я, конечно, сглупила. Но когда от страха кровь пульсирует в висках, а во рту чувствуется горький привкус адреналина, не такто просто все спокойно анализировать!
Не факт, что этот номер дал бы мне какие-то ответы. Человек, решающийся на слежку и, тем более, убийство, вряд ли будет заниматься всем этим на своей машине. Но хоть какие-то данные я бы получила!
После этой вылазки мне пришлось сразу направиться в кабинет. Во-первых, сегодняшний день я планировала провести иначе, у меня были назначены встречи. Во-вторых, если за моим домом и работой все же наблюдают, пусть видят, что я живу, как обычно, ничего подозрительного!
Я пыталась отвлечься, честно, пыталась. Но получалось отвратительно, и клиенток я слушала вполуха. Мысли сами собой летели к расследованию, как металлическая стружка – к магниту. Даже не прослушав запись, я получила некоторые данные, и мне казалось, что версия уже сложилась, нужно только убедиться, что у меня есть все доказательства, и можно идти в полицию. Джон Рассел, похоже, сомнительная личность, но он не должен сидеть за преступление, которого не совершал!
Итак, что мне дано и что из того следует? Примерно месяц назад Регина купила у меня талисман, способный придать ей решимости и защитить ее. В это время она решила разыскать отца Наташи. Уж не знаю, почему именно сейчас, спустя столько лет, но тут пускай следствие разбирается.
Она без труда вышла на Дмитрия Наумова, он, как и многие крупные бизнесмены, на виду. Ну и понятно, что она где-то прочитала про его предстоящую свадьбу. Регина стала вычислять, с какими салонами заключили договор будущие молодожены, где шьют наряды, где пекут торт – на все это указывала ее работа с каталогами. Ее усилия тянули на одержимость, это не совсем здоровая реакция. Но ведь Регина и не была совсем здоровым человеком! Похоже, грядущую свадьбу своего бывшего она восприняла как личное оскорбление и хотела помешать ему.
Она вычисляла все эти свадебные салоны, чтобы найти точку пересечения с Дмитрием, возможность поговорить с ним. Очевидно, таких точек не было, она почти отчаялась и купила билет на «Осенний бал». Уж там бывший возлюбленный точно от нее не уйдет!
Мне было неловко представлять Регину чокнутой неврастеничкой, я знала ее совсем не такой. Но я не видела иных причин, по которым она так упорно тянулась бы к Наумову. Та Регина, которую знала я (или думала, что знала), должна была отступить и сдаться! Но ведь осень – сезон обострений, и безумие обретает особую власть…
Регина не была профессиональной шпионкой, рано или поздно Наумов должен был заметить ее потуги выйти на него. Он и заметил – приставил к ней того самого человека на серебристой «Ауди», который некоторое время наблюдал за ней. Он убедился, что Регина так просто не сдастся, а дальше…
Что произошло дальше? С ней попытались поговорить? Ей предложили деньги? Если она была не в себе, то могла и отказаться. Она угрожала Дмитрию Наумову, кричала, что сорвет его свадьбу. У нее были на это все шансы! Дело ведь не только в Наташе – внебрачной дочери, о которой никто не знал. Дело в том, что Наумов переспал с несовершеннолетней! А это уже серьезная статья.
Регина вряд ли понимала, что стоит на кону, зато Наумов прекрасно это знал. Он рисковал потерять не только невесту, он втянул бы всю свою семью в скандал, заваливший грязным бельем все попытки его брата забраться на политический Олимп. Родственник педофила – так себе репутация для народного избранника.
Он решил избавиться от Регины. А она, предчувствуя неладное, что-то записала! Возможно, один из своих разговоров с представителями Наумова? А может, и с ним самим? Это было бы совсем хорошо! Мне было страшно из-за того, что я послала к этому человеку Влада. Но я успокаивала себя тем, что Влад – это равный ему противник, Наумов ничего ему не сделает.
А вот Регине сделал. Ему было не важно, что это мать его ребенка. Да ему и ребенок-то не нужен! Для него она была всего лишь одной из безымянных девиц, с которыми он переспал в период бурной молодости.
Но Регина не давала ему покоя даже из могилы. Сначала к следователю заявилась я – не знаю, было ли это достаточно важно, чтобы повлиять на Наумова, ведь заявление у меня так и не приняли. Потом активизировалась Евгения, и это было куда серьезнее, ведь она заставила полицию на ушах ходить. Да, обвинили Джона Рассела. Однако у Наумова не было гарантий, что полиция примет эту версию и смирится. Он стал наблюдать за всеми, кто связан с Региной, – и заметил меня. Так я и была удостоена сомнительной чести стать объектом слежки.
Но от меня отвязались, решили, что я не важна. Они просто выкупили вещи Регины, рассудив, что, если мне что-то и известно, без доказательств это будут лишь голословные обвинения.
Ничего, даже он не мог предусмотреть все! Если на записи его голос, его никакие деньги не защитят!
День тянулся бесконечно долго. Клиентки казались мне особенно занудными, а их проблемы – высосанными из пальца. Когда у тебя «все есть, но чот какт не радует» – это не проблема. Тем не менее, я не говорила им правду, жалела, подбирала камни, которые вроде как исправят все их косяки, и назначала повторные встречи.
Лишь когда последняя клиентка, рассыпаясь в благодарностях, покинула мой кабинет, я смогла вздохнуть с облегчением. Я поспешила запереть дверь и не без труда отыскала в полке стола кардридер, который позволил бы мне просмотреть содержимое оставленной Региной карты.
К моему удивлению, файл там оказался всего один. Голосовая запись – да еще и совсем коротенькая! Предчувствие триумфа вмиг улетучилось, однако я отказывалась сдаваться. Я надела наушники, потому что не решалась делать громкость слишком большой, и запустила файл.