роцессах, поскольку негодяи часто клянутся в заниженных активах, надеясь избежать крупных урегулирований между бывшими супругами.
Верховный суд окончательно признал легитимность разбирательств по поводу «чистого состояния» только в 1954 году. Сейчас такими делами редко занимаются, потому что доказательства всегда носят ситуативный характер, а присяжные смотрят с подозрением.
В случае с Аль Капоне определить «чистый» капитал было невозможно, и в его деле «отправная точка» отсутствовала. Он никогда в жизни не платил налог на прибыль, не владел никакой собственностью и не декларировал средства или доходы. Налоговое управление продолжало поиски.
Налоговое управление прилагало огромные усилия, чтобы подобраться к Ральфу. Долгое время эти потуги не приносили ощутимых результатов. Наконец IRS повезло.
Ситуация в Чикаго-Хайтс была напряженной даже на фоне округа Кук. Редкий день проходил без убийства бутлегера. Дошло до убийства федерального агента, а 6 декабря 1928 года начальнику полицейского участка Южного Чикаго-Хайтс, намеревавшемуся дать показания коллегии присяжных против двух бутлегеров, снесли голову выстрелом из дробовика через окно гостиной собственного дома.
Местная полиция и люди шерифа округа не справлялись, а возможно, просто не хотели ввязываться. На рассвете 6 января 1929 года объединенные силы детективов и правительственных агентов Чикаго устроили облаву. Главной целью стал особняк Оливера Дж. Эллиса, респектабельного друга бутлегеров. В огромном флигеле рейдеры нашли запасы выпивки, четыреста тридцать три игровых автомата и массу учетных финансовых записей.
Хотя ни один из арестованных ничего не сказал и Эллис предпочитал хранить молчание, записи красноречиво говорили сами за себя. В частности, из них следовало, что только в течение одного года игровые слоты принесли $1,5 миллиона прибыли, плюс записи о расходных чеках, оплаченных Эллисом. Одна из оплат, датированная 27 июня 1928 года, поступила на счет некого Джеймса Кэрролла через Государственный банк Pinkert в Сисеро. Сотрудники специального подразделения IRS сосредоточились на транзакции с целью установить личность Джеймса Кэрролла, но банковские клерки понятия не имели, кто это и откуда, несмотря на активность учетной записи. Для маленького банковского филиала подобное незнание выглядело крайне подозрительно.
В январе 1929 года Аль Капоне заболел пневмонией.
5 декабря 1928 года в отеле Кливленда состоялась встреча двадцати семи главарей различных банд из Чикаго, Нью-Йорка, Сент-Луиса и Ньюарка. Целью совещания было сгладить различия в интересах, разобраться и наладить тесное сотрудничество. Пэтси Лолордо посетил Чикаго всего за месяц до смерти. Его сопровождал Джозеф Джунта[158]. Четыре года назад Тони Ломбардо привез Джунту из Бруклина для организации работы Unione. Джунта было двадцать два года, но он сумел сделать карьеру и стать главным помощником Лолордо.
Кливлендские гангстеры были обременены условностями, определяемыми Unione, но рациональность сотрудничества и ведения переговоров, отстаиваемых в свое время Джоном Торрио, начала доходить до руководителей организованных бизнес-банд. Например, Unione уже давно признал не сицилийцев. Дежурный портье отеля, встретив гостей, проинформировал о проведении конклава детективное управление.
Через некоторое время общенациональная реакция на события в День святого Валентина потребует созыва более широкого собрания. Возможно, это связано с появлением новой восходящей гангстерской звезды Нью-Йорка Фрэнка Костелло или Еноха Дж. Джонсона из Нью-Джерси, обладавшего мощными коррумпированными связями. Во всяком случае, проведению кливлендской встречи полиция не мешала.
Прежде чем уехать в Атлантик-Сити, Капоне предстояло решить вопрос, который назрел внутри структуры.
Видимая отстраненность Капоне от дел, длительные и частые отлучки из Чикаго стали предпосылкой к возникновению крупных неприятностей: кошка из дому – мыши в пляс. Кажущийся успех соблазняет и порождает сумасшедшие идеи.
Джозеф Джунта занял пост президента Unione, сменив убитого 8 января 1929 года Пэтси Лолордо. Его гиперактивность, вызывающая одежда, любовь к танцам и показная демонстрация власти раздражали людей. Джунта получил прозвище «Прыгающая жаба». Двадцатишестилетний выскочка был невероятно тщеславен.
Джону Скализу стоило вести себя разумнее. Идея идти против человека, которому так преданы члены организации, обладающего широкой разведывательной сетью, охватывающей весь город, была изначально гибельной. Скализу вскружил голову успех в таком большом количестве операций Капоне. После бойни Скализ начал говорить: «Я самый важный человек в Чикаго».
Капоне стало известно о запланированном предательстве из двух источников. Официант ресторана в Уокигане сообщил Капоне, что видел Скализа вместе с Джо Айелло. Скализ и Альберт Ансельми приняли предложение Айелло убить Капоне за $50 000.
Джунта пообещал Скализу должность вице-президента Unione. В результате этой нехитрой комбинации Джунта Скализ и Ансельми узурпировали бы империю Капоне, а Норд-Сайт становился вотчиной Айелло.
Второе донесение сделал верный Фрэнки Рио, но не смог убедить босса в вероломстве тех, чьи жизни Капоне отказался разменять на необходимый мир с Хейми Вайсом в 1926 году. Чтобы доказать свою правоту, Рио придумал хитрость. На ужине в присутствии Скализа и Ансельми Рио и Капоне разыграли дикую ссору, Рио оскорбил противника и выбежал из комнаты. Уже на следующий день Скализ и Ансельми предложили Рио союз против патрона, подробно выложив планы Айелло и Джунты.
Удостоверившись в предательстве, Капоне жаждал мести. «Это была идея Нитти, – рассказывал Джордж Мейер. – Я находился в офисе, когда туда пришли Капоне, Нитти и Джо Фишетти». Они начали разговор, и Мейер встал, чтобы уйти, полагая, такие вещи не терпят лишних ушей. «Останься, – сказал Капоне Мейеру, – ты все равно об этом узнаешь». Нитти предложил устроить званый банкет для лучших людей организации и пригласить троих заговорщиков в качестве почетных гостей.
Веселье, уют и разговоры о дружбе, предшествующие расправе, сделали бы ее более изысканной.
Люди Капоне разослали приглашения. Банкет назначили на 7 мая в придорожном казино The Plantation, недалеко от города Хаммонд, штат Индиана, где царило особое очарование старого юга. Это было совсем рядом с Бэрнемом, самой первой пригородной колонией Джонни Торрио. Банкет предполагалось провести в задней комнате. «Мы обыскивали каждого входящего, как обычно», – говорил Мейер.
Как показало вскрытие, Капоне накормил Скализа, Ансельми и Джунту плотным обедом, дополненным вином, бренди и кофе.
Когда гости насытились, Капоне начал лично избивать их укороченной бейсбольной битой (самым жестоким образом досталось Скализу, меньше всех пострадал Джунта). «Как потом говорили, – вспоминал Мейер, который оставался в прихожей на страже, – Капоне настолько разъярился, что присутствующие всерьез опасались сердечного приступа».
Едва живых после избиения заговорщиков расстреляли. Скализу оторвало мизинец, когда он инстинктивно пытался поднять руку, закрывая от пули почерневший глаз. Судя по ранам, стрельбу вели три или четыре человека. В них стреляли, когда они сидели, падали и уже лежали мертвые.
Патологоанатом, проводящий вскрытие, заметил, что не встречал так сильно избитых перед смертью людей.
Примерно в половину второго ночи 8 мая двое полицейских из Хаммонда нашли трупы в глухом местечке Спуннерс-Нок.
Скализ и Джунта стояли на коленях, привязанные к заднему бамперу угнанной машины, а труп Ансельми находился в двадцати двух футах от автомобиля.
Сразу после акта возмездия Капоне отправился на встречу бандитской верхушки, состоявшуюся в отеле President в Атлантик-Сити. На ней присутствовали почти все важные криминальные шишки Востока и Среднего Запада. Пренебрегая условностями вероисповедания и национальностями, ее посетили Костелло, Мейер Лански и Чарльз Лучано, Датч Шульц из Нью-Йорка, Чарльз Соломон из Бостона, Эбнер Цвильман, владыка Нью-Джерси, Эйб Бернстайн из детройтской банды Purple, Макс Хофф из Филадельфии, а также представители Флориды и Нового Орлеана. Присутствовали главари всех чикагских фракций (кроме Морана). Громкие разборки и убийства придавали бутлегерству, азартным играм и проституции дополнительную дурную славу, грозящую большими чистками и репрессиями на национальном уровне. Капоне взял на встречу Джека Гузика, Фрэнка Нитти и незаменимого Фрэнка Рио.
«Я сказал, – вспоминал Капоне, – мы занимаемся бизнесом, делающим нас всех богатыми, поэтому пришло время прекратить убийства и посмотреть на дело с другой стороны. Мы должны работать, но забывать о делах, отправляясь вечером домой. Для человека, который сражался на протяжении многих лет, согласиться на мирную программу – не самое легкое дело. В конце концов, все собравшиеся решили забыть прошлое и начать с чистого лица. Мы составили письменное соглашение. Все подписались».
Джонни Торрио, присутствующий на собрании в роли почетного гостя, гордился своим учеником.
Эти соглашения были построены по схеме, которую Торрио предлагал в Чикаго еще до 1923 года, а Капоне пытался провести в жизнь с тех пор. Они подразумевали рациональное распределение коррупционных средств, фиксированность территорий, единый фронт против внешних угроз, неподкупных представителей власти и реформаторов и арбитражное решение спорных вопросов сборной комиссией под председательством Торрио. Но прежде всего требовалось прекратить публичное насилие, пагубно влияющее на общественное мнение.
Тем не менее существовали некоторые проблемы. Где-то все еще скрывался Моран, некоторые из чикагских сицилийцев были сильно обозлены смертью Скализа, Ансельми и Джунты. Неизвестно, кто придумал, новая комиссия, Торрио или сам Капоне, но Аль скрылся на один сезон, чтобы избежать мести и общественной ненависти. Капоне разыграл свой арест в Филадельфии.