«Быть братом Аль Капоне оказалось очень тяжело, – говорил Ральф в 1941 году. – Люди всегда указывали на меня пальцем не как на бизнесмена Ральфа Капоне, а как на брата того самого Аля».
Тем не менее Ральф оставался внимательным и преданным брату. Однако роль Ральфа в делах синдиката потеряла важность, когда Капоне посадили в тюрьму. Ральфу так и не удалось восстановить свое влияние в организации.
После смерти Капоне Ральф управлял скромным танцполом Dreamland в Стикни. Он получал долю от дохода одной бутилирующей компании и компании по производству алкогольных напитков. Ральф контролировал примерно двести сигаретных автоматов округа Кук.
В начале пятидесятых годов правительство в очередной раз попыталось предъявить Ральфу обвинение в уклонении от уплаты налогов. Ральфу помог Джимми. Юрист утверждал, что является владельцем дома в городе Ракап, штат Висконсин. По словам Джими, дом был куплен в 1941 году на деньги Терезы. «Ральф содержит дом для меня», – объяснял Джимми. Ральф также содержал бар Billy’s в гостинице Mercer’s Rex, где работали два сына Джимми. Правительство так и не смогло найти у Ральфа имущество, которое можно было бы обложить налогом.
Жена развелась с Ральфом из-за жестокого обращения, в том числе физического насилия. Сын, Ральф-младший по прозвищу Рискованный, покончил с собой в возрасте тридцати трех лет. Он был женат и сменил много занятий. 9 ноября 1950 года Ральф-младший работал барменом. Его девушка, комическая актриса Джин Крейн, в этот день выступала в Дулуте, Миннесота, и Рискованный впал в депрессию. В ту ночь, залитый спиртом, как выразился коронер, он опорожнил флакон лекарства от простуды, несовместимого с алкоголем. Перед смертью Рискованный оставил записку, написанную едва понятными каракулями:
«Дорогая Джинни! Моя любимая! Я люблю тебя! Люблю! Очень. Только ты!»
У записки не было подписи. Долгое время Ральф-младший подписывался «Ральф Габриэле», но Ральф-старший не мог объяснить это.
Остаток жизни Ральф Капоне провел в некой дреме, презирая и игнорируя старых друзей и новые связи. Он тихо умер в ноябре 1974 года.
Джимми умер в затрапезном Гомере, совершенно слепым, в ночь на 30 сентября 1952 года, за два месяца до смерти матери.
Аль Капоне старался уберечь от беды своего младшего брата Мэтта. Аль определил Мэтта учиться в колледж Вилланова[241]. Образование не особо пригодилось, но, по крайней мере, он избежал привычной для семьи славы вплоть до апреля 1944 года, когда стал подозреваемым в убийстве человека, собиравшего и распространявшего сведения о скачках, в ресторане Hall of Fame в Сисеро. Мэтт исчез на одиннадцать месяцев. За это время дело не удалось составить, поэтому подозрение было снято. Мэтт умер 31 января 1967 года в пятьдесят девять лет под чужим именем. На похоронах присутствовали двадцать пять человек, включая двух репортеров, представившихся приятелями покойного.
Альберт регулярно использовал псевдонимы Берт Кэмпбелл и Берт Новак. В 1942 году он официально поменял отцовскую фамилию Капоне на девичью фамилию Терезы – Райола. Он избегал любых неприятностей с полицией, за исключением единственного штрафа в $25, заплаченного за жену. Он умер в возрасте семидесяти шести лет в июне 1980 года.
Джон Мими Капоне остался вне поля зрения общественности, возможно, потому что сменил имя на Джон Мартин. Известно, что в 1980 годах он был жив.
«Сонни был порядочнейшим человеком», – говорил Пэт Пердью, бывший детектив из Майами. Сонни уволился из салона подержанных автомобилей, не смирившись, что владелец использует мошеннические практики продаж, в том числе скручивание одометров. До конца дней у Сонни были проблемы с финансами. Отец не оставил ни завещания, ни денег, которые Сонни мог бы унаследовать.
Позже Сонни признался другу, сотруднику порта Майами, что в конце 1940-х годов гангстеры пытались привлечь его к деятельности. Он обсудил это с Мэй, которая сказала: «Отец разбил мне сердце. Пойдешь по его стопам?» Сонни остался честным, но бедным.
К 1956 году Мэй и Сонни стали владельцами ресторанчика Ted’s Grotto, расположенного на Коллинз-стрит, 6970, в квартале от бара, которым владел Джонни, дядя Сонни. Мэй занималась кассой, а Сонни был управляющим, хотя его застенчивость вряд ли соответствовала подобной роли.
Ресторанный бизнес потерпел неудачу, и Сонни устроился на работу в шинную компанию в северной части Майами. Сонни не мог содержать дочерей на зарплату складского рабочего. Забрав детей, Диана уехала в Калифорнию. Сонни продолжал оказывать ей посильную помощь, работая в двух местах по шестнадцать часов в день на самых низкооплачиваемых должностях.
Одноклассник Сонни по школе при соборе Святого Патрика составил проект двухсерийного телевизионного фильма «Неприкасаемые», посвященного перемещению Капоне из Атланты в Алькатрас. Сонни позвонил Дези Арназу[242] и попросил, как старого друга, бросить эту идею. Арназ отказал: они не были особо близки. Мэй и Мафальда подали в суд на компании Desilu, CBS и спонсирующую фирму Westinghouse Electric, требуя компенсации ущерба $1 000 000. Они проиграли.
«Быть братом Аль
Капоне – это тяжело, –
говорил Ральф – Где бы
я ни оказался, везде
люди видят во мне не
предпринимателя Ральфа
Капоне, а брата моего
брата».
Сонни всегда гордился отцом. Он стал одним из лучших снайперов страны, и, когда отчаянно нуждался в деньгах, компания Springfield Firearms предложила $25 000 за рекламное турне по США при условии, что он изменит фамилию (компания считала фамилию Капоне олицетворением негатива). Сонни наотрез отказался.
Однажды Сонни сорвался. В пятницу 6 августа 1965 года он набрал три пакета продуктов в магазине Kwik Check на севере Майами-Бич и попытался вынести в кармане пару флаконов аспирина и упаковку батареек для фонарика на сумму в три с половиной доллара, но был задержан охраной на выходе. «Каждый из нас немного вор», – сказал полицейским Сонни. «Он очень хороший клиент, – говорил директор магазина. – Надеюсь, он будет заходить к нам».
Судья назначил сыну Аль Капоне два года испытательного срока, а газеты всей страны, особенно в Майами и Чикаго, посвятили этой истории многоколоночные статьи под кричащими заголовками. Девять месяцев спустя Сонни попросил суд официально изменить фамилию: «Я должен был это сделать много лет назад». Судья прочитал нотацию о грехах отца и призвал Сонни не порочить новое имя, «дабы вашим детям не досталось то, что достается вам».
В конце концов Сонни перебрался в Калифорнию, чтобы быть ближе к дочерям, когда Диана умерла в конце 1980 годов. Позже вернулся во Флориду и жил на небольшую заработанную пенсию.
Мафальда относилась к своей фамилии неоднозначно. Она держала ресторан деликатесов в Чикаго на Сауз-Вестерн, 10232. В 1957 году Мафальда обвинила полицейского в нападении, когда пыталась вмешаться в избиение пьяного из ближайшего бара. В результате полицейский был уволен. Когда журналисты, освещавшие инцидент, спросили, является ли она сестрой Капоне, Мафальда отрезала: «Да, и очень этим горжусь!» Она умерла в 1988 году. На надгробии написано:
На президентских выборах в США 1940 года в Нью-Йорке были зафиксированы бюллетени за Аль Капоне.
В 1959 году уважаемый адвокат из Филадельфии позвонил в Пенсильванский университет и сообщил, что анонимная группа его клиентов рассматривает возможность создания и финансирования «Кафедры изучения налогообложения имени Аль Капоне». Руководство университета подозревало, что это какая-то нелепая шутка, но было открыто предложениям. Кафедру так и не учредили.
В 1973 году одним из самых популярных поп-хитов в Бразилии стала песня Al Capone.
В 1986 году был открыт сейф Капоне в гостинице Lexington. Благодаря этому прославился ведущий телепередачи, освещавшей открытие сейфа. Эта телепередача до сих пор сохраняет главные позиции в списке негосударственных программ.
В 1991 году французское радио наняло бывшего чикагского журналиста, в возрасте девяносто одного года, для написания сценария радиопостановки «Аль Капоне», из двадцати пяти серий.
Капоне был мало известен за пределами Чикаго до 1926 года, а через пять лет вообще сошел со сцены. Так почему его имя настолько пережило свое время? Почему Капоне так сильно захватил воображение всего мира?
В 1931 году, до того как Капоне признал себя виновным, Кэтрин Джероулд[244] задумалась над этим феноменом в статье «Джессика и Аль Капоне», опубликованной в ежемесячном журнале Harpers Monthly. Джероулд считала, что «Капоне – одна из центральных фигур нашего времени, порожденная неправильным государственным управлением, ставшая сильным аргументом против антиобщественной сущности сухого закона и живым упреком Чикаго». Ей никогда не приходило в голову, что другие могли найти в Капоне интересную личность и своеобразного романтика, пока подруга дочери, двенадцатилетняя Джессика, «обладавшая для своего возраста весьма тревожными монархистскими взглядами», не объявила, что видит в Капоне единственного мужчину, за которого бы согласилась выйти замуж.
Вскоре Джероулд заметила, что умные молодые люди согласились с Джессикой: «Они не считают Капоне хорошим гражданином, но находят более интересным, чем большинство добропорядочных граждан. В целом они не уверены, что Капоне хуже многих миллионов других, если заглядывать в человеческую душу».
«Больше всего общественность привлекал стиль Капоне. Молодежь видела его эффективность, – писала Джероулд. – Капоне так распорядился жизнью, что мог перевернуть все Майами и получать регулярную дань, выражаясь фигурально, нажимая на ту или иную кнопку, как делал в Чикаго. Его героизация находилась на уровне Форда и Рокфеллера».