— Значит, ты можешь отказаться.
— Вероника…
— Ты можешь отказаться, — она поняла, что несколько людей снова на нее смотрят. Ей было все равно. — Если бы ты хотел, ты бы мог отказаться.
Он положил ей руки на плечи и развернул лицом к себе.
— Послушай, я пока не решил, что буду делать, ладно? Но ты должна понять… такая работа. Я учился этому, я для этого надрывался. Я выбрал эту жизнь. Ты из всех людей должна это понять.
Она открыла рот, чтобы ответить. Но прежде чем она смогла, кассир позвал их. Логан подошел к стойке, протянув удостоверение личности.
Он проверил багаж и они пошли к пункту досмотра в напряженной, болезненной тишине. Когда они встали в очередь, он колебался секунду, его взгляд встретил ее и она поняла что это был первый момент реальной близости за весь день. Она положила руку ему на щеку, он взял ее руку и поцеловал ее, держа возле лица, прежде чем отпустить.
— Мы поговорим после похорон, хорошо?
Затем Логан обнял Веронику и поцеловал ее в лоб, мило и просто. Она вынужденно улыбнулась.
— Хорошо.
Вероника приехала к зданию суда в одиннадцать, уставшая от эмоций. Молодая помощница сидела за стойкой, ее волосы были плотно убраны назад. Она кисло посмотрела на Веронику, когда та зашла в двери. Ее бирка с именем гласила «Гандин».
Вероника подошла к стойке.
— Мне нужно поговорить с шерифом, если он не занят. По поводу расследования преступления.
Одна гладкая, излишне выщипанная бровь скептично изогнулась.
— Вы можете написать отчет и оставить его мне, — сказала помощник. — Или я вам могу дать номер горячей линии Борьбы с Преступностью.
Вероника притворилась, что раздумывает.
— Горячая линия, говорите? Интересно. И кто отвечает на эту линию?
— Она направляется на одного из дежурных помощников, — женщина облокотилась на стойку. — Потом они заполняют отчет и оставляют мне.
Вероника натянуто улыбнулась, также облокотившись на стойку, чтобы они с девушкой почти сталкивались лбами.
— Дело в том, помощник Гандин, моя информация очень чувствительна ко времени. У меня нет роскоши ждать ни одной из сложных схем, которую вы используете, чтобы организовать документооборот в этом месте. Так что если вы не возражаете…
— Вероника?
Она подняла взгляд и увидела помощника Норриса Клейтона. Он подошел к ней из холла, крепко сложенный мужчина с длинным, серьезным лицом. Его форма натянулась на груди, чистая и выглаженная с почти военной точностью.
Вероника улыбнулась. Ее все еще немного удивляло видеть Норриса — когда-то хулигана и ходившего в пальто, как у дона мафии — в форме.
— Эй, помощник. Как система уголовного правосудия с тобой обращается?
— Новый день, новый пончик, — Норрис посмотрел на женщину за стойкой и только тогда почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Он снова посмотрел на Веронику. — Как дела?
— О, ну знаешь. Раскрываю преступление.
Кривая усмешка приподняла уголок рта Норриса. Видя взгляд на лице Гандин, он сжал губы, чтобы подавить усмешку.
— Подвинься. Может я смогу помочь.
Вероника холодно кивнула Гандин, когда прошла за Норрисом в ворота.
— Не бери в голову, — сказал он, как только они вышли из зоны слышимости. — Бриттани хороший коп. Но Лэмб заставляет ее сидеть за столом каждый день, заполняя бумажки и делая кофе. Правила округа предписывают нанять несколько женщин, но это не значит, что он должен допускать их к настоящей работе. Она в постоянном состоянии «пошли вы».
Улыбка Вероники поблекла. Она снова посмотрела на женщину у стойки с неохотным чувством жалости.
— Полагаю, не могу ее за это винить.
— Да. Так что такое?
Она посмотрела на закрытую дверь кабинета Лэмба.
— Ну, мне нужен ордер на обыск и, к сожалению, Лэмб единственный, кто может его мне дать. Каковы шансы, что он меня примет?
Норрис фыркнул.
— Тебя? Сейчас я бы сказал, что близки к нулю. Его зад припекает с тех пор как анонсировали этот иск.
— Так это Уивил, — запротестовала Вероника. — Я уж точно не говорила ему «свергни придурка».
Он поморщился.
— Это неважно. Он увидит тебя тут, я гарантирую, что он решит, что пришло время для раннего перекуса.
— Норрис, этот парень, за которым я наблюдаю… он плохой. Действительно плохой, — сказала она рассудительно.
Он долго на нее смотрел. Затем он вздохнул.
— Не могу ничего обещать, Вероника. Вероятно, он рванет с места в карьер и вышвырнет тебя за дверь.
— Это ничего. Ты можешь даже разыграть спектакль, выводя меня отсюда, если придется.
Норрис еще раз посмотрел на нее, а затем как будто ничего не мог поделать, покачал головой и улыбнулся.
Несколько минут спустя она стояла в коридоре у двери Лэмба, когда Норрис постучал.
— Да? — голос Лэмба был приглушен дверью.
— Эй, шериф, мне только что стала известна информация по делу, на которое вы должны взглянуть, — какое-то время не доносилось ни звука. Вероника встретила вопросительный взгляд Норриса и пожала плечами.
— Нападение в «Нептун Гранде»? В прошлом марте? — попробовал он.
— Входи.
Норрис открыл дверь и зашел. Вероника задержалась, прислушиваясь.
— Простите за беспокойство, шериф. Тут одна дама, которая говорит, что знает кто это сделал.
— Какого черта ты ждешь, Клейтон? Приводи ее.
Вероника зашла в дверь, делая руками триумфальное движение.
— Та-да!
Мгновенно, темный румянец прошел по щекам Лэмба, его губы сложились в усмешку, которую большинство людей готовят для дерьма на их обуви.
— Ты, — сказал он, его голос был тихим и злобным. Из-за потрясающего самоконтроля она не ответила ему «Я!»
— Слушай, Лэмб…
— Выведи. Ее. Отсюда. — Выплюнул он, выделяя каждое слово, как будто рвал зубами предложение.
— Послушай меня минуту! — она положила руки ему на стол. — У меня есть информация по открытому делу. Большому.
— Как будто я поверю маленькой Мисс Легкомысленный Иск, — он повернулся к Норрису. — Она змея в траве, Клейтон. Все что она нам скормит, будет ядом. Выведи ее отсюда и если она вернется, предъяви ей ложный донос.
Норрис заколебался.
— Вы хотите, чтобы я принял ее донос до того как выгнать ее, шериф?
— Хорошо, — Вероника сделала шаг назад от Норриса и подняла руки. — Я уйду. Но окажи себе услугу и проведи тест на люминол в номере 3031 «Гранда». Я тебе гарантирую, ты там найдешь кровь.
Она повернулась к двери и хотела уйти. За ней раздался коротким, резким лаем голос Лэмба.
— Погоди.
Она остановилась, натянув на лицо циничную улыбку. Когда она повернулась, Лэмб облокотился на предплечье, слушая.
— Я думал, что у нас уже есть ДНК-доказательство по этому делу, — сказал он.
— Да. И оно совпадает с моим подозреваемым. Но он заявляет, что секс произошел по согласию, — она помедлила. Он в любом случае узнает, раньше или позже. — Жертва — девушка по вызову. Полиция в Сан-Диего допросила его, но его адвокат и он сам вышли меньше чем через час. Он говорит, что с ней все было хорошо, когда она вышла из номера, что кто-то еще атаковал ее после того как у них был секс. Все знают, что он врет, но в Сан-Диего глубже копать не стали. Конечно, преступление совершено в твоей юрисдикции, так что ты можешь доказать, что преступление было совершено в его номере и достать ордер на его телефон, его компьютер…
— Погоди, погоди, — Лэмб покачал головой. — Ты из ума выжила, если думаешь что я на это куплюсь. Проститутка?
— Которую изнасиловали, — сказала она. — И душили. И избили так жестоко, что она две недели лежала в больнице.
Медленная, противная улыбка расползлась по лицу Лэмба.
— Да, но если она проститутка, это не столько изнасилование, сколько кража в магазине, не так ли?
Норрис застыл рядом с ней. Какое-то мгновение Вероника не могла вдохнуть. Она смотрела через стол, ее зрение сосредоточилось на одном — ухмыляющемся лице Лэмба.
— Девушка почти умерла, Лэмб. И ты знаешь так же хорошо, как и я, что сексуальные насильники не остановятся, пока их не поймают. Когда этот парень убьет кого-то, кто, по-твоему, заслуживает правосудия — потому что он убьет, — я удостоверюсь, что все знают, что ты отказался это расследовать.
Она развернулась и вышла из его кабинета, громко захлопнув за собой дверь.
ГЛАВА 33
Национальное кладбище Тахомы было участком с пышной зеленой растительностью где-то в пятидесяти километрах к югу от Сиэтла. Вдалеке гора Рейнир неясно вырисовывалась в дымке, бледная и окутанная облаками.
Такси Вероники приехало на стоянку за двадцать минут до того как должна была начаться служба. Она вылетела самым ранним рейсом из Нептуна, но взлет задержали, заставляя ее нервничать и сердиться во время трехчасового путешествия. «Я надеялась на бесполезную попытку», — подумала она, невидяще уставившись в окно. «Почему я думала, что смогу убедить Лэмба что-то сделать, даже отдаленно полезное? Почему я просто не поехала с Логаном? Он нуждался во мне и, как и всегда, я выбрала работу. Я сделала неправильный выбор». В аэропорту Сиэтла она переоделась в туалете, в черное шелковое платье слегка измятое в сумке.
Теперь она остановилась у информационного центра кладбища, чтобы узнать где находится место погребения, и пошла быстрым шагом по газону. В груди быстро стучало. Она никогда не любила похороны. Не то чтобы кто-то их любил, конечно, кроме может облаченных в сетку и кружева фанатов «Уанайрой». Но даже задача похорон — «завершение», шанс на горе — ее не привлекала. Может потому что большинство людей, которых она потеряла, у нее отняли, жестоко. Ее стратегия в почитании мертвых заключалась в действии — раскрыть загадку, наказать преступника. Но что делать, если наказывать некого? Когда нет никаких ответов? Как пережить такую потерю и не сойти с ума?
У нее ушло десять минут, чтобы найти нужное место. Ряды белых складных стульев стояли на большом каменном патио. Где-то около ста человек сновали по территории, многие одеты в парадную форму, большинство из них офицеры, но было и несколько моряков в белых головных уборах.