– Но я же говорила тебе, что Карен умеет вынюхивать, и она взяла след. Она приложит все усилия, чтобы разоблачить нас.
– Но зачем? Ты же вроде сказала, что вы подруги.
– Мы разошлись с ней не так давно, – ответила я, поморщившись. – Она сказала Флоренс, что у нас какой-то странный разлад в отношениях.
– Почему мы ее вообще интересуем? Может, потому, что ее жених – твой бывший парень? Разве ты с ним не рассталась некоторое время назад?
Я встала под душ, радуясь, что Бек не может видеть выражение моего лица и я могу не заострять беседу на этой теме.
– Ты же знаешь, люди любят посплетничать, – произнесла я громким голосом, чтобы он мог расслышать, и избегая прямого ответа на вопрос. – Мы слишком долго были вместе.
Я же не стала бы рассказывать новому бойфренду всю подноготную наших с Мэттом отношений, не так ли?
Если уж придется идти на эту свадьбу, то лучше уж в сопровождении человека, не считающего тебя полной дурой за то, что провела многие годы с мужчиной, который просто выбросил тебя, как ненужную вещь, и заменил на твою лучшую подругу.
С меня достаточно унижений. Мне нужна была передышка от постоянного чувства стыда и переживаний, какая-нибудь тихая гавань.
– Вы были помолвлены? – спросил он своим глубоким голосом через дверь.
Я закрыла глаза, позволяя воде стекать по лицу, в надежде, что она смоет тупую боль внизу живота. Вот почему я не хотела идти на свадьбу. Большую часть времени я чувствовала себя сносно, пока не начинала думать о Мэтте и Карен и о том, как они поступили со мной. Но если я поеду в Шотландию, мне придется видеть их всю неделю.
– Официальной помолвки не было, – ответила я. – Но мы обсуждали этот вопрос. Я считала, что рано или поздно это произойдет. – Я считала, что мы оба стремимся к совместному будущему. Как же я ошибалась!
– Вы жили вместе?
– Да, в этой самой квартире.
По ту сторону двери ничего не сказали. Слава богу, обсуждение Мэтта, видимо, закончилось и можно было переходить к другим важным темам.
– Это ты занималась отделкой этих комнат? – спросил он.
– Можешь не беспокоиться, – усмехнулась я. – Я прекрасно понимаю, какой стиль подойдет для отделки помещений в твоем проекте. Я прекрасно вижу разницу. – Обстановка в квартире в основном отвечала вкусу Мэтта, а вовсе не моему собственному. – А как насчет тебя? Объясни, почему ты никогда не жил с женщиной?
После некоторого молчания он в конце концов сказал:
– Мне нравится, когда ничто не нарушает моего личного пространства. Я люблю приходить домой, просматривать новости, открывать банку пива и сидеть на диване в трусах.
Это прозвучало как мужской аналог пижамы, мороженого и стократного просмотра «Дневников Бриджет Джонс».
– А разве нельзя всем этим заниматься при женщине? – Я закончила прополаскивать волосы и выключила душ.
– Не пробовал. К тому же иногда мне хочется тишины. Мне не нравится постоянно разговаривать. Не желаю выслушивать, что с ней произошло за день, или знать о том, что ей надо отнести кошку к ветеринару, ну и все такое прочее.
– Ничего себе. Как жестко, – ответила я, высушивая волосы полотенцем и надевая любимый халат. Я так часто носила и стирала его, что под мышкой появилась маленькая дырочка, но это самая для меня удобная вещь, и мне она нравилась.
Мэтт этот халат терпеть не мог.
– Жестко? То, что мне нравится проводить время наедине с самим собой? – спросил он, когда я открыла дверь. Он полулежал на моей кровати, подложив одну руку под голову и скрестив длинные ноги. Мое сердце сжалось при виде его. Возможно, он мастер жестких сделок, слишком самоуверен, что не может не раздражать, но нельзя было не признать, что у него прекрасно очерченный подбородок и совершенное тело. Рубашка сидела на нем идеально, узкие брюки выразительно обтягивали мускулистые бедра. Словом, он был красив до неприличия. Я отвела глаза, стараясь собраться с мыслями.
– Полагаю, ты никогда не влюблялся по-настоящему. Уверена, что это так.
Его лицо осветила улыбка, блеснувшая как рассветный луч.
– Ты уверена?
Я отвернулась и уселась перед туалетным столиком, глядя на отражение Бека в зеркале.
– Да, это ясно по двум причинам. Во-первых, тебе не нравится выслушивать про домашние дела твоей девушки и ты не беспокоишься по поводу ее кошки.
– На самом деле я просто не люблю кошек, – заметил он.
– Может, и так, но если ее кошка важна для нее, а она важна для тебя, ты захочешь узнать, как прошел поход в ветлечебницу. – Что-то в его взгляде сказало мне, что он на это не купился. Впрочем, какое мне до этого дело? – И можешь не беспокоиться, здесь зона, свободная от кошек.
– Слава богу. А как насчет второй причины?
– У нас всех бывают дни, когда мы хотим просто сидеть и расслабляться после работы. Люди, которые любят друг друга, понимают, что это можно делать вместе.
Он согнул ноги и принялся изучать то, что лежало на прикроватном столике.
– У вас с Мэттом так и было?
Я промолчала, а он снял со столика серебряную шкатулку в виде слона, которую я купила во время путешествия с Мэттом в Индию после окончания университета. Родители Мэтта не приветствовали идею академического отпуска, но мы все же устроили себе отдых на целых шесть недель. Мы были тогда так счастливы – у нас возникло такое ощущение, что мы разминаемся перед долгим марафоном или сидим на галерке в театре в предвкушении начала спектакля. Мы были полны волнения, энтузиазма, надежды. Я тогда думала, что мы останемся вместе на всю жизнь.
С тех пор многое произошло.
– Может быть. В самом начале отношений, когда все казалось прекрасным.
– Это еще одна особенность семейной жизни, которую я не понимаю. Супруги всегда пытаются подчеркивать, что у них все хорошо, когда всем вокруг ясно, что они оба несчастны, но им надо как-то двигаться дальше. Почему так происходит, черт возьми?
Я размотала полотенце на голове и взяла расческу.
– Полагаю, один из них или оба надеются, что все еще образуется. Хотят вернуться к тем временам, когда все было хорошо. Сложно расставаться, когда вы вложили столько времени и усилий в кого-то.
– Но это невозвратные затраты. Время и усилия уже потрачены. Не имеет смысла дальше вкладываться в проект, который больше не развивается.
– Боже, отношения не подлежат бухгалтерскому учету. Ведь задействованы чувства. А может, ты просто хладнокровный, бездушный бизнесмен, которого интересуют лишь деньги?
Держа в руках книгу, которую я тогда читала – это был «Щегол» Донны Тартт, – он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Если честно, я только попыталась прочесть эту книгу – а на самом деле наслаждалась последним романом Норы Робертс. У меня вошло в привычку класть на прикроватный столик какое-нибудь произведение, которое одобрил бы Мэтт, а другое, улучив момент, читала в электронной книге, чтобы он не мог отпустить колкое замечание, сказав, сколько клеток мозга я теряю, читая такое низкопробное убожество. Теперь со мной не было рядом никого, ради кого стоило притворяться, но привычка осталась.
– Может, так оно и есть. А может, я просто не способен на нормальные отношения.
– Кто была твоя последняя девушка?
– Ее звали Даниэль. Она фармацевт. Роскошная женщина.
Я ни за что не призналась бы в этом, но мне казалось, что такой мужчина встречается исключительно с моделями или балеринами. Интересно, где они только находят этих балерин? Почти каждый из бывших бойфрендов Флоренс бросал ее ради балерины.
– Что тебе в ней нравилось? – полюбопытствовала я.
– То, что большую часть времени она была занята.
Я рассмеялась.
– Тебе нравилось, что она все время занята?
Он пожал плечами.
– Ну, она хорошенькая. Великолепное тело. Блестящие волосы. Что еще я должен сказать?
Я закусила нижнюю губу, приказывая себе не смеяться. Этот парень, очевидно, полный профан в отношениях.
– Почему в качестве основного ее достоинства ты сразу же назвал ее постоянную занятость? Ты не хотел с ней часто видеться?
Он бросил книжку на кровать и подошел к моему шкафу.
– Я так не думаю. Мне просто нравилось, что у нее своя жизнь, свой круг друзей. Она многого от меня не требовала. Хотя могу предположить, что ей все же требовалось больше внимания с моей стороны, чем я ей на самом деле оказывал.
– То есть твоя идеальная женщина не должна ничего от тебя ждать? Ты не должен уделять ей внимание, выслушивать, чем она занималась, стараться понять, что для нее важно, в то время как она должна быть готова трахнуться с тобой по первому зову, когда тебе будет удобно? Неужели у тебя все так запущено?
– Ты пытаешься представить все так, словно я полный ублюдок, – произнес он, вытаскивая из шкафа розовую толстовку с капюшоном, которую давно уже надо было отнести в благотворительный фонд или, по крайней мере, убрать подальше, так как я никогда ее не носила.
– Я просто повторяю то, что ты мне сам сказал.
– Значит, по-твоему, я полный козел.
– Я этого не утверждаю.
Но не утверждала и обратного.
Я закончила краситься, поднялась и вытащила пару джинсов и блузку из комода под окном.
– Выйди, пожалуйста. Можешь осмотреть мою кухню или другую комнату, пока я одеваюсь.
Он посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Мне бы надо увидеть тебя раздетой, если уж мы решили изучить друг друга как следует.
По телу у меня пробежала волна жара, залила щеки, меня пробрала дрожь. Давно я уже не ощущала первых признаков влечения к кому-то.
Я быстро взглянула на него, он загадочно улыбнулся и вышел из комнаты.
Бек являл собой полную противоположность Мэтту. Мэтт никогда не бежал от обязательств. Он всегда представлял свою жизнь в обществе жены и детей. Может, потому, что мы были так молоды, когда начали встречаться, но мысль о совместной жизни, казалось, не вызывала у нас отторжения. Мы хотели проводить время вместе, делиться друг с другом новостями, рассказывать, как провели день.