— А я всего лишь отказалась от карьеры мечты, — пожала плечами девушка.
— Еще не поздно это изменить. Если тебя в офисе обижают, то я попробую поговорить с нашей редакцией. Там всегда нужны специалисты.
— И что я буду делать? Согласовывать рекламные макеты?
— Придешь на стажировку для начала. Уверен, ты себя покажешь так, что двух недель не пройдет, а ты уже в штате будешь. Кстати, корреспонденты, которые умеют работать с бизнесменами, очень неплохо получают.
— Ну да, конечно, — улыбнулась Лана, и на душе защемило. Если бы Генри предложил ей это пару месяцев назад, она бы согласилась. Переехала бы на другое побережье, никогда не встретилась с тем оборотнем, и не было бы в ее жизни ни «Братьев волков», ни стаи, ни Хантера Хаунда. На последнюю мысль совесть отозвалась болезненным уколом. Всего пару минут назад Лана своими руками отправила Хантеру Приторное: «Скучаю…» с кучей сердечек.
— Я понимаю, что сейчас это может быть непростым решением, — улыбнулся Генри. — Отношения, работа, я все понимаю. Просто знай, что если ты решишь что-то поменять, я всегда буду рад тебе помочь.
— Спасибо, — искренне улыбнулась она. А во рту свернулась едкая горечь. А чем она сама могла бы помочь Генри? Кролика ему из леса принести? Даже с этим не справится. Ну, может, пояс из волчьей шерсти сваляет, когда в следующий раз будет постельное белье менять, хотя спонтанных превращений в последнее время почти не было.
Генри перехватил поудобнее пиццу, освобождая руку, и потрепал Лану по плечу.
— Все хорошо, не грузись. Твои мысли сейчас должны быть заняты способами вымаливания прощения у Кэт.
— Кстати, как тебе город? — перевела тему Лана. — Заметил, как тут все перестроили.
— Ага, глаз не оторвать, — согласился Генри, не сводя глаз с подруги.
Ключ звякнул в замке, и Джуно первым влетел в квартиру, чтобы быстрее занять место на своей лежанке. Лана нахмурилась, глядя на темный коридор. Кэт настолько обиделась, что даже из комнаты не выходила?
— Может, за продуктами ушла? — предположил Генри, включая свет.
— Наверное, — пожала плечами Лана. В груди поднялось жгучее раздражение. Она, значит, тратит время и силы, чтобы помириться, а Кэт нарушает традицию и даже не ждет, когда к ней приползут на коленях. — Давай поставим вино в холодильник, и я наберу Кэт.
Генри согласно кивнул и принялся разгружать покупки. В этом было что-то умиротворяющее, возвращающее в студенчество, когда они заходили так в общежитие десятки раз, разваливлись в тесной комнате. Правда, вместо вина тогда был ящик пива, который они растягивали на всю ночь, а утром компенсировали целым графином кофе. Потом Генри завел себе эмалированный кофейник и готовил им эспрессо, от которого глаза вылезали и приобретали умный вид. А еще были разговоры. Бесчисленные часы перемывания костей, перетирания последних сплетен, обсуждения свиданий.
Лана поймала себя на мысли, что глупо улыбается, выискивая номер Кэт в записной книжке телефона. После нескольких гудков Кэт подняла трубку.
— Слушаю.
Никакого тебе «приветики», она все еще не просто злилась, а была ходячим комком ярости.
— Привет, ты где?
— А какая разница?
— Кэт, — протянула Лана. — Мы с Генри купили пиццу и вино. Приходи домой, иначе мы будем вызывать тебя, как алкогольного демона.
— Удачи с этим.
И бросила трубку.
Лана медленно выдохнула через стиснутые зубы.
— Она все еще не в духе? — спросил Генри.
— Она где-то на улице, — кивнула Лана, прокручивая разговор в памяти. Помимо голоса Кэт она уловила рокот стоящих на светофоре машин и музыку. Быстрые барабаны и духовые. — Она рядом с ливанской закусочной на углу. Стоит на переходе.
— Я знаю, что нужно делать! — Генри взглянул в окно. — Да, вижу ее. У нас секунд двадцать. Быстро, бокалы и вино из холодильника.
Через несколько секунд они уже были на балконе. Генри поднял повыше бутылку вина, дал один бокал Лане, а второй зажал в свободной руке.
— На счёт «три». Раз… Два…
— Кэ-э-эт! — крикнула Лана, постукивая ободком бокала по горлышку бутылки.
— Кэ-э-эт! — подхватил Генри.
Стоявшая на пешеходном переходе кудрявая фигура обернулась вместе с остальными пешеходами. Лана и Генри замахали руками, поймав ее взгляд и стали кричать еще громче.
Светофор зажегся зеленым, и толпа двинулась вперед, унося с собой Кэтрин. Она даже не обернулась и исчезла за углом, абсолютно равнодушная к своему любимому игристому, которое от стука и тряски стрельнуло пробкой, заставляя Лану взвизгнуть и подскочкить.
— Ребята, а можно я к вам? — крикнула какая-то девчонка на другой стороне улицы.
— Простите, — помахал ей Генри, поправляя очки и выгибая локоть так, чтобы вином не залило рубашку. — Это закрытая вечеринка.
Девчонка махнула рукой, натянула наушники и пошла своей дорогой.
— У тебя есть пробка для таких бутылок? — спросил Генри, вытирая капли вина.
— Не-а… — вздохнула Лана.
— Тогда придется пить.
Кэт всегда старалась оставаться на уровне высоких вибраций. Даже когда ее выводили из себя заносчивые и в стельку пьяные гости, она находила в себе силы дышать и напоминать своему закипающему мозгу, что она — сосуд абсолютной любви ко всему миру. И она транслирует в этот мир любовь и принятие, а поступки окружающих проходят мимо нее, как дождь, как порыв ветра. Правда, мир на ее убеждения никак не откликался и ответной абсолютной любви не присылал. Вместо этого у нее была Лана.
Лана, за которую она переживала больше, чем за себя. Лана, рядом с которой Кэт была в самые трудные времена. Лана, которая каким-то волшебным образом (уж не ее ли сигилами и аффирмациями?) получила то, чего Кэт втайне желала себе. Горячий босс, который и квартиру снимет, и о ее собачке позаботиться, и ее саму оттрахает до стесанных локтей. Кэт, в целом, готова была согласиться и на меньшее: лично ей было достаточно, чтобы мужчина был горяч, хорош в постели, и за него не нужно было платить в баре. Она даже готова была согласиться на раздельный счёт на первом свидании, если от одного его взгляда у нее будут подкашиваться ноги. Но Вселенная, как бы изобильна ни была, так и не соизволила вычихнуть в сторону Кэт кого-то более-менее соответствующего ее запросам и достойного ее абсолютной концентрированной любви.
А теперь еще и Лана ощутила сладкий вкус наладившейся жизни и просто исчезла. Истончилась до шлепающих шагов ночью по коридору и грохоту чашек с утра. Если раньше Лана была рядом с Кэт, они вместе готовили пасту, смотрели «Бесстыжих» и бегали в магазин за вином, чтобы успеть до закрытия, то теперь Лана была просто набором звуков. Шаги, хлопки холодильника, щелчки выключателей, постоянно пиликающий телефон. Кэт с каждым днем все больше чувствовала, что в насыщенной жизни подруги для ее голоса становится все меньше места.
«Ну и пожалуйста», — фыркнула про себя девушка, поддевая носком ботинка камешек. Как там говорил тот коуч в видео? Иногда Вселенной нужно подать пример, как с нами обращаться? Вот, как раз сейчас Кэт устроит себе какое-нибудь идеальное свидание с самой собой. Купит цветы. Пригласит себя в кафе. Закажет огромный десерт и съест его, не думая о том, что скоро на стрессе вернутся сброшенные килограммы, ведь она любит в себе все.
От этих мыслей плескавшаяся в груди ярость забурлила еще сильнее. Кэт тряхнула головой, пытаясь перемешать мельтешившие в ней образы. У нее даже почти получилось. Один из ее беспроводных наушников вылетел и звонко цокнул об мостовую. Кэт выругалась и наклонилась, чтобы его поймать, но только потеряла второй. Так и стояла согнутая, наблюдала за тем, как две капельки из белого пластика, извергая клубняк, скачут в сторону канализационной решетки.
Пронзительное: «нет-нет-нет!» вытолкнуло мысли о несправедливости Вселенной куда-то за пределы земной орбиты. Кэт с вытянутыми руками пыталась нагнать отчаянно убегавшие наушники, а те скакали, скакали, как в замедленной съемке под полными ужаса и сострадания взглядами прохожих, пока не оказались в широкой ладони, перехватившей их в последний момент.
Кэт затормозила, замахала руками, чтобы не пропахать носом асфальт, и вцепилась пальцами в сжавшийся мужской кулак.
— Слава богу, обошлось, — вздохнула она.
Ее тело сотрясала крупная дрожь, вдоль позвоночника начала остывать дорожка пота. Охвативший ее жаркий ужас начал расступаться, зрение прояснилось, и Кэт увидела, что висит на чужой руке, как дизайнерская сумочка. А неожиданный спаситель ее наушников невозмутимо улыбается, рассматривая ее блестящее от испарины лицо. Мужчина сверкнул белоснежными зубами и тряхнул головой, отбрасывая назад упругие светлые пряди. В голубых глазах заискрилась насмешка. Сердце Кэт сделало сальто, пока глаза складывали черты в один портрет, а мозг узнавал его из тысяч увиденных Кэтрин лиц.
— А… — она из последних моральных сил натянула на лицо скучающе-сучье выражение. — Это ты. Грэм, кажется?
— Кэтрин, если не ошибаюсь, — подыграл мужчина.
Сейчас он выглядел гораздо лучше, чем накануне. Следы усталости исчезли, в глазах блестели игривые искорки.
Кэт выпустила его руку и прочистила горло. Грэм аккуратно протянул ей наушники, которые держал в кулаке.
— Одна гуляешь? — поинтересовался он.
— Типа да, — повела плечом Кэт, вертя в пальцах наушники и изо всех сил делая вид, что протирает их от пыли. — У Ланы там какие-то планы.
— Вот как, — кивнул Грэм, окидывая цепким взглядом фигуру девушки. — Кстати, у меня никаких планов. Как насчёт прогулки?
Да! Да! Вселенная услышала! Если не она послала этого красавца, то кто?!
Но вместо радостных воплей Кэт выдавила только:
— Я планировала зайти за холодным кофе.
— А я за пивом.
— Тогда хрен с этим кофе.
Джуно балдел. Он лежал на диване пузом кверху и мог лишь слабо шевелить лапками, пока Генри начесывал его раздувшееся от кусочков колбасы пузо. Сколько бы Лана ни пыталась остановить эту кормежку вне очереди, Генри не мог сопротивляться жалобным глазам Джуно, которые того и гляди должны были вывалиться от напряжения.