[73], который он намеревался посмотреть после обеда, чтобы потом проспать до самой посадки.
Том собирался позвонить Аньес Грэ, чтобы узнать, как дела, что и сделал прямо из аэропорта, после того как забрал чемодан. Аньес сразу взяла трубку.
– Я в «Де Голле», – объяснил он. – Решил вернуться домой раньше. Да, Элоиза осталась там, со своей подругой Ноэль. Все ли в порядке на домашнем фронте? – перешел он на французский.
– Все в порядке, насколько мне известно, – сказала Аньес. – Ты собираешься ехать домой на поезде? Позволь, я заберу тебя из Фонтенбло. Разумеется, Тома, мне не составит труда…
Аньес сверилась с расписанием. Она заберет его сразу после полуночи. И пусть он не сомневается, для нее это чистое удовольствие.
– Еще кое-что, Аньес. Не могла бы ты позвонить мадам Аннет и сказать, что я возвращаюсь сегодня вечером, причем один? Чтобы я не напугал ее, когда стану открывать дверь своим ключом.
Аньес пообещала.
Теперь Том чувствовал себя намного лучше. Иногда он сам оказывал подобные услуги и супругам Грэ. Это милая особенность деревенской жизни, часть ее очарования, – вот такая помощь соседей. Была, конечно, и обратная сторона: добраться до маленького городка или выбраться из него – та еще нервотрепка. Том взял такси до Лионского вокзала, потом пересел в поезд, билет на который купил у кондуктора, предпочитая заплатить мелкий штраф, чем возиться с автоматом по продаже билетов. Он мог бы доехать до дома на такси, но не хотел, чтобы посторонние знали дорогу до Бель-Омбр. Это было все равно что раскрыть потенциальному врагу точное расположение своего убежища. Том осознавал в себе этот страх и даже задавался вопросом, не становится ли он параноиком. Но если таксист окажется врагом, времени отвечать на философские вопросы не останется.
В Фонтенбло его ждала Аньес, такая же улыбчивая и добродушная, как всегда, и, пока они ехали в Вильперс, Том отвечал на ее вопросы о Танжере. Он не стал упоминать о Притчардах, понадеявшись, что Аньес сама расскажет что-нибудь о Дженис, которая жила в паре сотен метров от нее, но она о ней не упомянула.
– Мадам Аннет сказала, что она не ляжет спать, не дождавшись тебя. В самом деле, Тома, мадам Аннет – это…
Аньес не хватало слов, чтобы описать, как Тому повезло с мадам Аннет, которая, кроме прочего, еще и заранее открыла для них въездные ворота.
– Значит, ты не знаешь, сколько Элоиза пробудет в Марокко? – спросила Аньес, когда они въехали во двор Бель-Омбр.
– Нет. Это она сама решит. Пусть отдыхает, ей не повредит небольшой отпуск.
Том достал из багажника чемодан и от души поблагодарил Аньес за помощь.
Мадам Аннет уже открыла входную дверь.
– Soyez le bienvenu, M’sieur Tome![74]
– Merci, мадам Аннет. Как приятно вернуться домой!
Он с наслаждением вдохнул привычный аромат роз и запах мебельной полироли. Ему было приятно, что мадам Аннет суетится вокруг, пытаясь выяснить, чем он желает перекусить. Однако Том заверил ее, что не голоден и просто хочет поскорей отправиться в кровать. Но сначала – почта.
– Ici, M’sieur Tome. Comme toujours[75].
Почта лежала на столе в холле, и, как заметил Том, стопка была невелика.
– Мадам Элоиза, с ней все в порядке? – с тревогой спросила мадам Аннет.
– О да. Она осталась в Марокко с подругой. Да вы ее знаете – Ноэль.
– В этих тропических странах, – мадам Аннет покачала головой, – человек должен быть очень осторожен.
Том рассмеялся:
– Мадам сегодня каталась на верблюде!
– Oh, la![76]
Звонить Джеффу Константу и Эду Бэнбери было уже неприлично, но Том все равно решил позвонить. И начал с Эда. В Лондоне едва пробила полночь.
Эд что-то буркнул в трубку сонным голосом.
– Эд, извини за поздний звонок. Но это важно. – Том облизнул губы. – Думаю, мне следует приехать в Лондон.
– Ого! Что случилось? – Сонливость с Эда как рукой сняло.
– Неприятности, – вздохнул Том. – Лучше, если я поговорю с… нужными людьми, ну, ты понимаешь. Можешь приютить меня? Или Джефф? На ночь-другую?
– Я думаю, ты можешь остановиться у любого из нас. – Голос Эда звучал напряженно и отчетливо, как обычно. – У Джеффа есть свободная кровать, и у меня место найдется.
– По крайней мере, на первую ночь. Посмотрим, как пойдут дела. Спасибо, Эд. Есть новости от Цинтии?
– Н-нет.
– Никаких слухов не появилось?
– Нет, Том. Ты вернулся во Францию? Я думал…
– Ты не поверишь, но Дэвид Притчард объявился в Танжере. Притащился туда за нами.
– Что?
– От него не дождешься ничего, кроме пакостей, Эд. Он будет вредить нам изо всех своих проклятых силенок. Его жена осталась дома, она здесь, в моем городе. В Лондоне я расскажу все подробно. Позвоню завтра, когда куплю билет. В какое время тебе удобнее?
– До половины одиннадцатого. Утра. А где Притчард сейчас?
– В Танжере, насколько мне известно. Ладно, Эд, завтра созвонимся!
Том проснулся еще до восьми и сразу спустился в сад. Форзицию, о которой он беспокоился, поливали достаточно, – по крайней мере, вид у нее был здоровый. Судя по сухим цветкам роз возле компостной кучи, Анри сюда наведывался. Да ничего ужасного за два дня с садом случиться и не могло, разве что внезапный град побил бы листья.
– Месье Тома! Bonjiour! – Мадам Аннет выглянула из французского окна, выходящего на террасу.
Без сомнения, черный кофе для него был готов. Том рысью побежал в дом.
– Я не ожидала, что вы так рано проснетесь, месье, – покачала головой мадам Аннет, наливая ему кофе.
Поднос с кофейником уже стоял в гостиной.
– Признаться, я тоже. – Том сел на диван. – Теперь вы должны рассказать мне все новости. Присаживайтесь, мадам.
Мадам Аннет удивилась.
– Месье, но я еще не сходила за хлебом.
– Купите его у булочника, который проезжает мимо нас на фургоне и каждый раз истошно сигналит, – улыбнулся Том. Он сам неоднократно наблюдал, как хлебный фургон сигналил у дороги и женщины в домашних халатах сбегались к нему за буханками.
– Но здесь он не останавливается, потому что…
– Вы правы, мадам. Но вряд ли в пекарне закончится хлеб за те две минуты, которые вы потратите на меня. – (Конечно, мадам Аннет предпочитала покупать хлеб в пекарне, потому что встречала там подруг, и они могли всласть посплетничать.) – Все ли было тихо?
Он знал, что этот вопрос заставит экономку сосредоточиться и вспомнить что-нибудь необычное.
– Разок заходил месье Анри. Был здесь недолго, меньше часа.
– Никто больше не пытался фотографировать Бель-Омбр? – поинтересовался Том с улыбкой.
Мадам Аннет покачала головой и сложила руки под грудью.
– Нет… Но моя подруга Ивонн рассказала, что мадам Пришар, так кажется?..
– Притчард, что-то в этом роде.
– Так вот, когда она идет за покупками, у нее лицо залито слезами. Слезами! Вы можете такое представить?
– Да что вы говорите? – поразился Том. – Слезы!
– А ее мужа сейчас нет дома! Он уехал! – Мадам Аннет объявила об этом с таким торжеством, словно он бросил жену и сбежал.
– Возможно, он уехал в командировку. Мадам Притчард обзавелась друзьями в городе?
Мадам Аннет на мгновение заколебалась.
– Вряд ли. И у нее очень печальный вид, месье. Я могу сварить для вас яйцо всмятку, когда вернусь из пекарни, хотите?
Том согласился. Он был голоден, и ничто не могло удержать мадам Аннет от похода в булочную.
Она отправилась на кухню, но вернулась с полпути.
– Ох, чуть не забыла! Звонил месье Клегг! Вчера, кажется.
– Спасибо. Он просил что-нибудь передать?
– Только привет.
Значит, мадам Притчард плакала. Очередное театральное представление, подумал Том. Возможно, исключительно для собственного развлечения. Он встал из-за стола и пошел на кухню. Когда мадам Аннет вышла из своей комнаты с маленькой дамской сумочкой и сняла с крючка корзину для продуктов, Том обратился к ней почти сурово:
– Мадам Аннет, прошу вас, никому не говорите, что я дома или, вернее, что был дома, потому что сегодня я опять уеду… Увы, дела не ждут. Так что не покупайте ничего лишнего. Я обязательно расскажу вам все в подробностях, но позже.
В девять Том позвонил в туристическое агентство в Фонтенбло и заказал билет до Лондона и обратно с открытой датой возвращения и с вылетом сегодня в час пополудни из Парижа. Он упаковал чемодан, как обычно, но добавил пару рубашек из немнущейся ткани.
Мадам Аннет Том строго-настрого наказал не упоминать о его возвращении.
– Если кто-нибудь позвонит, отвечайте, что я еще в Марокко, с мадам Элоизой, договорились? Я вернусь, не успеете глазом моргнуть! Может, завтра, может, послезавтра… Нет-нет, завтра я обязательно вам позвоню!
Том сообщил мадам Аннет, что едет в Лондон, но не сказал, у кого остановится. Он также не оставил инструкций на случай, если позвонит Элоиза, просто решил, что звонить она не станет. Марокканская телефонная связь весьма обескураживала новичков.
Затем он поднялся в спальню и позвонил Эду Бэнбери. Хотя мадам Аннет так и не освоила английский, некоторые беседы Том предпочитал вести за закрытой дверью. Он сообщил Эду, когда прилетит и что около трех дня надеется быть уже у него, если его это не стеснит. Эд уверил его, что проблем не возникнет. Том еще раз уточнил адрес в Ковент-Гардене.
– И еще: мы не должны выпускать из вида Цинтию. Необходимо выяснить, чем она сейчас занимается, – сказал Том. – Нужно, чтобы кто-то шпионил за ней. Нам необходим крот. Подумай об этом. Ладно, Эд. С нетерпением ожидаю нашу встречу. Привезти что-нибудь от лягушатников?
– Мм, бутылку «Перно» из дьюти-фри?
– Считай, она у тебя. A bientôt!
Том уже спускался по лестнице с чемоданом, когда раздался телефонный звонок. Он бросился к телефону, надеясь, что это Элоиза.