Том помахал на прощание из машины и выехал на дорогу, успев увидеть, как желтый школьный автобус остановился, чтобы высадить Эдуара и Сильвию Грэ.
Том подумал о мадам Аннет и ее ежегодном отпуске, который она обычно брала в начале сентября. Мадам Аннет не любила брать отпуск в августе, традиционном для Франции месяце отпусков. Она говорила, что в августе неудобно путешествовать, потому что дороги забиты машинами и приходится стоять в пробках. К тому же в августе у других домработниц в деревне было больше свободного времени, потому что хозяева уезжали на отдых, и мадам Аннет могла чаще встречаться с подругами.
А не предложить ли ей взять отпуск прямо сейчас, для страховки? Тома беспокоило, что она могла услышать или увидеть в деревне. Осознание причины своей тревоги заставило его почувствовать себя слабым. Надо было что-то делать, и чем скорее, тем лучше.
Том решил позвонить Джеффу или Эду, все равно кому. Ему была необходима дружеская поддержка, плечо, на которое можно опереться. У Притчарда, в конце концов, был Тедди.
Интересно, как отреагирует этот Тедди, если Притчард найдет то, что ищет? Что вообще наплел ему Притчард?
Том представил, как Тедди – музыкант! – вытаскивает из воды труп, и на него напал такой неудержимый смех, что он едва не свалился на пол.
В этот момент в комнату вошла мадам Аннет.
– О, месье Тома, я так рада, что у вас хорошее настроение!
Том не сомневался, что покраснел от смеха как рак.
– Я вспомнил анекдот… Нет-нет, мадам, его трудно перевести на французский!
Несколько минут спустя Том уже набирал лондонский номер Эда. В трубке щелкнуло и раздался записанный на автоответчик голос Эда, который предлагал абоненту назвать свое имя и номер телефона. Том уже собирался это сделать, но, к его облегчению, Эд взял трубку.
– Привет, Том! Да, только что вошел. Что новенького?
Том перевел дух.
– Ничего. Дэвид Притчард так и рыбачит в наших местах, бороздя дно каналов и рек своими граблями, – ответил Том с нарочитым спокойствием.
– Ты шутишь? До сих пор? Кажется, уже десять дней прошло… Ну, не меньше недели!
Дни Эд явно не считал. Притчард трудился не покладая рук уже две недели.
– Примерно десять, – сказал Том. – Честно говоря, Эд, если он будет продолжать в том же духе – а все указывает на это, – он вполне может найти… ты сам знаешь что.
– Н-да. Уму непостижимо. Тебе необходимо подкрепление!
Эд все понял, Том услышал это в его голосе.
– Похоже на то. Притчард обзавелся помощником. По-моему, я рассказывал об этом Джеффу. Парень из Парижа по имени Тедди. Они вместе на моторке прочесывают двумя граблями, то есть крюками, дно речек. И занимаются этим так долго, что…
– Я приеду в ближайшие дни, Том. Судя по всему, тянуть с этим не следует.
Том замялся.
– Надо признаться, я буду чувствовать себя спокойнее…
– Сделаю все, что в моих силах. Мне нужно до пятницы закончить одну работу, но я постараюсь справиться с ней до завтрашнего обеда. Ты уже говорил с Джеффом?
– Нет. Я подумывал об этом, но раз ты сможешь приехать… Значит, в пятницу днем? Или вечером?
– Посмотрим, как пойдет работа. Возможно, я закончу и раньше, к полудню пятницы, например. Я позвоню, Том, и сообщу, когда вылетаю.
После разговора с другом у Тома немного отлегло от сердца, и он сразу же отправился к мадам Аннет, чтобы сообщить ей, что на выходные к ним приедет гость из Лондона. Как ни странно, ее комната была заперта. За дверью не раздавалось ни звука. Неужели она уснула? С ней редко такое случалось.
Он выглянул из окна кухни и увидел ее в саду, у клумбы с фиалками. Эти нежные бледно-лиловые цветы, как казалось Тому, не боялись ни засухи, ни заморозков, ни вредителей. Он спустился в сад.
– Мадам Аннет!
Она разогнулась и посмотрела на него с улыбкой.
– Месье Тома! А я тут любуюсь фиалками. Ну разве они не mignonnes?[122]
Том был совершенно с ней согласен. Они решили, что землю под лавром и у самшитовой изгороди не мешает взрыхлить. Том также сообщил ей радостное известие: на выходных можно будет блеснуть кулинарным искусством, а пока надо подготовить комнату для гостя.
– Хороший друг! Это подбодрит вас, месье! Гостил ли он в Бель-Омбр раньше?
Они пошли к боковому, служебному входу, который вел сразу на кухню.
– Не уверен. Скорее всего, нет. Что само по себе удивительно.
Это действительно казалось странным, учитывая то, как давно они с Эдом знакомы. Возможно, Эд подсознательно избегал близких контактов с Томом и его домочадцами из-за сомнительных обстоятельств их знакомства. Ну и неудачный визит Бернарда Тафтса, конечно, сыграл немалую роль.
– А какие у вашего друга любимые блюда? – спросила мадам Аннет, когда они оказались в ее владениях.
Том рассмеялся, пытаясь сообразить.
– Наверное, он захочет попробовать французскую кухню. В такую погоду… – Было еще тепло, но уже не жарко.
– Лобстер – холодный? Рататуй? Конечно, холодный. Escalopes de veau avec sauce madère?[123] – Ее глаза загорелись. – Да-да!
Даже названия всех этих блюд уже вызывали аппетит.
– Все это звучит соблазнительно. Надеюсь, в пятницу он уже будет здесь.
– А его жена?
– Он не женат. Месье Эд приедет один.
Том решил съездить в почтовое отделение, чтобы купить марки, а также проверить, не пришла ли со второй дневной почтой, которую не доставляли на дом, открытка от Элоизы. Там действительно его ждал конверт, подписанный почерком Элоизы, и у Тома сердце подпрыгнуло от радости. Почтовый штемпель был марракешский, но дату на нем разобрать было невозможно из-за бледного оттиска. Внутри оказалась открытка с коротким посланием:
«Дорогой Том,
у меня все хорошо. Город очень живой и такой красивый! Пурпурные пески на закате – это нечто! Мы здоровы, едим кускус почти за каждым обедом. Дальше собираемся в Мекнес. Par avion. Ноэль передает большой привет. Я тебя очень люблю,
Э.».
Приятно, конечно, получить весточку от жены, подумал Том, но о поездке из Марракеша в Мекнес ему было известно сто лет назад.
Потом Том отправился поработать в саду и как следует наточил лопату, что почему-то не сделал Анри. У Анри были причудливые представления о своих обязанностях. Он довольно умело и даже искусно ухаживал за растениями, но порой его мог увлечь какой-нибудь пустяк, и тогда он тратил кучу времени практически впустую. Однако за свои услуги брал немного, не пытался жульничать, и Том напомнил себе, что ему грех жаловаться.
После своих садово-огородных трудов Том принял душ и открыл книгу про Оскара Уайльда. Мадам Аннет оказалась права: его очень взбодрила мысль о приезде друга. Он даже заглянул в «Теле7 Журс»[124] посмотреть, нет ли чего интересного по телевизору сегодня вечером. Передачи обещали одну скучней другой, но Том все же решил дать шанс одной программе в десять вечера, если больше нечем будет заняться. И действительно включил телевизор в десять, но со вздохом выключил через пять минут, взял фонарик и отправился в бар Жоржа и Мари выпить чашечку эспрессо.
Карточные игроки сидели на своих местах, весело пощелкивали и мигали игровые автоматы, но никаких свежих сплетен о Дэвиде Притчарде Тому послушать не удалось. Полагая, что Притчард слишком устает днем, чтобы вечером тащиться в бар за пивом, или что он там предпочитал, Том все же внимательно следил за входной дверью. Наконец он расплатился и уже собрался уходить, когда дверь отворилась и в бар вошел спутник Притчарда – Тедди.
Он был один и выглядел так, словно его только что выстирали прямо в бежевой рубашке и брюках-чинос. Однако вид у него был угрюмый и измучанный.
– Encore un express, Georges, s'il vous plaît[125], – попросил Том.
– Et bien sûr[126], месье Рипли, – ответил Жорж, не взглянув на посетителя, и проворно подскочил к кофеварке.
Парень по имени Тедди не обратил на Тома никакого внимания, словно и не знал, кто он такой, и занял место у самой двери. Мэри принесла ему пиво и приветливо поздоровалась. Похоже, паренек здесь не в первый раз, подумал Том, хотя ее слов не расслышал.
Он решил рискнуть и начал поглядывать на Тедди чаще, чем это пристало незнакомцу, чтобы проверить, не мелькнет ли в глазах у того искра узнавания. Но Тедди так и не подал вида, что узнал его.
Парень хмуро смотрел в кружку с пивом. Даже на реплику соседа слева он ответил без улыбки. Может, подумывает о том, чтобы уйти от Притчарда? Или тоскует по парижской подружке? А может, просто сыт по горло семейкой Притчардов и их странными отношениями. Выскочил, например, из дома, когда услышал, как Притчард в спальне колотит жену, потому что приспичило сорвать на ком-нибудь злость за еще один неудачный день. Но скорее всего, парню просто захотелось глотнуть свежего воздуха. Судя по широким ладоням, Тедди был не из слабаков. И не из умников. Студент-музыкант? Том знал, что в иных американских колледжах учебная программа как в ремесленных училищах. Учеба в музыкальном заведении необязательно означает, что студент знает музыку или любит ее; все, что имеет значение, – это диплом. Как бы то ни было, Тедди – парень рослый, не ниже шести футов, и чем скорее он исчезнет со сцены, тем спокойнее будет Тому.
Он заплатил за кофе и направился к выходу. Не успел он миновать автомат с мотоциклетными гонками, как гонщик врезался в барьер и на экране замигала звезда. «Игра окончена. Опустите монеты, опустите монеты, опустите монеты…» Толпа застонала, потом засмеялась.
В его сторону Тедди так и не посмотрел. Том решил, что про труп ему ничего не известно. Может, Притчард наплел, что они ищут сокровища с затонувшей яхты? Сундук с драгоценностями? У самого выхода Том оглянулся: Тедди все так же горбился над своим пивом, не отрывая глаз от кружки.