Почему нет крови? Бред, через секунду сообразил Том. Какая кровь? Даже камни, которые они с Бернардом сунули в тюк, давно выпали. А кости не всплывали, потому что на них не осталось плоти.
Он закрыл заднюю дверцу машины, потом боковую. Машина так и осталась стоять возле гаража. Что дальше? Надо выпить кофе, поздороваться с мадам Аннет. И хорошенько все обдумать.
Том вернулся к парадному входу. На пороге и на коврике перед дверью все еще оставались мокрые потеки, заметил он с раздражением. Но ничего, солнце позаботится об этом, и к половине десятого, когда мадам Аннет пойдет по магазинам, от них не останется и следа. Не говоря уже о том, что обычно она уходила и возвращалась через дверь на кухню.
Том зашел в дом и сразу же свернул в ванную комнату, где хорошенько вымыл руки над раковиной. На его правой штанине остался мокрый песок, который он тщательно стряхнул туда же.
И когда же Притчарду посчастливилось? Вероятно, вчера поздно вечером, хотя, может быть, еще утром. Скорее всего, он спрятал свою находку в лодке. Похвастался ли он Дженис? Ну а почему бы нет? Дженис не рассуждает о том, что правильно, а что нет, не осуждает никого, и тем более своего мужа, иначе просто не смогла бы с ним жить. Она такая же чокнутая, как и ее муж, решил Том.
Он вошел в гостиную с беззаботной улыбкой, как раз когда мадам Аннет добавляла к его кофе на журнальном столике тосты, масло и джем.
– Какая вы молодец! Большое спасибо! – сказал он. – Bonjour, madame!
– Bonjour, M’sieur Toma! Вы сегодня рано поднялись.
– Как всегда, когда жду гостей, верно? – Том откусил кусочек тоста.
Он подумал, что надо бы чем-то накрыть тюк, хоть газетным листом, лишь бы он не привлекал внимания посторонних.
Интересно, Дэвид уже уволил Тедди? Или тот ушел сам, не желая становиться соучастником мутного дела, которое его не касается?
И главное, что задумал Притчард? Зачем подбросил ему мешок с костями? Чтобы натравить на него полицию?
Том нахмурился и поднялся с кресла, стиснув в руке чашку с кофе. Что мешает трупу отправиться обратно в канал, а Притчарду – к черту? Конечно, Тедди может засвидетельствовать, что они нашли чей-то труп, но кто докажет, что это был труп Мёрчисона?
Том бросил взгляд на свои часы: без семи минут восемь. Чтобы успеть к самолету Эда, ему нужно выйти не позднее чем без десяти десять. Он облизнул губы, закурил и принялся ходить из угла в угол, готовый тут же остановиться, если в комнату войдет мадам Аннет. На пальцах Мёрчисона остались кольца, два кольца – он это прекрасно помнил. Что еще может помочь идентифицировать тело? Зубы? Значит, нужна стоматологическая карта. Мог ли Притчард достать в Америке фотокопии полицейских документов, хотя бы и с помощью мадам Мёрчисон? Том понимал, что эти размышления ни к чему не ведут. Но пока мадам Аннет на кухне, из окна которой универсал виден как на ладони, он не может пойти к машине и хорошенько рассмотреть содержимое тюка. Универсал стоял ровно напротив окна, и мадам Аннет могла бы даже разглядеть в нем холщовый сверток, если бы высунулась наружу. Да еще и почтальон должен появиться в половине десятого.
Ладно, он просто загонит машину в гараж, быстро осмотрит тюк и сразу же вернется назад. Том медленно докурил сигарету, взял со стола в холле швейцарский нож, сунул в карман, из корзины возле камина вытащил стопку старых газет.
Задним ходом Том вывел из гаража красный «мерседес», на котором собирался ехать в аэропорт, а на его место поставил белый универсал. В гараже была электрическая розетка, чтобы можно было использовать маленький пылесос для чистки салона. Дверь гаража из кухонного окна была не видна, так что мадам Аннет не возбранялось думать, что он пылесосит салон. На всякий случай Том все же закрыл гараж со стороны универсала и открыл дверь со стороны «рено». Внутри стало темновато, и пришлось зажечь электрический светильник, защищенный проволочным колпаком.
Открыв заднюю дверцу фургона, Том заставил себя проверить, с какой стороны в свертке голова. Сделать это было бы непросто, но, когда до Тома дошло, что для Мёрчисона труп коротковат, он понял, что головы вообще нет. По всей видимости, она отвалилась от тела. Том прохлопал ладонью сверток сверху донизу, но головы не обнаружил.
Что ж, это можно считать везеньем: нет ни зубов, ни какой-нибудь характерной носовой кости или еще чего-нибудь в этом роде. Он вылез из машины и открыл окна у водительского и пассажирского сидений. От брезентового свертка исходил странный затхлый запах, напоминающий скорее плесень, чем разлагающуюся плоть. Чтобы проверить, на месте ли кольца, придется осмотреть руки, подумал Том. Головы нет. Где она в таком случае? Болтается где-то в толще воды? Нет, с речным течением этот номер не пройдет.
Том попытался сесть на ящик с инструментами, но тот был слишком низким, и он просто оперся на левое крыло машины и опустил голову. Его тошнило. Может, плюнуть и отложить все до прибытия Эда? Но тогда он должен будет признаться себе, что не способен исследовать труп самостоятельно. Он должен…
Том распрямился и дал себе команду включить мозги. Если здесь объявится Притчард с полицией, можно будет сказать, что пришлось убрать этот отвратительный мешок с костями – он, разумеется, обнаружил в мешке кости, ощупав его снаружи, – да, пришлось убрать его подальше от глаз экономки, из соображений приличия. А ему самому сделалось так нехорошо, что просто не было сил сразу обратиться в полицию.
Лишь бы полиция (вызванная Притчардом) не заявилась к нему домой в его отсутствие, когда он будет встречать Эда в аэропорту. Тогда разбираться с полицейскими придется мадам Аннет. Полицейские, конечно, станут искать труп, про который им рассказал Притчард, и много времени им не понадобится – не больше получаса, по оценке Тома. Он сходил к колонке, которая находилась у гаража со стороны переулка, и долго умывался ледяной водой. Ему немного полегчало, хотя от дружеской поддержки он бы не отказался.
А что, если это труп не Мёрчисона? Н-да, утопающий хватается за соломинку, усмехнулся Том, напомнив себе, что желтовато-коричневый брезент был слишком похож на тот, который использовали они с Бернардом.
Допустим, Притчард начнет искать голову поблизости от того места, где нашел тело. Что станут говорить жители Вуази? Неужели никто ничего не заметит? Том не сомневался, что пойдут слухи. Берег реки – излюбленное место влюбленных парочек, которые поднимаются на мост, чтобы полюбоваться закатом. К сожалению, предмет, который Притчард уже вытащил из реки, по форме очень напоминает человеческое тело. Похоже, те две (или три?) веревки, которыми они с Бернардом обмотали тело, отлично сохранились и не позволили трупу развалиться на части.
Том решил с полчаса поработать в саду, чтобы успокоить нервы, но передумал.
Мадам Аннет собиралась в свой обычный поход по магазинам. До поездки в аэропорт оставалось чуть меньше часа.
Том зашел в дом, поднялся наверх, быстро ополоснулся, хотя утром уже принимал душ, и сменил одежду.
Когда он спустился вниз, в доме стояла тишина. Если сейчас зазвонит телефон, решил Том, он не станет брать трубку. Пусть даже пропустит звонок от Элоизы. И без того пройдет почти два часа, пока он вернется домой, и это его сильно тревожило. Без пяти десять. Он подошел к бару, выбрал самую маленькую рюмку и плеснул в нее немного «Реми Мартена». Вдохнув тонкий коньячный аромат и смакуя вкус напитка, выпил все до капли. Потом ополоснул рюмку, протер салфеткой и поставил в бар. Проверил, на месте ли бумажник и ключи, и вышел из дома.
Мадам Аннет предусмотрительно открыла для него въездные ворота. Том решил оставить их нараспашку и по грунтовой дороге покатил в северном направлении. Он ехал быстро, но особенно не гнал. Вообще-то, времени у него было предостаточно, но никогда не знаешь, что может случиться на périphérique[128].
Добравшись до развязки Порт-де-ла-Шапель, Том поехал по северной трассе к огромному и унылому аэропорту, который никогда ему не нравился. Хитроу, к примеру, раскинулся так широко, что и не представить, пока с чемоданами не придется пешком пройти больше километра. Но высокомерное неудобство аэропорта «Шарль де Голль» не будило воображения вовсе: все, что там было, – это большое круглое здание аэровокзала, окруженное паутиной дорог с множеством указателей, причем стоит пропустить первый указатель – и вернуться на верную дорогу весьма непросто.
Том поставил машину на открытой стоянке примерно за пятнадцать минут до посадки самолета.
Потом появился Эд, вспотевший, в белой рубашке с расстегнутым воротом и каким-то рюкзаком за плечами. В правой руке он держал атташе-кейс.
– Эд! – Том замахал руками, чтобы привлечь внимание приятеля.
– О, Том, вот ты где! Приветствую!
Они обменялись рукопожатием.
– Моя машина стоит неподалеку. Давай подъедем к ней на шаттле. Как все устроилось в Лондоне?
Все в порядке, заверил Эд, работу закончил, отпустили отдыхать безо всяких возражений. Он вполне может задержаться до понедельника, а то и дольше, если понадобится.
– А что у тебя? Есть новости?
Маленький желтый автобус слегка тряхнуло, и Том поморщился, схватившись за поручень.
– Ну… Кое-что произошло. Потом расскажу.
В машине Эд поинтересовался у Тома, как дела у Элоизы в Марокко. Том спросил у Эда, бывал ли тот у него в Вильперсе, и Эд признался, что никогда.
– Ну не странно ли? – удивился Том. – Трудно поверить.
– Но это неплохо работало, – улыбнулся Эд. – Чисто деловые отношения.
Это прозвучало так нелепо, что Эд расхохотался. Их отношения всегда были сродни дружбе и все-таки другими. Может, дело в том, что предательство любого из них привело бы всех к позору, финансовому краху и даже тюрьме.
– Верно, – кивнул Том. – Кстати, что поделывает Джефф в эти выходные?
– Мм… Точно не знаю. – Эд прикрыл глаза с видом абсолютного блаженства, подставив лицо дующему из окна свежему ветру. – Я позвонил ему прошлой ночью, сказал, что собираюсь к тебе. Предупредил, что он тоже может понадобиться. Думаю, это не повредит.