Они попрощались друг с другом вполне дружелюбно.
К счастью, подумал Том, офицер не связал позвонившего в полицию мужчину с Притчардом, американцем, живущим в Вильперсе. Конечно, это может случиться позже, но Том надеялся, что не случится. Да и офицер, с которым он только что говорил, вряд ли тот же самый, что приходил в Бель-Омбр в связи с исчезновением Мёрчисона много лет назад. Без сомнения, тот визит остался в полицейских анналах. Но помнится, офицер, занимавшийся расследованием, был из Мелёна, который куда крупнее Немура.
Мадам Аннет топталась рядом, вопросительно на него поглядывая.
Том охотно удовлетворил ее любопытство. Никакого пакета не существует. Они с месье Бэнбери обошли вокруг дома и лично в этом убедились. Никто не входил в ворота, даже почтальон (опять ничего от Элоизы), и Том не считает нужным вызывать полицию для поисков неведомо чего.
– Очень хорошо, месье Тома. Это такое облегчение. Надо же, пакет… – Она покачала головой, всем своим видом демонстрируя, как ей надоели эти шутники и вруны.
Слава богу, мадам Аннет тоже не заподозрила Притчарда – в противном случае она сказала бы об этом сразу, – и этому можно было только радоваться.
Том взглянул на часы: четверть пятого. Хорошо, что Эду удалось немного вздремнуть, это поможет ему прийти в себя. Теперь самое время выпить чаю. Может, пригласить на ужин супругов Грэ? Ну а почему бы и нет?
Том зашел в кухню.
– Не поставить ли чайник, мадам? Я уверен, наш гость скоро проснется. Чай на двоих… Нет, никаких сэндвичей и пирожных… Да, «Эрл Грей» подойдет как нельзя лучше.
Засунув руки в карманы джинсов, Том вернулся в гостиную; в правом кармане он нащупал массивный перстень Мёрчисона. Лучше бросить его в реку, подумал Том. Например, с моста в Море, как только он будет проезжать мимо. Ну или в пластиковый мешок для мусора на кухне. Такой мешок они держали в шкафчике под раковиной и выносили утром по средам и субботам, оставляя у обочины дороги, откуда их забирал мусоровоз. Как раз завтра один из этих дней.
Том взбежал по лестнице и только собрался постучать в комнату Эда, как дверь отворилась и тот сам показался на пороге, смущенно улыбаясь.
– Привет, Том! Я отлично выспался. Здесь у вас так спокойно и тихо. Надеюсь, я не доставил тебе неудобств?
– Какие неудобства, о чем ты? Как насчет чашечки чая? Спускайся вниз.
Они прихлебывали чай, наблюдая за двумя поливальными установками в саду, веером разбрызгивающими воду. Том решил не упоминать о телефонном звонке из полиции. Пользы от этого никакой, только лишнее расстройство.
– Я тут подумал, – начал Том. – Может, пригласить на ужин соседей, чтобы мы немного развеялись? Аньес и Антуана Грэ.
– Было бы неплохо, – согласился Эд.
– Тогда я им звякну. Милейшие люди, и живут недалеко. Глава семьи – архитектор.
Том набрал номер, ожидая, вернее, надеясь, что услышит порцию новых сплетен о Притчарде. Однако ожидания его не оправдались.
– Хочу пригласить вас с Антуаном, если он дома, выпить рюмку-другую часиков в семь. Ко мне на выходные приехал старый друг из Англии.
– О, Тома! Как мило с твоей стороны! Но почему бы вам не зайти к нам? И для твоего друга – смена обстановки. Как его зовут?
– Эдуард Бэнбери, Эд, – ответил Том. – Хорошо, Аньес, дорогая! С удовольствием! В котором часу?
– Та-а-ак… Шесть тридцать – это не слишком рано? Дети хотят после ужина посмотреть телевизор.
Том сказал, что их устроит любое время.
– Планы изменились, в гости едем мы, – объяснил он с улыбкой Эду. – Грэ живут в доме, похожем на средневековую башню. Он весь увит розами. Всего за два дома от чертовых Притчардов, – шепотом добавил он, воровато оглянувшись на дверь, ведущую в кухню. И в самом деле, мадам Аннет появилась в дверном проеме спросить, не желают ли господа еще чаю.
– Нет, мадам. Благодарю. А ты, Эд?
– Мне тоже достаточно, спасибо.
– Кстати, мадам Аннет. Мы собираемся съездить к Грэ в половине седьмого. Думаю, вернемся где-нибудь в половине или без четверти восемь. Так что, наверное, ужин можно будет подавать в четверть девятого.
– Хорошо, месье Тома.
– И какое-нибудь хорошее вино к лобстерам. Может, «Монарше»?
Мадам Аннет согласилась, что это вино прекрасно подойдет.
– Мне надеть пиджак с галстуком? – поинтересовался Эд.
– Я бы не стал так утруждаться. Антуан уже наверняка переоделся в джинсы, а то и в шорты. После трудовой парижской недели.
Допив чай, Эд поднялся из-за стола и с тревогой посмотрел в окно на гараж. Потом перевел взгляд на Тома и тут же отвел глаза.
Том знал, о чем думает приятель: что теперь делать с трупом? И был рад, что тот не спрашивает его об этом, потому что ответа у Тома пока не было.
Они поднялись наверх и разошлись по своим спальням. Том переоделся в желтую рубашку и черные полотняные брюки. Перстень он сунул в брючный карман. Лучше все же иметь его под рукой. Подойдя к гаражу, Том сначала посмотрел внутрь, где стоял шоколадный «рено», потом стал разглядывать красный «мерседес» на подъездной дорожке, словно решая, какую машину взять, – на случай если мадам Аннет поглядывает на них из окна кухни. Потом он прошел в закрытую половину гаража и заглянул в окно универсала – убедиться, что упакованный в брезент труп на месте.
Если полиция объявится во время их отсутствия, Том скажет, что брезентовый сверток, должно быть, засунули в его машину ночью, а он знать об этом не знает. Прибежит ли в полицию Дэвид Притчард, требуя экспертизы веревки? Том в этом сильно сомневался. Однако с Эдом своими соображениями он делиться не стал, тот и так держался из последних сил. Том надеялся, что приятель окажется достаточно сообразительным и, если их начнет допрашивать полиция, сразу поймет, что к чему.
Эд уселся в машину, и они рванули с места.
Семья Грэ встретила их с распростертыми объятиями. Друг Тома, Эд Бэнбери, журналист из Лондона, вызывал у них большой интерес. Правда, подростки хихикали и переглядывались; вероятно, акцент Эда им казался до крайности смешным. Как и предсказывал Том, Антуан был в шортах, и его загорелые ноги с накачанными икроножными мышцами выглядели так, словно ему по силам пробежать марафон вдоль всей французской границы. Нынче вечером, однако, он использовал их только для того, чтобы перемещаться из гостиной в кухню и обратно.
– Вы работаете в газете, месье Бэнбери? – спросила Аньес по-английски.
– Я внештатный корреспондент, – ответил Эд. – Независимый журналист.
– Удивительно, – сказал Том. – За все время, что мы знакомы с Эдом, – хотя, признаться, мы не были очень близки, – он никогда не приезжал в Бель-Омбр! Я рад, что…
– Здесь великолепно, – с улыбкой перебил его Эд.
– Ой, Том, а у нас новости! – воскликнула Аньес. – Помощник Притчарда, или кем он им приходился, уехал! Вчера днем!
– В самом деле? – спросил Том со скучающим видом. – А, тот лодочник, припоминаю. – Он лениво отхлебнул из стакана джин-тоник.
– Может, присядем? – предложила Аньес. – Кто-нибудь хочет присесть? Я хочу!
Антуан как раз закончил водить их по дому, показав, по крайней мере, самую интересную его часть. Они осмотрели башню-обсерваторию на верхнем этаже (в ней он устроил себе мастерскую) и две спальни напротив. Там же, наверху, была комната их сына Эдуара и мансарда.
Все отправились в гостиную и расселись за столом.
– Я случайно увидела, как он выехал около четырех из дома Притчардов, причем один, – продолжала Аньес. – Я еще подумала: что-то они рано сегодня закончили. Ваш друг в курсе, что они прочесывают местные водные артерии?
Том бросил взгляд на Эда и сказал по-английски:
– Помнишь, я рассказывал тебе про тех чудиков, которые обшаривают реки в поисках сокровищ? – Он засмеялся. – Тут сразу две странные комбинации: одна – Притчард с женой, вторая – Притчард с помощником. – Он обратился к Аньес по-французски: – Что они искали?
– Никто не знает! – Аньес с Антуаном расхохотались, потому что произнесли эти слова в унисон.
– Нет, кроме шуток! Сегодня утром, в булочной…
– В булочной? – презрительно переспросил Антуан, давая понять, что ни во что не ставит информацию городских сплетников, однако навострил уши.
– Ну, Симона Клеман говорит, что слышала это от Жоржа и Мари. Тедди заходил вчера в бар пропустить пару стаканчиков, и он сказал Жоржу, что с Притчардом покончено. Настроение у него было паршивым, но о причинах распространяться не стал. Кажется, эти двое поссорились. Хотя точно я не знаю, – закончила Аньес с улыбкой. – Как бы то ни было, Тедди нет и его грузовичка тоже.
– Странные люди эти американцы, – сказал Антуан и поспешно добавил: – Некоторые. – Он словно боялся, что Том примет его ремарку на свой счет. – Что слышно от Элоизы, Тома?
Аньес вновь предложила всем канапе с сосисками и зеленые оливки.
Том стал рассказывать Антуану про путешествие Элоизы, одновременно размышляя, что отъезд Тедди, да еще и в дурном настроении, несомненно играет им на руку. Неужели Тедди наконец понял, что искал Притчард, и решил больше не иметь с ним дел? Разве в такой ситуации это не самая нормальная реакция? Возможно, Тедди – даже если ему хорошо платили – до чертиков надоела странная парочка. Здоровые люди, думал Том, с трудом выносят психически ненормальных. Мысли Тома витали далеко от тем застольной беседы, но он все же умудрялся участвовать в разговоре.
Пять минут спустя, когда прибежал Эдуар и попросил разрешения поиграть в саду, Том вдруг подумал, что Тедди может сообщить о трупе в парижскую полицию, и не обязательно сегодня, а, например, завтра. Он может сказать, причем, скорее всего, честно, что не подозревал о цели Притчарда, когда нанимался на работу. Думал, тот ищет чемодан с сокровищами или еще что-нибудь, только не труп. И он, Тедди, считает своим долгом поставить в известность полицию об этой ужасной находке. Он легко бы поквитался с Притчардом, если бы захотел.
Так что пока новости неплохие. Том почувствовал, как его отпускает напряжение. Он взял у Аньес канапе, но от следующего стаканчика отказался. Эд оживленно беседовал по-французски с Антуаном и в его помощи не нуждался. Том взглянул на хозяйку дома. Она сегодня была в белой блузке в крестьянском стиле – с вышивкой и короткими пышными рукавами, – которая очень ей шла. Том сделал ей комплимент.