– Мне лучше исчезнуть? – спросил Эд.
– Налей себе выпить и делай что хочешь. Ты мой гость, – сказал Том.
Эд направился к бару, в дальний угол комнаты.
Том открыл входную дверь и поздоровался с двумя офицерами полиции, которых, как ему показалось, он никогда раньше не видел.
Они представились, козырнув, и Том пригласил их в дом.
Оба предпочли дивану стулья с высокими спинками.
Подошел Эд со стаканом в руке, и Том, который еще не успел сесть, представил его как Эдварда Бэнбери, старого друга из Лондона, который приехал в гости на выходные, после чего Эд отправился допивать свой напиток на террасу.
Оба полицейских были примерно одного возраста и, скорее всего, одного звания. Во всяком случае, в разговоре участвовал и тот и другой. Как оказалось, в дом Притчардов из Нью-Йорка позвонила миссис Томас Мёрчисон, рассчитывая поговорить с Дэвидом Притчардом или его женой. Полицейские хотели знать, знаком ли месье Рипли с этой дамой.
– Насколько я помню, – задумчиво ответил Том, – эта дама провела в моем доме около часа несколько лет назад… после исчезновения ее мужа.
– Exactement![153] Именно это она нам и сказала, месье Рипли! Alors… – Офицер заговорил по-французски, веско и уверенно: – Мадам Мёрчисон сообщила нам, что вчера, в пятницу, она говорила…
– В четверг, – поправил его другой полицейский.
– Возможно… первый звонок, да. Дэвид Пришар уверял ее, что нашел останки ее мужа. И сказал, что собирается поговорить о них с вами. Продемонстрировать вам эти останки.
Том нахмурился:
– Продемонстрировать? Не понимаю…
– Доставить их, – вмешался в разговор второй офицер.
– Ах да, доставить.
Том перевел дыхание.
– Уверяю вас, мистер Притчард ничего не говорил мне об этом. Мадам Мёрчисон утверждает, что он звонил сюда? Это неправда.
– Он собирался доставить их, n’est-ce pas, Филипп? – осведомился второй офицер.
– Да, но в пятницу, сказала мадам Мёрчисон. Вчера утром, – ответил его коллега.
Оба положили фуражки себе на колени.
Том покачал головой:
– Сюда никто ничего не доставлял.
– Вы были знакомы с месье Пришаром, месье?
– Да, он представился мне, когда мы столкнулись с ним в местном баре. Разок я заходил к нему домой, пропустить стаканчик. Несколько недель назад. Они приглашали нас обоих, меня и мою жену, но я пошел один. В этом доме их никогда не было.
Тот из офицеров, который был повыше, блондин, откашлялся, прочищая горло, и напомнил второму:
– А фотографии?
– Ah, oui! В доме Пришаров мы нашли две фотографии вашего дома, месье Рипли. С улицы.
– В самом деле? Моего дома?
– Да, без всяких сомнений. Вот они. Стояли на каминной полке.
Том взглянул на два снимка в руках у офицера.
– Это очень странно. Мой дом не выставлен на продажу. – Том улыбнулся. – Постойте, точно! Припоминаю, как однажды заметил Притчарда на улице, как раз напротив моего дома. Это было несколько недель назад. Экономка обратила мое внимание на человека, который фотографировал дом – маленькой камерой, судя по всему недорогой.
– И вы опознали его как мистера Пришара?
– Однозначно. Меня удивили его действия, но я решил не обращать на них внимания. Моя жена тоже его видела, как и ее подруга, которая гостила у нас в этот день. – Том наморщил лоб, словно бы роясь в памяти. – Помню, что заметил в машине мадам Притчард – через несколько минут она забрала мужа, и они уехали. Странная история.
В комнату вошла мадам Аннет и спросила, не желают ли джентльмены чего-нибудь выпить. Том понимал, что ей не терпится начать накрывать на стол.
– Бокал вина, месье? – предложил он. – Un pastis?[154]
Оба офицера вежливо отказались, сославшись на то, что были при исполнении.
– Мне пока тоже не надо, – сказал Том. – Кстати, мадам Аннет, звонил ли мне в четверг или, может, в пятницу месье Притчард? По поводу какой-нибудь доставки? – спросил Том, вопросительно взглянув на полицейских. Один из них кивнул.
Том ожидал ответа с неподдельным интересом, потому что вдруг подумал, что Притчард мог говорить о доставке с мадам Аннет, а она забыла (хоть это и маловероятно) передать ему сообщение.
– Non, месье Тома, – покачала она головой.
– Естественно, моя экономка знает о трагедии в доме Притчардов, – объяснил Том офицерам.
Офицеры согласно закивали. Естественно, новости так быстро распространяются!
– Вы можете сами спросить мадам Аннет, доставляли ли сюда что-либо, – предложил Том.
Один из офицеров так и сделал, и мадам Аннет ответила отрицательно, еще раз покачав головой.
– Никаких пакетов не было, месье, – твердо заявила она.
– Это, – Том медленно подбирал слова, – касается также месье Мёрчисона, мадам Аннет. Помните джентльмена, который пропал в аэропорту Орли? Американца, который останавливался у нас на одну ночь несколько лет назад?
– Ah, oui. Такой высокий мужчина, – ответила она рассеянно.
– Правильно. Мы беседовали с ним о картинах. Я показывал ему двух моих Дерваттов. – Том жестом указал на стену с картинами, чтобы офицерам стало понятнее. – У месье Мёрчисона с собой тоже была картина Дерватта, которая, к сожалению, пропала вместе с ним. Я отвез его в Орли на следующий день… где-то около полудня. Помните, мадам?
Том говорил небрежно, как об обыденных вещах, и, к счастью, мадам Аннет откликнулась в той же манере.
– Oui, месье Тома. Я помню, как помогла донести к машине его valises[155].
Этого достаточно, подумал Том. Хотя слышал, как в одной из первых бесед с полицией она говорила, что видела, как месье Мёрчисон выходит из дома и садится в машину.
По лестнице спустилась Элоиза. Том и офицеры встали.
– Моя жена, – представил ее Том, – мадам Элоиза.
Полицейские еще раз назвали свои имена.
– Мы говорим о доме Притчардов, – объяснил Том жене. – Хочешь что-нибудь выпить, дорогая?
– Нет, спасибо, я подожду. – Элоиза выглядела так, словно желала немедленно оказаться где-нибудь еще, например в саду.
Мадам Аннет вернулась на кухню.
– Мадам Рипли, вы, возможно, видели здесь пакет… такой длинный… который доставили… который лежал здесь, на вашем участке. – Офицер развел руки в стороны, показывая, какой величины был предполагаемый пакет.
Элоиза, казалось, была несколько сбита с толку.
– Пакет? От флориста?
Полицейские заулыбались.
– Non, мадам. Брезентовый сверток, обвязанный веревками. Поздно вечером в четверг… или в пятницу?
Том дал возможность Элоизе самой объяснить, что она только сегодня в полдень приехала из Парижа. Вечер пятницы она провела в Париже, а в четверг и вовсе была в Танжере. После этого вопросы к ней отпали сами собой.
Полицейские посовещались, затем один из них сказал:
– Мы бы хотели поговорить с вашим другом из Лондона.
Эд стоял у клумбы с розами, но рысью прибежал на зов Тома.
– Полиция выясняет, не доставляли ли сюда посылку, – сказал Том, поджидая его на ступеньках террасы. – Мы с Элоизой ничего не видели. – Том старался говорить легко и непринужденно, на случай если позади него, на террасе, стоит полицейский.
Офицеры дожидались Эда в гостиной. Они спросили его, не видел ли он пакет, упакованный в серый брезент, чуть больше метра в длину, где-нибудь на подъездной дорожке или у живой изгороди – да где угодно, хоть за воротами.
– Non, – ответил Эд. – Non.
– Когда вы приехали сюда, месье?
– Вчера, в пятницу… в полдень. Обедал я уже здесь. – Белесые брови придавали лицу Эда выражение честности и прямоты. – Месье Рипли встретил меня в аэропорту «Шарль де Голль».
– Спасибо, месье. Чем вы занимаетесь?
– Я журналист, – ответил Эд. Затем ему пришлось написать в блокноте одного из офицеров свое имя и лондонский адрес.
– Если будете еще говорить с миссис Мёрчисон, передавайте от меня привет, – сказал Том. – Я вспоминаю нашу встречу с удовольствием… Хотя и не очень отчетливо, – добавил он с улыбкой.
– Нам еще придется с ней разговаривать, – признал полицейский, тот, у которого были прямые каштановые волосы. – Она… ну… думает, что кости, которые мы нашли… То есть Пришар нашел… В общем, эти кости могут принадлежать ее мужу.
– Ее мужу? – недоверчиво переспросил Том. – Но… где же Притчард их взял?
– Точно нам неизвестно, но, скорее всего, недалеко отсюда. Километров десять – пятнадцать.
Жители Вуази еще ни о чем не заявляли, подумал Том, если они вообще что-то видели. И Притчард не упоминал о Вуази. Или все же упоминал?
– Без сомнения, вы можете идентифицировать скелет, – заметил Том.
– Le squelette est incomplete, monsieur. Il n’y a pas de tête[156], – угрюмо сказал блондинистый офицер.
– Какой ужас, – пробормотала Элоиза.
– Сначала надо определить, сколько времени он провел в воде…
– Ну а одежда? – поинтересовался Том.
– Ха! Все давно разложилось, месье. От старой одежды не осталось даже пуговицы! Рыба… течение воды…
– Le fil de l’eau, – жестикулируя, повторил второй офицер. – Речная вода разрушает все – одежду, плоть…
– Жан! – первый полицейский рубанул рукой по воздуху, словно говоря: «Хватит! Здесь дама!»
На несколько секунд в гостиной повисла тишина, потом Жан продолжил:
– Месье Рипли, не помните, видели ли вы в тот день своими глазами, как месье Мёрчисон заходил в зал отправления Орли?
Том помнил.
– Я тогда не стал ставить машину на парковку, а просто притормозил у обочины. Потом помог месье Мёрчисону выгрузить багаж… и упакованную картину… Потом уехал. Я высадил его прямо напротив входа в аэровокзал. Со своими немногочисленными вещами он мог легко справиться сам. Поэтому дожидаться, когда он войдет внутрь, я не стал.
Полицейские о чем-то шепотом посовещались, перелистывая какие-то бумаги.