— Останки леший помог найти. Там скелеты, чистые совсем, полностью высосанные. Их нужно вывозить, в церкви отпевать и хоронить. Позвоним в ВУСВОМ, они займутся.
— И с этим понятно, — снова кивнула я. — А ты почему такой?
— Нейтрализовал всё, — коротко ответил Теодор, закатил глаза и начал заваливаться назад.
— Да твою ж маму! — выругалась я, хватая его за руку и усаживая прямо.
— Не трогай мою маму, — бледно улыбнулся англичанин. — Она достойная леди. У тебя нет с собой восстанавливающего зелья? У меня закончилось, а я не ожидал, что потребуется столько сил, и не купил еще.
— Нет, зелья у меня нет, — вздохнула я, понимая, что сейчас придется делать то, что я ужасно не люблю: восполнять чужие силы. — Держи меня за руку и закрой глаза, — скомандовала я измученному магу и подобралась ближе.
Он послушно прикрыл свои разноцветные жуткие глазюки, а я потянулась к силам природы. Я ведьма, своего резерва у меня нет, я — проводник. Беру энергию в окружающем мире и, пропуская через себя, отправляю в зелья и эликсиры или, вот как сейчас, в мага, потерявшего слишком много сил.
— Не шевелись, — шепнула ему прямо в губы и дохнула в его удивленно приоткрывшийся рот.
Некромант от неожиданности дернулся, но, поняв, что в него потекла чистая энергия, замер. У чистой энергии нет «масти», она приобретается, лишь попав в мага. Черные маги окрашивают ее в черный цвет, белые — в белый. Мортем вот маг смерти, и на выходе из него то, что он получит, тоже станет магией смерти. Но сейчас концентрированная, кристально чистая сила протекала через мои руки и дыхание из окружающего мира в него.
По моим пальцам струилась энергия, впитываясь в его руки, а Теодор словно пил мое дыхание, восстанавливаясь. А судя по тому, что в какое-то мгновение его губы дрогнули и поцеловали меня, восстанавливался он намного быстрее, чем я предполагала.
Я вздрогнула и попыталась отстраниться, но он потянулся за мной, удерживая. Несильно, давая возможность вырваться, если надумаю, но и не оставляя сомнений в своих намерениях. А я подумала… и позволила себя поцеловать. Интересно ведь, к тому же я не трепетная юная дева. Да и нравится он мне.
— Эй! — встрепенулась Белла. — Вы чего творите-то, безобразники? Арина! Теодор! А ну прекратите сейчас же! Еще чего не хватало! Мистер Смерть, тебе же русским языком сказано было, не возьмем мы тебя замуж! Ты нам не подходишь!
Я прыснула от смеха и отстранилась, посмотрев на своего возмущенного фамильяра. Белочка сидела торчком, уперев маленькие лапки в боки, и вид у нее был на редкость комичный.
— Приношу свои извинения, Белла, — улыбнулся все еще уставший, но уже не такой изможденный некромант. — Только вот замуж вы меня взять никак не сумеете. Но можете выйти за меня.
— Вот еще! — фыркнула рассерженная летяга. — Мы патриоты, нам иностранного не надо. Вот! Это Енька теперь в эмиграцию отправится.
Будущий эмигрант подавился пирожком и во все глаза уставился на свою мохнатую подружку. Похоже, этот момент он не учитывал, когда стал фамильяром англичанина.
— Арина, спасибо, — взял мою руку Теодор и поцеловал ее. — Я даже не догадывался, что можно так передать силу. Наши ведьмы, они не такие.
— Ведунья я, если по-нашему, по-русски, — отмахнулась я, вставая на ноги. — Это у вас ведьма равно колдунья. А у нас ведьма — это просто сокращенно, чтобы легче выговаривать. От слова «ведать» мы. К тому же на моей родине ведающих не сжигали на кострах, как у вас. Те, кто в вашей Европе остался — это хитрые, изворотливые, озлобленные. Ваша инквизиция ведь выкосила всех, до кого дотянулась. Всех беззащитных, светлых, добрых. Поди восстанови заново численность, коли некому рожать светлых. С чего, думаешь, у нас черных магов и некромантов почти нет, а светлых, ведуний и ведьмаков много? То-то же, мистер Смерть. А теперь нам приходится заказывать иностранных магов смерти, а вы удивляетесь, что ведьмы могут делиться силой. А мы и в Бога верим, и в церковь ходим. В наших ритуалах и свечи церковные применяются, и вода святая, а потому что добро и свет мы несем. Нет, есть, конечно, и отщепенцы, не без этого. Но мы в глобальном масштабе говорим…
— Откуда ты всё это знаешь, Арина? — серьезно спросил Мортем, глядя на меня как на диковинку.
— Просто знаю, и всё, — пожала я плечами.
— А я, Арина, добрый католик, — подумав, выдал Мортем информацию. — И просто так в собор хожу, и на воскресные мессы, когда есть возможность.
— А почему католик? — удивилась я. — У вас разве не Англиканская Церковь?
— Католиков тоже много, — улыбнулся Теодор. — Моя семья принадлежит к ним.
Хорошая у него улыбка. Лицо сразу меняется, когда он перестает изображать из себя безэмоционального чурбана. Я даже залюбовалась на мгновение. Породистый все же мужик, глазу приятно смотреть. И целоваться… мне понравилось.
— А ну спать! — цвиркнула Белла, которая мгновенно просекла мой настрой. — Устроили тут целования. Я вам сейчас организую и службу, и инквизицию, и отпевание, безобразники!
Енька фыркнул, отряхнул лапки от крошек и шмыгнул в палатку. Повозился там, после чего высунул мордашку и обиженно спросил:
— Арин, а мое одеяльце?
— В черном спальном мешке. Теодор, иди отдыхай. Твой мешок как раз черный. Белла?
— Я побегаю, — буркнула белка-летяга. — Лесной Хозяин шепнул, что тут озерцо рядом, дорогу подсказал, так что я на разведку.
— Арина, спасибо за всё, — серьезно произнес Теодор, тоже поднялся и скользнул в палатку к своему фамильяру.
— Смотри у меня! — строго погрозила мне мохнатым кулачком моя маленькая подружка и шустро взлетела на ближайшее дерево.
Я проводила взглядом ее удаляющийся силуэт, парящий с одного дерева на другое, и занялась костром. Все равно не смогу заснуть уже, значит, пора приводить себя в порядок да приготовить чаю.
Именно благодаря тому, что не стала снова ложиться, я стала свидетелем того, как из дальних кустов высунулась хитрая лисья мордашка. Зверек осмотрел меня, признал, снова спрятался, а потом, пятясь задом, выволок корзину. Пыхтя дотащил ее до меня, фыркнул и оранжевым всполохом метнулся обратно. Я кинула в кусты, в которых скрылась лисичка, угощение и услышала довольное сопение и шебуршание.
В корзине оказались мухоморы и бледные поганки. Отборные, гладенькие, крепенькие, специально по моему заказу выращенные много раньше положенного им срока. Загляденье! Их насушить и использовать потом для зелий и притирок в малых дозах — самое то. Это так они ядовитые, а если над ними поработать, грамотно нейтрализовать яд, оставив лишь полезные составляющие, то и от радикулита, и от артрита, от боли в суставах, и для застарелых переломов, как у Николая… У него кость в бедре чуть ли не перемолота была, а ничего, вытянула я бывшего мужа, спасла ему ногу. Так что, мои дорогие мухоморы и поганочки, послужите вы еще на пользу людям. Это только несведущие не знают, что с вами делать.
А спустя полчаса еще гости пожаловали. Два шустрых голенастых волчонка приволокли сплетенные из бересты туески, один с медовыми сотами, второй с орехами и ягодами. Вот Белла и Енька обрадуются! Поманив пугливых малышей поближе, я бросила к их лапкам два куска жареного мяса из запасов, выданных Василием. Зверьки улыбнулись зубастыми пастями, схватили гостинцы и ускакали в лес, смешно взбрыкивая задними лапами. Из-за кустов за нами наблюдала их мать. Я заметила волчицу сразу, но виду не подавала. Зачем пугать животных? Они ведь по велению лесного духа пришли, угощение принесли. Серые волчата скрылись за ветками, и я, размахнувшись, швырнула и их матери кусок мяса. У нас еды все равно больше, чем требуется, а уважать и благодарить помощников лешего нужно. Волчица на мгновение высунулась, остро глянула на меня умными глазами, передернула ушами и скрылась.
Поразительно, не знала, что на таком близком, в общем-то, расстоянии от крупного города, можно встретить диких волков и лис. Или?.. Их привел своими тропами леший откуда-то издалека? Наверное, все же последнее…
Белла вернулась, когда у меня уже чай поспел.
— Ну что? — одними губами спросила я, чтобы не разбудить шумом Теодора и Еньку.
— Мутная вода, — прыгнув ко мне на плечо, тихонько ответила белочка. — Ты в такую точно не полезешь. Но рядом ручеек, можешь сходить умыться. Метров пятьдесят вон в том направлении, — ткнула она лапкой.
Поразмыслив, я решила, что сначала все же поем, а то чай остынет и придется заново греть воду. Это же не городская квартира, тут все сложнее.
Мы с моей подружкой мирно позавтракали, наслаждаясь тишиной и ранней свежестью просыпающегося леса. Белочка очень обрадовалась, увидев гостинцы от лешего. Разделила все на четыре равные кучки, и лишь тоскливый взгляд на орешки выдавал, как ей не хочется делиться. Но я улыбнулась и отдала ей все свои. Летяга радостно дернула хвостиком и взамен пододвинула мне несколько крупных ягод земляники из своей горки. Подумала и утащила одну ягодку обратно, виновато глянув на меня. Пришлось сделать вид, что я не заметила.
Я успела сходить к ручью, умыться, привести себя в порядок и переплела волосы. Вернулась к костру и подогрела воду, как вдруг издалека стал нарастать гул.
— Вертолет? — удивилась Белла и стремглав взлетела на березу.
Черная точка двигалась по небу, становясь все ближе. И точно — вертолет. Завис точно над нашей полянкой, но ближе к деревьям. Сначала из него шмякнулся на землю большой сверток, потом вывалилась веревочная лестница и вниз двинулись мужские фигуры. Пока я, прикрыв ладонями уши, чтобы не оглохнуть, разглядывала внезапных гостей, на шум выбрались из палатки Мортем и Енька. Енот сонно потирал глаза лапками, но не удивлялся.
— Это я их вызвал, — перекрикивая грохот, сообщил мне некромант.
Визитеры спустились, отмахнулись, лестница втянулась обратно в зев механической стрекозы, и она двинулась в сторону деревни. А я запоздало удивилась. От вертолета ведь должен был подняться сильный ветер, а его не было. Мортем прикрыл нас щитом? Или ВУСВОМовцы зачаровывают технику сами, чтобы не сносило ветром стоящих под вертолетом?