н их всех к себе — жениться… Ой, мамочки! Так это что же?..
Она еще что-то бормотала, всплескивая лапками, а я пошла к входной двери, так как кто-то позвонил.
— Арина Стрельцова? Примите и распишитесь, — сунул мне в руки бланк для подписи курьер из цветочного магазина. — Отправитель пожелал остаться неизвестным.
Я удивленно черкнула подпись, забрала огромный роскошный букет, сначала просканировав его на предмет зловредной магии. Потом парнишка-посыльный вручил мне еще и большую круглую коробку, которую вынул из термосумки, стоявшей на полу.
— Торт-мороженое, — отчитался курьер. — Всего хорошего.
Я застыла на пороге с цветами и коробкой. Не поняла… Это от кого мне презент? Виктор, что ли, решил напомнить о себе? Так это вряд ли. Да за все то время, что мы знакомы и были женаты, он ни разу подобным не утруждался. По-моему, ему просто в голову не приходило подарить мне цветы, если это не день рождения и не Восьмое марта.
На кухне Беллы уже не оказалось, умчалась контролировать ситуацию с потенциальным Кощеем Бессмертным. А я положила букет на стол и сначала вскрыла коробку, хотела убедиться, что это действительно торт-мороженое. Пробовать, само собой, не стала. Мало ли, пусть сначала Вася проверит, он домовой и умеет. Озадаченно развернула цветы, чтобы поставить их в воду, и обнаружила открытку, на которой было напечатано:
«Удивительной девушке с волосами как гречневый мёд».
Причем именно так, то есть отправитель настоял на такой постановке фразы. Безграмотно, но зато предельно ясно, от кого прибыл подарок.
Я еще раз перечитала послание. Перевернула открытку, полюбовалась на толстую пушистую пчелу, и у меня вырвался смешок. Затем другой, а потом я упала на табуретку и словно школьница, которая получила первую в жизни любовную записку, начала хихикать. Ну, Мортем. Затейник…
И когда успел-то заказ через Интернет оформить?
Вот такую веселящуюся, меня и застал на кухне Вася.
— А чего мороженое в тепле стоит? — спросил он.
— Ой! — Я вскочила и смущенно положила открытку на стол. — Вась, разрезай все на порции, я сейчас позову остальных. Нас мистер Смерть угощает вкусняшками.
— Угу, угощает, — в бороду усмехнулся домовой. — А цветы — это на закуску Белле и Евграфию, наверное. А то им свежего сена не хватает.
— Что? — не поняла я сначала, а потом фыркнула. — Вась, ну чего ты?..
— Да иди уж, пчёлка, — подтрунивая, махнул он рукой. — Сейчас все сделаю и поставлю букет в воду. Готовьте там место, принесу на подносе.
Я тихо подошла к двери в гостиную и заглянула в комнату. Некромант полусидел, откинувшись на подушки, и гладил Еньку. Белла ходила взад-вперед по постели на задних лапках, заложив передние за спинку, и по памяти рассказывала очередную сказку. В этот раз про Емелю и щуку.
— А кто сейчас будет есть торт-мороженое? — зашла я в комнату. — Тот немедленно бежит на кухню.
— Я! — Белка слетела с дивана и помчалась вперед.
— Я!!! — Енька рванул следом.
— И я… — попытался сесть Мортем.
— А у некоторых постельный режим, — прикусив губу, чтобы не рассмеяться, произнесла я и строго свела брови.
— А мороженое?! — искренне возмутился этот страшный маг смерти и посмотрел на меня обиженно. — Я тоже хочу на кухню.
Представляю его возмущение. Это же он заказал вкусноту, а злая ведьма его из постели не выпускает.
— Ничего не знаю, — покачала я головой, подошла к дивану и заботливо поправила простыню, прикрывающую нижнюю половину тела больного. — Нельзя на кухню, постельный режим.
А сама стараюсь не сорваться на смех, до того у Теодора выражение лица забавное.
— И спасибо за цветы, — бросила я на него взгляд из-под ресниц. — Правда, хочется верить, что я не такая толстая и мохнатая.
— Как кто? — тут же потерял он мысль.
— Как пчела на открытке. — Я все-таки не выдержала и улыбнулась. — Красивый букет, мне понравился.
— Я…
— Арина, ну почему место не приготовили? — В этот момент на пороге комнаты возник Вася с подносом, на котором стояли мисочки с мороженым. — Куда ставить?
— Вась, поднос на журнальный столик, а там каждый себе возьмет свою порцию сам. А приборы и салфетки?
— Ложки несет Енька, салфетки — Белла.
Поздним вечером приехал Пашка и с порога заявил:
— Арина, пельмешек твоих чудесных хочу! Много! Целый день не жрамши носился по городу. А Мортем не помер? Где он?
— Вась, сваришь пельменей? — повернула я голову к домовому. — Мортем в гостиной, отлеживается.
Мне Павел не ответил, разулся и пошагал прямиком к некроманту.
— Привет, мистер, — весело поздоровался он с порога комнаты. — Оклемался? О, смотрю, Арина тебя вернула к жизни, а то ты вчера на протухшего зомби был похож. Я привез твои побрякушки. Забирай, а то я их боюсь.
Под моим удивленным взглядом Пашка открыл маленькую сумку, которую держал в руках, и высыпал прямо на постель кучку амулетов и артефактов.
— Жуткие они у тебя, Теодор. Всю ночь светились, гудели…
У меня взлетели брови. Это как так? Амулеты сами по себе светились и гудели? А так разве бывает? Нет, то, что чужие магические вещи никому брать в руки не стоит, это ясно. Может так шандарахнуть, что даже пепла не останется. Но все же странно…
— Спасибо, что сберег, Павел, — пожал магу руку англичанин и подгреб амулеты к себе.
— Сберег… — фыркнул мой коллега. — Да на них даже смотреть страшно было. Чувство такое, словно я сидел на бомбе. Может взорваться, а может и не взорваться… Если б не твои слова, что ты случайно можешь убить Арину, будучи не в себе, я бы их ни за что не принял на хранение.
Я поежилась, подумав о том, что не зря мы вчера перебинтовали Теодору пальцы и заткнули рот. Он ведь и без амулетов мог нас всех упокоить и даже не понять этого.
— О, Аринка, — оглядел комнату Пашка. — Это ты молодец, что карту и доску купила. Мортем, ты уже отметил на ней места, где находил трупы? И какие выводы? Ва-ась! — тут же переключился он на другое. — Вася-я-я, пожрать дай хоть что-нибудь, пока жду пельмени. Не могу уже… Арин, ты завтра в салоне будешь, да? Там Вольфгангович сегодня злобствовал, с твоим третьим бывшим по телефону ругался.
— И?
— Пока не знаю. Так что насчет карты?
— У Теодора постельный режим, — сообщила я. — Ты сам пока прицепи карту.
Оставив мужчин, я ушла. Пусть работают, а я не хочу во все это лезть. У меня другая задача, и это несказанно радует. Я не маг, не следователь, не некромант… И так помогаю чем могу. И вожу куда надо, и с народом общаюсь, и кормлю, и лечу, и привидений приманиваю… Хватит.
Ну лукавлю, конечно. Любопытно мне. Чего уж скрывать. Но самую малость, да-да. Совсем немножко. Обычное женское любопытство, а так — я всего лишь мимо пробегала.
Мортем поправился быстро, и в Большой концертный зал мы отправились по плану в нужный день. Выглядел некромант хотя и слегка потрепанным, но мало ли что у человека случилось, может, в аварию попал… Так что никто на нас особо не косился.
Программа была отработана предыдущими походами в театры, так что и тут сложности не возникло. Я призраков на себя приманила, Тео их допросил, упокоил, амулеты собрал. А так как в этот раз никто не пытался мыть пол под моими ногами эфемерной шваброй, не тыкал мне в лицо грязными прозрачными руками и не угрожал монтировкой и болгаркой, то и вспомнить-то нечего. Как-то буднично всё прошло. Ну или я просто уже привыкла и смирилась. Останки потом забрали представители ВУСВОМа во главе с Зотовым, а мы чинно отправились домой.
В гостиной моей квартиры, где сейчас обитал заморский специалист, стояла магнитная доска на подставке. С одной ее стороны была прикреплена магнитами карта города и области, и на ней красным фломастером маги отметили все точки, в которых мы нашли трупы и амулеты, высасывающие энергию. На другой стороне доски — фотороботы, составленные со слов продавщицы в Малом Каравае. Довольно красивая женщина средних лет и усатый мужчина с неприятным резким лицом.
Туда же Мортем выписывал маркером все возможные ритуалы, которые гипотетически могли требовать столь массовых жертвоприношений. Непонятным оставалось местоположение этих обрядов. Три за городом, на приличном отдалении. Еще три в черте города. Мы соединили их между собой пунктирной линией, чтобы посмотреть, что за фигура получается, и даже сделали две окружности. Но большой треугольник и криво вписывающийся в него малый не подходили ни подо что. Окружности тоже не давали ясности. И даже удаленность от города храма, болота и взорвавшейся лаборатории была непонятной. Если считать от условного центра города, то да, на равном расстоянии. Но почему тогда театры и концертный зал выстраивали совсем иной треугольник?
Вот именно над этим я и размышляла, стоя у магнитной доски, рассматривая карту и вполуха слушая Беллу и Еньку, обучающих иностранного специалиста русскому языку. Хотя он говорил практически идеально, но все же проскакивали мелкие неточности, которые могут знать лишь носители. Вот фамильяры на пару и поправляли его.
Отчаявшись рассмотреть пунктирные треугольники, нарисованные карандашом, чтобы не портить карту, я взяла узкий малярный скотч, приложила к точке на болоте, располагавшейся в левом верхнем углу карты, то есть на северо-западе. Соединила белой полоской с южной точкой, которая была в лаборатории научно-исследовательского института. Затем институт с храмом, стоящим на востоке. Потом храм соединила с Малым Караваем.
Но вот хоть убей меня, ни по какой логике эти три точки так соединяться не должны, ибо в магии треугольники не используют. Пентаграммы — да, круги — тоже да. А треугольники — нет.
Ладно. Пожевав губу, убрала малярную ленту, соединявшую юг и восток, скомкала и отбросила. После чего, приблизительно прикинув на глаз, провела полосу от южной точки (института) до примерного местечка на одной линии с болотом, но на северо-востоке. На карте проявилась смотрящая острием вниз белая галочка, перечеркнутая линией строго с северо-запада на восток. Полюбовавшись на свои труды, от храма провела такую же белую линию из скотча на запад и оборвала ее, прикинув примерную точку на таком же расстоянии от города, как и то место, куда мы ездили с батюшкой.