Юджин равнодушно смотрел на этих двоих. Тех самых, что преследовали его, и, чтобы убежать от них, ему пришлось пересечь море. Когда-то их работой было ловить беглых рабов, и тогда деньги для них наверняка были важнее всего, поэтому за хорошую плату они готовы были выполнить любую грязную работу. Юджину было трудно понять, почему они не схватили его, хотя и знали, где он прятался.
– Почему же вы отпустили его, этого девятилетнего мальчишку? – поинтересовался Юджин.
– А, тот ящик…
Оказалось, кроме ленточки для волос, они заметили, что весь ящик трясся, так как сидевший там ребенок не мог унять дрожи. Образ до смерти напуганного маленького мальчика смягчил сердце Ильсика. Значит, это правда. Он знал, где прячется беглец, но решил его не трогать.
Они и не подозревали, что стоящий перед ними мужчина и есть тот самый мальчик и что теперь он перед ними в неоплатном долгу. Своим спасением Юджин был обязан многим людям, живущим на этой земле. Его взгляд смягчился.
– Спасибо вам.
– За что он благодарит? Мы же ему даже не сказали, где проживает эта семья.
Юджин посмотрел на Чунсика и спросил:
– Можете ли вы мне сказать, где сейчас живет эта семья?
Юджин вышел из лавки и сел на лошадь, попросив Гвансу не следовать за ним. Ему казалось, что сегодня подходящий день для мести. Даже если бы шел дождь или же просто было пасмурно, Юджин все равно бы считал этот день хорошим для расплаты. Жаль, что виновник всего, что случилось с Юджином в детстве, Ким Пхансо, скончался от болезни десять лет назад. Но зато его сын, его невестка и внук живы.
Дом Анпхёна, у которого остановился Юджин, был внушающих размеров строением с черепичной крышей – словно дворец. Юджин сразу нашел нужный ему дом по описанию Ильсика и Чунсика. По сравнению с предыдущим, который принадлежал Ким Пхансо, этот был гораздо больше. Видимо, дела семьи и вправду шли в гору. Юджин осмотрелся, мрачно улыбнулся и вошел в ворота.
– Не думаю, что мы с вами знакомы, – сказал Анпхён, увидев Юджина.
К нему медленно подошла женщина средних лет с хорошо заметным шрамом на шее, тем самым, который оставила мать Юджина как напоминание.
– Я задал вопрос. Кто вы? – уже с нескрываемым раздражением спросил Анпхён.
– Дорогой, разве на господине не военная форма? Но она не чосонская.
После слов жены Анпхён вышел немного вперед и пристально посмотрел на Юджина. В тот же момент Юджин уверенным шагом двинулся к ним. Он вынул из кармана дорогое украшение, которое знатные дамы обычно носили, подвешивая к поясу, и протянул Хосон. Именно его сорвала мать Юджина с платья Хосон в тот день и бросила сыну.
– Ты посмотри на него. Да как ты смеешь! – закричал Анпхён в негодовании на дерзкое поведение незнакомца.
Женщина взяла подвеску и, резко отбросив ее, упала.
– Дорогая, что с тобой? Ты что, выпила лишнего?
– Это… это…
Женщина, задыхаясь от ужаса, не могла вымолвить и слова. Она посмотрела на Юджина, и по ее щекам полились слезы.
– Это тот самый… сбежавший раб. Сын семьи Чхве.
Услышав слова жены, Анпхён внимательно посмотрел на Юджина. Он не ожидал, что человек в американской военной форме окажется бывшим рабом. Мужчина начал пятиться, в то время как Юджин наступал. Для него сын Ким Пхансо был и оставался трусливым, жалким человеком. Хотя и за человека-то он его не держал – Анпхён был просто врагом.
Юджина терзала сама мысль, что его отец и мать погибли из-за таких никчемных людей. Теперь он должен был отомстить.
– Вы хотя бы похоронили моих родителей?
– Ч… что?
Юджин направил пистолет прямо Анпхёну в лоб, и мужчина затрясся, как осиновый лист. Глаза Юджина налились кровью.
– Вы хотя бы предали их тела земле?
Юджин хотел раз и навсегда разделаться с Анпхёном и посильнее сжал пистолет. Один выстрел смог бы отправить этого негодяя в мир иной, еще одним выстрелом он мог бы отнять жизнь у его жены, и все было бы кончено. Однако хотел ли он такой мести? Юджин продолжал сжимать пистолет.
– Мы… мы просто избавились от них. Они были обычными слугами. Тогда все делали так.
– Все равно вы должны были их похоронить. Любой порядочный человек поступил бы так. Где? Где они?
– Ты спрашиваешь, куда мы девали тела? Мы всегда выбрасывали тела… хотя, когда те, кто служил нам, умирали, мы оставляли их… они похоронены вместе со всеми.
Жгучий гнев в груди у Юджина сменился ледяной холодностью. Он вспомнил слова Ким Пхансо, сказанные в тот страшный день: «Дети должны отвечать за грехи своих родителей».
Лучшая и единственная месть, которую мог осуществить Юджин, – повторить эти слова. Их оказалось достаточно, чтобы лицо Анпхёна поменяло выражение.
– Вам лучше найти тела, потому что, если не найдете, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разрушить вашу семью. Как когда-то сделал ваш отец с моей. Времена поменялись. Теперь все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас.
– Я займусь этим. Обещаю.
– Найдите их и сообщите в американское посольство.
– По… почему туда?
Взгляд Юджина пронзал насквозь.
– Я капитан морской пехоты США. Юджин Чхве.
Лица Анпхёна и его жены побелели. Юджин убрал пистолет, развернулся и вышел тем же путем, каким пришел.
После того, как Хисон покинул лавку, он направился к дому Ко Сахона, чтобы увидеть свою невесту Эщин. Беззаботной походкой он шел вдоль стены, отделяющей дом Сахона от улицы. В руках он держал букетик благоухающих цветов. Не совладав с любопытством, он остановился и заглянул через забор. Во дворе слуги развешивали только что выстиранные простыни.
Хисон удивленно вздохнул, когда заглянул во двор:
– Это…
Среди слуг во дворе стояла девушка с аккуратно заплетенными волосами и нежным румянцем на щеках. Хисон сразу понял, что она – его невеста. Дул ветерок, и белая простынь, которую только что повесили сушиться, то приоткрывала лицо Эщин, то снова скрывала. Хисон не мог поверить своим глазам. В этот момент он почувствовал легкое волнение. Хисон, который любил луну, звезды, цветы и бабочек, был поражен красотой Эщин. Однако, как и луна, и звезды, она казалась ему картиной, красивой, но бесполезной.
– Если бы я мог приехать раньше, – прошептал Хисон.
Тем временем один из слуг окликнул его:
– Кто вы? Почему вы подглядываете за… Молодой господин? Господин Хисон, это вы?
– Давно не виделись.
Эщин услышала, что за воротами что-то происходит, и внимательно пригляделась. Взгляды Хисона и Эщин встретились. Она стояла и смотрела на мужчину, который вошел через ворота и широко ей улыбнулся.
– Приятно познакомиться. Я ваш жених, Ким Хисон. – Сказав это, Хисон протянул Эщин букет. Прошло так много лет. Улыбка исчезла с лица Эщин.
– Вам не нравятся цветы? Если не цветы, то, значит, дело во мне. Я вам не нравлюсь?
Хисон нетерпеливо смотрел на Эщин, которая по-прежнему молчала.
– Прошу прощения за столь поздний визит.
– Десять лет. Вы появились без предупреждения спустя десять лет. Приходите в другой раз, – проговорила наконец Эщин.
– Когда я приду в следующий раз, вы будете меньше на меня злиться?
– Я не злюсь. Я просто удивлена, потому что вы именно такой, каким я вас себе представляла, – сказала Эщин холодным тоном и нахмурилась.
Не так Хисон представлял себе их встречу. Ему не понравился ее ответ.
– Светлокожий и лощеный слабак, – продолжила Эщин.
Хисон рассмеялся на эти слова, отчего Эщин еще больше нахмурилась.
– Ну а вы не совсем такая, какой я вас представлял.
Когда смех утих, в лице Хисона отразилась печаль.
В день отъезда на учебу в Токио Хисон принял нелегкое решение, из-за которого Эщин пришлось ждать так долго.
Дед Хисона, Ким Пхансо, в день отъезда подарил ему дорогие карманные часы. Чтобы заплатить за них, деду пришлось продать часть своих земель, на которой работали крестьяне. В тот самый день они пришли к дому Ким Пхансо и просили его изменить решение, ведь теперь они лишились не просто дохода, но и пропитания. Однако Пхансо безжалостно выгнал их. Эта картина до сих пор стояла у Хисона перед глазами. Они молили и плакали так громко и так отчаянно, что Хисону было невыносимо на это смотреть. Такова была цена его учебы за границей и подарка деда. Тем не менее Ким Пхансо нисколько не жалел их, но считал, что преподал хороший урок своему внуку.
Он наказал Хисону защищать то, что смог построить сам, и приумножать богатство, даже если для этого придется проливать чьи-то слезы или даже кровь. Пхансо был уверен, что его потомки не должны довольствоваться тем, что есть, и не должны ограничивать себя в желании богатеть дальше. Как стрелки карманных часов, нужно двигаться только вперед.
С того дня часы стали болезненным напоминанием о дедовом напутствии, и каждый раз при взгляде на них Хисона одолевала печаль. Он не хотел жить по завету деда, а потому, казалось, не мог вернуться на родину.
Но это были всего лишь отговорки. На самом деле он боялся ответственности, поэтому тянул время. Он понял, что Эщин видит его слабость.
– Вы словно цветок, – сказал Хисон.
Эщин отвернулась. Она задумалась над словами Хисона.
После того как он ушел, ее чувства стали еще более неопределенными. Разговор с женихом не выходил у нее из головы.
Хисон вернулся в Хансон, но она не знала, когда состоится свадьба. Десять лет, которые она ждала, больше не имели значения, не являлись доказательством ее любви. Все это время она свободно могла заниматься тем, что было для нее важным. Ей казалось, что от мужчины, у которого в руках только цветы, не нужно ждать многого.
Эщин пришла на тренировочную площадку по стрельбе, нацелила ружье и сосредоточилась на мишенях. Она уверенно нажимала на курок, и горшки разбивались с оглушительным треском один за другим. Эщин все еще не могла разобраться в своих чувствах. Она перехватила ствол ружья покрепче, чтобы оно не выскальзывало при отдаче.