– Сколько всего издательств в Чосоне?
– Газеты печатаются двумя издательствами – «Хвансон» и «Джегук». Есть еще одно издательство без названия, которое готовит специальные выпуски.
– Под редакцией Кима Хисона? – спросил он, сделав глоток кофе.
Сами чосонцы пока точно не знали, кто издавал эти специальные выпуски. Хина не ожидала, что недавно прибывший японский военный так хорошо осведомлен.
– Я поражен. И вкусом кофе, и размером гостевого дома. Должно быть, молодой вдове не просто справляться со всем в одиночку.
– Требуется много сил и денег. Я так скучаю по своему мужу.
– Для той, кто до сих пор оплакивает своего мужа, вы слишком нарядно одеваетесь.
Хина попыталась скрыть смущение и тут же придумала как минимум несколько способов убить Такаси. И еще она подумала о том, что, даже разодевшись, он не будет выглядеть лучше, и улыбнулась свои мыслям. Такаси заметил ее улыбку и фыркнул.
– Только не подумайте, что я пытаюсь вас высмеять.
– Вы меня проверяли.
– О вас мало что известно. Вам покровительствует кто-то очень влиятельный? Благодаря своему бывшему мужу, который был, кстати говоря, японцем, вы сейчас живете в достатке. А ваш помощник уничтожил все данные о вас. Все это довольно подозрительно, не находите?
– Видимо, вы топчетесь на одном месте, раз это все, что вы смогли узнать. А может, у меня просто больше влияния?
Хина улыбнулась и не спеша вышла. Так дерзко с ним редко разговаривали. Он сердито смотрел ей вслед.
Такаси связался с Хисоном и сообщил, что хочет с ним встретиться.
– Я был очень удивлен, когда вы попросили о встрече. По правде говоря, я даже немного взволнован, – заговорил Хисон, с любопытством осматривая Такаси и широко улыбаясь.
– Тогда смею полагать, что мы сможем договориться. Я навел справки и узнал, что вы обучались в Японии.
– Если хотите о чем-либо узнать, то говорите по-корейски. Проведя небольшое расследование, я узнал, что вы довольно хорошо говорите на нашем языке, – ответил Хисон.
Такаси знал, что Хисон был из богатой семьи, которая ловко покупала и продавала земельные наделы, извлекая из сделок немалую выгоду. По его представлениям, Хисон ничем не отличался от своих родственников. Однако сейчас он был удивлен услышать подобное от Хисона.
– Все верно. Перейду сразу к делу. Сейчас я ищу издательство, которое будет печатать японские статьи. Вы платите ежемесячную аренду, но пока даже не имеете названия. Любому издательству нужны вложения, чтобы оставаться на плаву, как вы считаете?
– Думаю, вы провели плохое расследование. У моей газеты самое красивое название во всем Хансоне. Советую вам прийти и самому в этом убедиться. К тому же я второй самый богатый человек в Чосоне после императора, аренда помещения меня не обременяет.
– Я мог бы сделать вас аристократом.
– Ха! Какой в этом смысл?
Такаси прищурился. Он не мог понять намерений Хисона, поэтому решил действовать жестче: вынул и положил на стол пистолет.
– Я могу сохранить вам жизнь, – наконец сказал японец.
Но Хисон лишь рассмеялся.
– Вам и правда нужно тщательнее изучить местные нравы. В Чосоне убийством вы ничего не добьетесь. Но я бы хотел узнать, когда нас будут развлекать девушки? Тут работает так много красавиц.
Такаси удивленно смотрел на него, но Хисон лишь добродушно улыбнулся и начал оглядываться по сторонам, словно ища девушек. Такаси больше не мог скрывать своего презрения к Хисону, встречу с которым он теперь считал пустой тратой времени.
– Я уже говорил, что был удивлен, когда вы пригласили меня сюда? Если вам неловко, я сам могу их позвать.
Хисон хлопнул в ладоши и прокричал свое имя, чтобы на них обратили внимание. Ему не было дела до раздраженного Такаси, который молча сидел и смотрел на него. Вдруг послышались каблучки приближающихся девушек.
– Вы должны освободить Ко Сахона. Он уже довольно стар и слаб, чтобы долго сидеть на холодном полу в тюрьме.
У Ваныка была аудиенция с императором, на которой он просил освободить Сахона. Со стороны министра это была неожиданная просьба. Император беспокоился за своего учителя, но выбора у него не было, поэтому он приказал Сынгу освободить господина Ко. Ванык торжествующе улыбался: не имея возможности добраться до старика в дворцовой тюрьме, теперь он с удовольствием самолично убьет его за ее пределами. Для Японии было бы очень выгодно, если бы корейцы выступили против корейцев. Как и сказал Такаси, теперь предстояло найти способ, чтобы сломить их дух.
Сахон вернулся домой исхудавшим и непохожим на себя, его белые одежды стали темно-серыми от тюремной грязи. Сынгу помог ему дойти, так как старик плохо держался на ногах. Родные не могли сдержать слез. Эщин прикрыла рот рукой, чтобы приглушить всхлипы. Госпожа Чо встретила Сахона у ворот и проводила в дом.
– Я устал. Не пускай ко мне никого, – сказал он и вошел в свою комнату.
Еще никогда глава семьи не был таким изможденным. Эщин плакала, глядя на него. У ворот стоял Сынгу в форме. Он подошел к девушке и поздоровался. Они прошли на задний двор. Эщин давно не видела своего учителя, и он сильно изменился за это время.
– Ваши волосы стали короче и на вас хорошая форма. Вы работаете во дворце?
– Никто не желает защищать императора, и эта работа досталась мне.
В Чосоне сложно занять высокую должность без связей и опыта. Защита императора была целью «Армии справедливости», но почему-то Эщин была расстроена новой должностью Сынгу. Теперь он не мог свободно собой распоряжаться, как раньше, и, самое главное, не мог часто видеться с Эщин.
– Полагаю, теперь вы редко будете приходить в хижину.
– Похоже, теперь она опустеет. Перед тем как отправиться на службу к императору, я спрятал все, что было как-то связано с вами. Если вам что-то нужно, то заберите поскорее.
– Время от времени я буду туда заходить.
– Не стоит. Я больше ничему не могу вас научить.
Слова Сынгу удивили Эщин. Она не успела попрощаться со всем, что было ей дорого. Ей казалось, что Сынгу всегда будет рядом и она навсегда останется его ученицей – членом «Армии справедливости».
– Не слушайте меня и, если я попытаюсь остановить вас, не останавливайтесь. Вы изо всех сил стремились стать частью этой суровой жизни и добились своего, но я больше не могу быть вашим учителем.
– Но учитель… – Девушка покачала головой, глядя на грустную улыбку Сынгу, но он уже все решил.
– Теперь у меня другая работа. Улыбнитесь мне и пожелайте удачи. Прошу вас, госпожа.
По щекам Эщин потекли слезы. Она понимала, что он по-прежнему будет защищать Чосон, но теперь они пойдут разными дорогами.
– Берегите себя. Я благодарна вам за все, учитель.
Эщин поклонилась Сынгу, и он поклонился в ответ.
– Благодарю вас, госпожа.
Настало их время прощаться.
После того как Сынгу отправился во дворец, Эщин решила посетить хижину. Она собиралась забрать оружие и сжечь все, что могло бы навести на ее след. Ее сопровождала Хаман. Дорога показалась девушке короче, чем обычно. Теперь Эщин и Сынгу будут защищать эту страну каждый по-своему.
На удивление, рядом с хижиной, о которой почти никто не знал, сегодня было много людей. Солдаты, стоящие около хижины, сразу узнали девушку. Через некоторое время из хижины вышел министр иностранных дел в сопровождении Докмуна.
– Свояченица!
Докмун был удивлен, увидев Эщин.
– Как вы поживаете? Я так редко вижусь с сестрой, – с трудом скрывая растерянность, ответила она.
Ванык изучающе посмотрел на девушку, которая разговаривала с Докмуном.
– Раз вы его свояченица, значит, вы также внучка Ко Сахона? Как же девушка из знатной семьи оказалась там, где ей быть не положено?
– Эщин, поприветствуй министра иностранных дел Ли Ваныка.
Но девушка даже не повернула голову в сторону Ваныка, приняв абсолютно незаинтересованный вид, и начала говорить со служанкой.
– Мой дедушка очень слаб и желает на ужин мясо кабана. Передай ему, что я здесь именно поэтому.
– Эщин! – закричал ее зять, но она не дрогнула.
Докмун был поражен неуважением, которое девушка проявила по отношению к Ли Ваныку, чьи гордость и самолюбие были уязвлены.
– Вы сторонитесь меня потому, что я мужчина, или смотрите на меня свысока из-за моего происхождения? Я стою прямо перед вами.
– Если император даровал ему столь высокий титул, он должны сделать все, чтобы соответствовать ему вне зависимости от своего происхождения. У меня нет причин смотреть на него свысока, но я предпочитаю держать дистанцию. Передай ему это и проверь, на месте ли стрелок Джан, – сказала Эщин служанке.
– Вы такая же, как и ваш дед, я прав? Уходим! Так или иначе, я не зря приехал, – усмехнулся Ванык.
Однако это сравнение показалось забавным лишь ему самому. Докмун был расстроен поведением Эщин и гневно посмотрел на нее перед тем, как уйти. Девушка и ее служанка стояли и провожали взглядом мужчин, спускающихся все ниже по склону. Эщин терялась в догадках, откуда Ваныку известно про хижину.
С трудом спускаясь по пологой тропинке, Ванык погрузился в свои мысли.
«Это потомки людей, состоявших в “Армии справедливости” во время Имджинской войны, которые присоединились к этой организации в тысяча восемьсот девяносто пятом году. Чем, по-вашему, занимаются дети тех людей?» – ему вспомнились слова Такаси, а также весь неприятный разговор с ним, и он снова разозлился на японца.
А шедший рядом Докмун размышлял, как выходка Эщин отразится на его дальнейшей судьбе.
– Сколько лет твоей свояченице?
– Она родилась в тысяча восемьсот семьдесят пятом году – значит, двадцать восемь или двадцать девять.
Ванык зашагал дальше, размышляя. Он знал, что Эщин была сиротой, которую привезли в Чосон из Японии. Она родилась в тот же год, когда он расправился с членами «Армии справедливости». И если бы у людей, которых он убил, был ребенок, то он был бы как раз такого возраста, однако среди имен, которые ему назвал в свое время Енджу, не было никого с фамилией Ко. А вдруг Енджу назвал ему ненастоящие имена своих товарищей?