Я подозреваю, что мы оба тонем в тишине.
***
Эйдан
С этим ничего нельзя поделать. Я могу трахать ее весь день напролет, копаться в ее душе, умоляя ее открыться мне, и это будет бесполезно.
Я могу попытаться поговорить с ней, покопаться в ее слоях, но она не дает мне зайти слишком далеко. Айви упряма и сломлена, и она не отличает верх от низа.
Ей нужно время.
Время забыть о своей боли, двигаться дальше после той главы, которую она закрыла за собой, но… Я беспокоюсь, что за это время она, возможно, больше не будет тосковать по нам.
Потому что время может исцелять, но оно также может быть и врагом.
Только когда ты любишь что-то так чертовски сильно, что не можешь без этого жить, проявляется паника, а за ней следует паранойя, нанося свой удар незаметно, шаг за шагом.
Я чувствую, как эта тьма сгущается внутри меня, борясь за то, чтобы взять вверх, защитить меня от разбитого сердца. Она все еще существует, все еще процветает за счет моих слабостей.
Ублюдочная тьма любит смотреть как я падаю.
31
Айви
— Ты уверена в этом? — спрашивает меня Ана, стоя у моего шкафа, пока я собираю свою одежду.
— Он несчастен, — отвечаю я, цепенея. — Он даже не смотрит на меня. Это были пустые дни, Ана. Я все испортила.
— Я в этом сомневаюсь.
— Ну, а я нет.
Она обеспокоенно смотрит на меня. Затем протягивает руку и хватает меня за локоть.
— Остановись на секунду, Айви, и подумай об этом, хорошо?
Я оглядываюсь на нее, полная решимости.
— Я думала об этом. Я разрываю его на части.
— Переезд из его квартиры — вот, что разорвет его на части.
— Эйдан встает с постели и расхаживает всю ночь напролет, Ана. Иногда звонит своей бабушке посреди ночи, а когда выходит из ванной, то совершенно разбит. Я не могу дать ему то, что он хочет, пока нет, и вижу, что ему больно из-за этого.
— Айви, успокойся, ладно? Он дает тебе пространство, как ты и хотела, и Эйдан прав в том, что сказал тебе прошлой ночью. Тебе действительно нужно поговорить с кем-нибудь о своих проблемах, потому что они нарастают. Ты все еще сама не своя, даже после того, как покинула ту квартиру. И держишь все это в себе, закупоренное. Тебе нужно поговорить, чтобы исцелиться, Айви.
Я знаю это, но я просто не могу сейчас говорить.
Ана отпускает мою руку, и я продолжаю запихивать вещи в чемодан, который та принесла мне. Она больше не пытается отговорить меня. Это правильный поступок. Я знаю это.
Любить кого-то, кто эмоционально недоступен для тебя — это больше, чем просто разбитое сердце, это означает духовно умирать медленной смертью. Это то, что я делаю с ним прямо сейчас. Мне нужно дать Эйдану немного времени, чтобы прийти в себя.
И мне нужно найти способы исцелиться. Исследовать себя, копнуть поглубже и выяснить, почему, черт возьми, моя реакция по умолчанию — цепенеть.
Мы загружаем все, что можем физически унести, в машину Аны, а затем едем к ней домой. Я чувствую это оцепенение всю дорогу. Хочу это чувствовать, но не должна. Ее сестра уехала, так что я пользуюсь свободной спальней. Бросаю чемодан на пол и сажусь на односпальную кровать.
Находиться здесь, вдали от Эйдана, ужасно. Я достаю свой телефон и отправляю ужасное сообщение, которое откладывала весь день.
Айви: Эйдан, я все собрала и уехала к Ане. Мне жаль, что я вот так ухожу. Знаю, что это кажется импульсивным, но мне невыносимо видеть, как тебе больно, и знаю, что несу за это ответственность. Ты прав. Я бросилась в это и убедила тебя открыться мне, отбросить свои сомнения и окунуться в это вместе со мной. За это прошу прощения. Но я действительно верила, что готова сделать это с тобой, и ошиблась. И теперь мне приходится жить с этой ошибкой. Я пойму, если ты не захочешь ждать меня на другой стороне. Не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем я снова буду в порядке. Пожалуйста, дай мне пространство. Я забочусь о тебе… я люблю тебя, Эйдан.
Я опускаю телефон. И вся дрожу. Интересно, сколько времени пройдет, пока он увидит сообщение? Мне не хочется причинять ему огорчение на работе, но я не могла сделать это лично. Он мог бы убедить меня остаться.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Ана, заглядывая в комнату.
Мои глаза полны слез. Я качаю головой.
— Я чувствую себя ужасно, Ана. Я так облажалась.
Она заходит в комнату и садится рядом со мной.
— Ты не облажалась, Айви. Ты просто разбираешься в себе.
— Ценой того, что разбиваю сердце этому мужчине.
— Во-первых, это не значит, что между вами, ребята, все кончено. Это просто означает, что тебе нужно пространство. Думаю, он отнесется к этому с уважением. — Она гладит меня по спине, с нежностью глядя на меня. — Айви, ты прошла через ад и вернулась обратно. Тебе действительно нужно немного побыть одной, чтобы собраться с мыслями. Я хотела этого для тебя задолго до того, как появился Эйдан чертовски-слишком-горячий-чтобы-игнорировать Уэст. Знала, что тебе нужно копнуть поглубже и встретиться лицом к лицу со всеми уродливыми воспоминаниями и болью. Я обещаю, что ты не пожалеешь о духовном путешествии, в которое собираешься отправиться. Ты поймешь, когда будешь готова, когда выйдешь с другой стороны.
Она заключает меня в объятия и прижимает к себе, когда я, наконец, не выдерживаю и начинаю плакать.
— Давай закажем китайской еды, — говорит она после того, как я всхлипываю. — Мы можем посмотреть «Принцессу-невесту». Это отвлечет тебя от всего остального.
Я киваю и вытираю слезы.
— Я собираюсь привести себя в порядок.
Иду в ванную. Квартира Аны такая маленькая, что я почти забыла, каково это — находиться в таких тесных помещениях. Но здесь мило. Она красиво украсила ее и сделала своей. Ана так сильно утешает меня, и нахожу, что пребывание в ее пространстве, окруженная ее прикосновениями, не менее утешительно.
Умываюсь, ощущая прохладную воду на своих разгоряченных щеках, когда слышу стук во входную дверь. Я немедленно выхожу, и Ана тоже выходит из моей комнаты, переводя взгляд на меня.
— Айви!
Мои плечи опускаются. За дверью Эйдан.
— Открой, Айви, — говорит он, и в его голосе звучит отчаяние.
Смотрю на Ану, а она не двигается. Лишь печально наблюдает за мной, когда я подхожу к входной двери, делаю глубокий вдох и открываю ее.
Страдальческое лицо Эйдана приветствует меня. Его грудь быстро двигается, будто он мчался, чтобы подняться наверх.
— Какого черта происходит? — рявкает он на меня, глядя поверх моего лица. — Айви, я получил твое сообщение и не соглашаюсь с этим…
— Прекрати, — перебиваю я, пытаясь успокоить его. — Пожалуйста, Эйдан…
— Я хочу поговорить. Позволь мне войти.
Я отступаю в сторону, и он проходит, его тело напряжено и сердито. В руке у него телефон, и экран светится. Я вижу свое сообщение, и мое сердце опускается в груди.
Эйдан поворачивается ко мне, возвышаясь надо мной.
— Я не согласен с этим, — повторяет он, прежде чем с силой швырнуть телефон на столик у входа. — Твой отказ не принимается.
И пусть Эйдан сделал так, чтобы это звучало как неудачная деловая сделка.
— Это не отказ, — говорю ему. — Мне просто нужно время.
Он опускает голову до моего уровня, нервно глядя на меня.
— Ты бросаешь меня, Айви?
— Я не пытаюсь бросить тебя.
— Тогда собирай свое барахло и возвращайся.
— Я не могу этого сделать.
Его ноздри раздуваются.
— Почему, блядь, нет?
— Я не готова вернуться, Эйдан. Мне просто нужно время.
Он качает головой.
— Это твоя реакция «беги». Это нереально.
— Но это реально, — убеждаю его. — Я больше не убегаю от себя.
Он смотрит на меня, его отчаяние растет.
— Я дам тебе пространство. Но ты можешь иметь его дома со мной. Я не буду беспокоить тебя…
— Я не думаю, что достаточно сильна, чтобы быть рядом с тобой, Эйдан. Пока нет. Я хочу сделать это правильно. Хочу, чтобы у нас все получилось, но для этого мне нужно разобраться с кашей в моей гребаной голове. Я здесь не потому, что хочу здесь быть. Я здесь, потому что должна.
Сначала кажется, что он собирается сопротивляться. Эйдан открывает рот, его лицо напрягается, но затем снова закрывает рот. Я жду, когда он заговорит, согласится на это, потому что в глубине души я знаю, что должна это сделать.
Он вздыхает, глядя себе под ноги, нахмурив брови.
— Я не хочу жить без тебя, Айви, — тихо говорит он. — Я отчаянно хочу тебя. Если… нахождение здесь, означает, что ты сможешь исцелиться, я не буду этому мешать и уйду. — Он тяжело сглатывает. — Но… Я хочу знать, прежде чем уйду, что ты не собираешься забывать обо мне. Что ты будешь ждать меня. Я хочу, чтобы ты влюбилась в меня, Айви, по-настоящему.
— Любить тебя — не проблема, — говорю я, быстро моргая, чтобы справиться со слезами. — Это произошло так естественно, Эйдан. Чего я не ожидала, так это боли, которая пришла, когда я открылась сама себе. У меня тоже есть тень, и она большая и тяжелая, и мне нужно встретиться с ней лицом к лицу, прежде чем мы сможем двигаться вперед.
Он терпеливо слушает меня и один раз кивает с угрюмым видом. Но принимает это. Эйдан понимающий. Затем он оглядывает квартиру.
— Тебе будешь здесь удобно? — категорично спрашивает он.
— Да, — отвечаю я.
Он обходит вокруг, проходя мимо Аны, которая все это время стояла перед дверью в мою комнату, грызя ноготь. Эйдан заглядывает в спальню для гостей, и я знаю, что ему не нравится то, что тот видит, потому что его ноздри раздуваются, и он выглядит разозленным, но не говорит ни слова. Просто усиленно моргает и возвращается ко входу, засунув руки в карманы своих серых костюмных брюк.
Он никогда не выглядит так, будто вписывается, не так ли? Эйдан всегда слишком большой, слишком доминирующий, слишком чертовски напряженный. Сейчас это кричит мне, чтобы я держалась за него и возвращалась, но такова моя двойственность. Если я вернусь, буду бороться с собой за то, чтобы у меня было больше пространства. Мне нужно разобраться в себе. Я не хочу быть в подвешенном состоянии в его жизни.