жив?
Он быстро кивает.
— Эйдан в порядке. Он жив.
Мое тело обмякает от облегчения. Я спешу к креслу напротив него и падаю.
— Извини, — говорит он. — Я понимаю, что мое присутствие здесь подразумевало, что с ним случилось что-то очень плохое.
Я медленно выдыхаю.
— Что тоже верно.
Я удивленно поднимаю на него взгляд.
— Что?
Он складывает руки вместе, прочищая горло, будто ему нужно подумать о том, что тот собирается сказать.
— Я, эм… узнал о тебе ближе к концу твоих отношений с Эйданом. Все время задавался вопросом, почему он обналичил деньги из «SwiftPayPro Holdings». Давил на него по этому поводу немного чересчур агрессивно, чем мне хотелось бы признать.
Я наклоняюсь, пристально глядя на него, пытаясь осмыслить услышанное.
— Он обналичил деньги?
Стивен хмурит брови.
— Он тебе не сказал?
— Сказал мне что?
— Он полностью ушел в отставку. Ушел с солидной суммой денег. Более миллиарда долларов…
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Он… — Стивен замолкает, странно глядя на меня. — Он сделал это, чтобы быть с тобой.
Время замедляется. Я тупо смотрю на него, смутно ощущая присутствие Аны рядом со мной.
Я вспоминаю то время, когда была с Эйданом. Он говорил мне, что делает что-то грандиозное. Кое-что из того, что я услышала от Стивена по телефону, было сказано ему слишком импульсивно.
— Эйдан бы хотел сделать это независимо от меня, — наконец говорю я тихим голосом. — Он хотел построить другую компанию…
— Он хотел начать с тобой новую жизнь, — вмешивается Стивен. — Я знаю это, потому что тот рассказал мне об этом лично. Сказал, что осознал свою цель в жизни и наконец-то понял меня. Сказал мне, что женщина может изменить все, и сделала это для него.
Я молчу. У меня горят глаза. Это огромная информационная свалка. Мое тело физически ослабло.
Я чувствую руку Аны на своем плече. Она потирает его.
— Все хорошо, Айви, — печально шепчет она. — Я люблю тебя, все хорошо.
Я опускаю свою руку поверх ее и возвращаю свой пристальный взгляд на Стивена.
— Где он? — наконец спрашиваю я.
Лицо Стивена вытягивается. Он выглядит… смущенным. Что-то очень не так, я это чувствую.
— Стивен, — настаиваю я, — скажи мне.
Он встает и начинает расхаживать по крошечной комнате. Потом сцепляет руки за спиной, глядя вниз на свои ботинки при каждом шаге, который делает. Его мысли пылают в глазах. Он снова делает то же самое: думает о том, что сказать прежде, чем произнести, и это сводит меня с ума.
— Ты заставляешь ее волноваться, — рявкает Ана. — Ты проделал весь этот путь сюда, чтобы поговорить с ней. Так что говори.
Стивен напрягается от этой реплики, но кивает в ответ, будто знает, что с ним трудно. Он возвращается к дивану и снова опускается на него, и на этот раз его лицо мрачнеет. Затем встречается со мной взглядом, и в его глазах читается страх… страх, смотрящий на меня в ответ.
— Эйдан уехал на некоторое время, — говорит он. — Возможно, он отправился покопаться в своей душе. Думаю, просто пытался найти способ скоротать время. Эйдан был опустошен, даже убит горем. Ты… глубоко ранила его, но в его действиях также была решимость. В последний раз, когда я разговаривал с ним за это время, он сказал мне, что борется со своими демонами и будет готов открыть свое сердце, когда закончит. Я чувствую… чувствую, что он готовился к встрече с тобой, ждал, когда ты будешь готова.
Я перестаю дышать, внимательно вслушиваясь, представляя, как Эйдан переживает свои дни в горе. Из-за меня. Потому что я была эгоисткой.
— Он ждет меня? — шепчу я, чувствуя, как надежда выплывает на поверхность.
Но лицо Стивена становится серьезным.
— Он… он начал немного терять себя.
— Почему?
— Он потерял свою бабушку шесть месяцев назад.
— О, Боже мой, — восклицает Ана. — Как?
Стивен смотрит на нее, потом на меня.
— Она была стара, вот и все. Рут была очень, очень старой. Она дожила до 92. Прожила долгую жизнь и мирно умерла во сне. Это тот путь, которым мы все должны пройти в конце нашей жизни.
Я никогда не встречалась с Рут, но знала, что она была светом в жизни Эйдана. Она помогала ему во всем. Вытащила его из ямы, в которой он оказался, когда подсел на наркотики.
— Она спасла его, — выдыхаю я. — Оттащила его от края пропасти.
Теперь Стивен выглядит взволнованным. Он кивает один раз, сглатывая.
— Она была хорошей женщиной. Лучшей.
Наступает момент тишины. Я чувствую, что он еще не закончил. На самом деле, мне кажется, что тот даже еще не начинал.
Он глубоко вздыхает, возвращая себе самообладание.
— Эйдан сильно горевал. Он отвлекался. Ты ведь знаешь, что было его самым любимым отвлечением помимо тебя, не так ли, Айви?
Я на мгновение задумываюсь.
— Машины?
— Да.
— Он ездил.
— Он не просто ездил на машине.
Я киваю.
— Он адреналиновый наркоман.
— Так и есть.
Я жду еще немного, пока он соберется с мыслями. Что, черт возьми, происходит?
Стивен облизывает губы, осторожно произнося.
— Он попал в действительно серьезную аварию.
Мой позвоночник напрягается. Страх пронзает мое сердце.
— Нет… нет.
— Да.
Так много образов мелькает у меня перед глазами, и каждый из них ввергает меня в пучину ужаса.
— С ним все в порядке? Он выздоравливает…
— С его телом все в порядке, — обрывает Стивен. — У него было самое чудесное выздоровление. Сломал несколько костей, но Рут присматривала за ним. Его тело осталось целым…
Ладно, и..? Я продолжаю смотреть на него, умоляя перейти к гребаной сути.
Стивен смотрит в пол и, наконец, выпаливает:
— Его разум — другое дело. Эйдан страдал ретроградной амнезией. Когда тот пришел в себя в больнице, то не знал, где он находится, кто он. Врачи надеялись, что это временно. Такие вещи случаются. Когда мозг страдает от травматического повреждения, иногда процессор выходит из строя. К счастью, похоже, именно так дело обстояло с Эйданом. В течение следующих недель он смог собрать все воедино. Не на сто процентов, но достаточно, чтобы он знал, кто он такой, знал, кто я. Он помнил запуск компании, даже кучу наших совместных детских воспоминаний, но… — Стивен замолкает, испуская унылый вздох. Затем встречается со мной взглядом. — Эйдан не может вспомнить последние несколько лет своей жизни.
Смотрю на него так, словно он только что вырвал мое сердце, потому что знаю, к чему тот ведет, и я в ужасе от того, что это означает то, что я думаю.
— Он меня не помнит, — медленно произношу я.
Стивен печально смотрит на меня.
— Нет.
33
Айви
Сижу в ванне и пытаюсь дышать. Я сбежала из комнаты сразу после того, как Стивен сказал мне «нет». Не могу позволить никому увидеть, как я разваливаюсь на части.
Я закрываю лицо руками.
Ана разговаривает со Стивеном, но я не слышу, о чем они говорят. Кровь шумит у меня в ушах, и я чувствую себя чертовски одурманенной. Чувствую себя слабой. Больной и слабой, и мне хочется разрыдаться. На самом деле, зачем Стивену понадобилось приезжать сюда? Я предпочитаю разбитое сердце этому.
Да, и что? Зачем он вообще пришел?
Я вылезаю из ванной и распахиваю дверь. Спешу в гостиную. Стивен пьет воду из чашки, когда смотрит на меня. Он бледнеет, потому что видит, что я в ярости.
— Почему ты здесь? — требую я, дрожа всем телом. — Я не понимаю. Зачем пришел сюда, чтобы сказать мне это?
Это похоже на наказание.
Стивен встает и поворачивается ко мне лицом, протягивая руки.
— Я не хотел сделать тебе больно, правда.
— Серьезно, потому что у меня такое чувство, будто мое сердце разбивается вдребезги…
— Я понимаю.
— Понимаешь?
Он замирает, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Вообще-то, да! Эйдан мне как брат. Я наблюдал, как он падал, а потом наблюдал, как он поднимался, словно гребаный Феникс восстает из пепла. Он перестроил себя, Айви. Превратил себя во что-то невероятно… несколько лет назад. — Он добавляет последнюю фразу и пристально смотрит на меня, ожидая, что я пойму его.
И теперь у меня еще больше кружится голова. Я хватаюсь за подлокотники кресла, сжимая их. Мое дыхание учащается, осознание проникает в душу, словно лезвие бритвы.
— Блядь, — ругаюсь я. — Нет. Нет. Нет.
Стивен кивает, испытывая облегчение от того, что ему не нужно объяснять мне это.
Но Ана в замешательстве топчется поблизости.
— Что, черт возьми, происходит?
Я смотрю на нее, но на самом деле не вижу. А вижу Эйдана, когда он был уязвим, Эйдана, когда он был милым. Вижу Эйдана, когда он посмотрел на меня через стол и сказал, что любит.
— Он больше не тот Эйдан, которого мы знаем, — выдавливаю из себя я. — Он снова стал другим Эйданом, не так ли? Потому что это все, что он сейчас знает.
— Подождите, — говорит Ана, пытаясь все осмыслить. — Прежний Эйдан? Ты имеешь в виду… того засранца Эйдана, каким он был много лет назад?
— Он мудак, — просто выплевывает Стивен. Теперь его голос звучит раздраженно, и он снова начинает расхаживать по комнате. — Его высокомерие не знает границ.
— Почему бы тебе просто не сказать ему, что он больше не такой?
— Доктор сказал, что ему нельзя вбивать это в голову. Рассказывать кому-то с ретроградной амнезией о том, каким он был, — значит просто сообщить ему об опыте, который он пережил. Ему нужно испытать и познать себя заново. Это должен быть органический рост. Мы не… — Он останавливается передо мной, глядя на меня почти с мольбой во взгляде. — Айви, у нас больше нет Рут, чтобы спасти его.
Теперь я понимаю, почему он здесь. Я издаю жесткий смешок, качая головой.
— Он даже не помнит меня, Стивен. Я не могу просто так спасти парня, который меня не знает, который… не любит меня. — Мой голос срывается. Это слишком тяжело. Я больше не могу этого выносить. Поэтому отворачиваюсь от Стивена и пытаюсь успокоиться.