— Ты очень на нас обиделась, Дели? — простодушно спросил Фред. — Если так, то нам стыдно.
— Ты все еще хочешь, чтобы мы подготовили Кристину? — спросила Мари. — Может, лучше пусть кто-то другой?
— Конечно, я хочу, чтобы ее подготовили именно вы, — ответила Корделия. — Если Кристина попадет в лапы какой-нибудь занудной старухе вроде Селен Палмер, то это и вовсе отобьет у нее любое желание проходить инициацию. А вас с вашей страстью к дешевым эффектам моя дочь обожает. Завтра в полдень поговорите с ней, расскажите, как все будет и как ей себя вести. Надеюсь, до этого она не выкинет какую-нибудь глупость… Да, и что там с Иеронимом?
— С Виктором? — уточнил Фред, слегка улыбнувшись.
— С Иеронимом, — жестко повторила Корделия. — Мне не нужно, чтобы он взял и сбежал куда-нибудь перед самым шабашем. Он больше не должен покинуть дом.
— И не покинет, — самодовольно ответил Фред. — Знаешь, нам иногда так лень колдовать на представлениях, что мы раздаем зрителям особое угощение — наше фирменное печенье «Магия… ням-ням… и ничего проще». Оно довольно неплохо сочетается с горячим молоком, и от него спишь как младенец. Мы подсунули «Ням-ням» Рэмморе, а она отнесла его Виктору. Он не сможет устоять и уснет (они оба уснут), а нам это даст достаточно времени, чтобы позаботиться о порогах этого дома и…
— Кто-то идет! — встрепенулась Мари и бросила быстрый взгляд на мужа.
В следующее мгновение с проказливыми улыбками Фред и Мари превратились в два серебристых чайника: стройный, с гравированной крышкой и длинным изящным носиком, и пухлый, весь в накипи и саже, явно испытывающий тяжелые времена.
Дверь обычной кухни открылась, и затем на ведьминой кухне из мглы выступила Мегана Кэндл.
Ведьма поморщилась, глянув на багровые пламенные отсветы, рассыпающиеся брызгами от конфорок плиты. Ее сестра что-то сыпала в старый черный котел. В воздухе висел резкий запах шалфея и тимьяна.
— Можно было и пораньше явиться, — проворчала Корделия. — Я уже давно разобралась со всеми своими блюдами и начала готовить ваши, в то время как вы продолжаете обхаживать нашу гостью. Мадам Важная Птица настолько хороша? Вот бы однажды увидеть ее на столе, поджаренную и начиненную яблоками да сливами…
Сестра шагнула к ней и споткнулась о два чайника, так некстати возникших у нее под ногами.
— Черт! — Мегана подняла чайники и поставила их на стол. — Ты что, специально оставила их на проходе?
— Все готово? — спросила Корделия.
— Да. Шляпа не слишком сопротивлялась, будто смирилась со своей участью. А что у Рэмморы?
— О, как мне приятно, что ты волнуешься за меня!
Младшая сестра появилась в кухне незаметно для всех. Рэммора сидела на холодильнике, свесив ноги в дырявых чулках и лениво болтая ими из стороны в сторону. На ней была новая фиолетовая шляпка с вуалью.
— О, а вот и наша дорогая сестрица, — язвительно бросила Мегана. — Как всегда, не заставляет себя ждать.
— Ой, кто бы уж говорил, Мегана. — Рэммора свесилась и открыла дверцу холодильника в поисках чего-нибудь вкусного. Судя по недовольному виду ведьмы, внутри ей ничего не приглянулось. При этом на ее носу тут же появилась сосулька. — Как будто сама только что не пыталась подлизаться к нашей дорогой гостье. Ты лучше скажи: как изловила Шляпу?
— А как ты — Ключа?
— Я первая спросила.
— А я первая переспросила.
— Чтоб ты споткнулась!
— А я уже!
— Хватит! — велела Корделия. — Рассказывайте!
Старшая сестра первой взяла слово:
— Шляпа, испытывающая необъяснимую страсть к башням, оказалась той еще штучкой. Беготня за ней заняла у меня целый день. Ловка, хитра, подозрительна. Гораций потратил бензина на месяц вперед, а у меня от усталости просто подкашиваются ноги.
— Может, нужно было надеть каблуки поскромнее? — поддела сестру Рэммора. — Я же, со своей стороны, проявила совершенно невероятные смекалку и хитрость. И прошу заметить, в одиночку: у меня не было никаких ирландцев на побегушках.
— Итак, Ключ и Шляпа у нас в кармане, — уточнила Корделия.
— Да уж, твоим сестрам пришлось потрудиться, — прищурилась Рэммора. — Но можешь быть спокойна: все готово. Они пойманы, даже без Зеркала все пройдет гладко. Иарран Ри ждет своего часа, чтобы соединить их. Жертва подготовлена. Иероним…
— Большой любитель побродить, где ему вздумается, — проворчала Корделия.
— Почему бы не запереть его в доме? — спросила Мегана.
— Тебя забыла спросить, — с каменным лицом ответила Корделия. — Лучше бы ты была такой умной, когда разбивала Зеркало. Молись, чтобы теперь все сработало и без него.
Рэммора злорадно захихикала, но тут же поперхнулась под недобрым взглядом Корделии.
— Что ж, — все-таки смилостивилась рыжая ведьма, — разлитое молоко не собрать, разбитое зеркало не починить. Итак, пироги в печи — осталось лишь немного выждать.
Все три сестры многозначительно переглянулись, ведь речь шла вовсе не о пирогах. И все же Мегана с Рэмморой были оскорблены. Изловить приспешников Иеронима немалого стоило, но Корделия вела себя так, будто сама их всех поймала.
— Могла бы расщедриться и на коротенькое «спасибо», — начала было Рэммора, но от ответа Корделии ее спасло непредвиденное обстоятельство.
Размером с добрую столешницу крышка от огромной металлической бадьи (необъятных размеров формы для выпечки) отлетела в сторону. Туман и клубы пара поглотили ее и мгновенно переварили без следа. Совершенно беззвучно.
— Ой, тесто пытается сбежать! — всполошилась Корделия. — Мэг, помогай!
И действительно — из бадьи поднялся бесформенный ком, вспучившийся и бурлящий. Тесто было определенно живым и совершенно точно разозленным — неудивительно: кому понравится, когда тебя раскатывают скалкой? В нем одна за другой начали прорезаться огромные зубастые пасти.
Монстр в бадье заревел. Где-то в клубах пара начали сталкиваться и звенеть поварешки и ножи.
— Ты, наверное, добавила слишком много дрожжей. — Рэммора равнодушно сняла туфельку, достала оттуда уже подожженную и раскуренную сигарету, после чего надела туфельку обратно. — Или муки…
Помогать она и не думала.
Все дальнейшее произошло столь стремительно, что даже ведьмы не успели отреагировать. Из теста вырвались вязкие щупальца и устремились к Корделии и Мегане. Форма для выпечки начала колыхаться, а беснующийся в ней монстр попытался освободиться, продолжая расти и вываливая распухшие сдобные бока на пол.
Под визгливое музыкальное сопровождение, как всегда раздающееся из радиоприемника, Корделия и Мегана начали бой с тестом. В их руках появились огромные деревянные лопатки, которые больше походили на садовые лопаты или весла. Ими ведьмы попытались затолкать вырывающееся чудовище из теста обратно в его металлическое логово.
Сестры начали теснить бесформенную желтоватую тварь, но ее щупальца оплетали лопатки, пытаясь вырвать их из рук ведьм или, если те будут держать слишком крепко, затянуть их вместе с лопатками прямо в бадью и погрести внутри себя. Хищное тесто не отказалось бы от начинки из ведьм, но двум опытным кухаркам было не в новинку справляться со строптивыми ингредиентами обеда или ужина. Чего только стоили бегучие яйца, каждое из которых наивно мнило себя Шалтаем-Болтаем, или острый красный перчик, от которого можно было вычихать легкие…
И все же тесто для пирога «Канунника» оказалось намного более непокорным и злобным. Оно поднялось еще больше и уже было выше ведьм. В нем прорезались голодные, алчущие глаза — десятки неморгающих глаз. Пасти снова изошли ревом. Одни щупальца тянули ведьм к бадье, зацепившись за лопатки, другие, скручиваясь спиралями, пытались оплести их ноги и руки. Одно уже обвилось вокруг лодыжки Корделии.
И тут прямо на бурлящей и ревущей массе теста кто-то появился. Не выпуская сигареты изо рта, Рэммора верхом на огромной крышке вывалилась прямо из воздуха и лихо приземлилась на бадью. Крышка прихлопнула монстра. Щупальца, как одно, обрезались ее краями и повалились на пол, больше не подавая признаков жизни. Голодный рев сменился тоскливым и жалобным вытьем.
— Ты вовремя, — заметила Корделия. — Принесла начинку?
— Само собой, по всему дому собирала.
Рэммора соскочила с крышки и вытащила из шляпки пухлый холщовый мешочек с завязками.
— Высыпай!
Корделия приподняла крышку, а Рэммора, растянув завязки, опорожнила мешочек прямо в тесто. Из него посыпались кольца, пуговицы и монетки. Возмущенное тесто снова попыталось подняться и вырваться на свободу, но Корделия и Мегана не зевали и ловко затолкали его лопатками обратно. При этом они принялись стремительно замешивать новый ингредиент.
— Накрывай! — велела Корделия, и Рэммора снова опустила на бадью крышку.
— Ох уж эти шотландцы с их рецептами пирогов, — проворчала Мегана.
Вскоре крышка перестала дергаться, и ведьмы облегченно вздохнули. У всех троих руки были по локоть в муке, будто в крови чудовища, которое они только что сообща победили.
Корделия направилась к столу с нарезкой. Рэммора снова запрыгнула на холодильник.
— Скарлетт всем привезла подарки, — вспомнила меж тем Мегана. — Даже тебе.
— Да, я знаю, — равнодушно заметила Корделия. — По радио сообщили…
Старшая сестра покосилась на радиоприемник. От этой дрянной штуковины еще и не такого можно было ожидать.
— Ты так и не выйдешь к ней?
— Нет.
— Она будет в ярости.
— Так и задумано.
— Ты бы видела, на какой машине она прикатила! — восхищенно воскликнула Рэммора, боковым зрением отмечая реакцию Корделии. — И какое у нее платье!..
— Мегана, займись карамельными яблоками, а ты, Рэммора, — Пылающим пудингом.
Сестры, вздохнув, вынужденно надели фартуки. Было ясно, что Корделия не хочет углубляться в тему эффектного появления своей давней соперницы Скарлетт Тэтч. Но Рэммора не собиралась прекращать разговор, который мог стать началом новой, совершенно чудесной склоки:
— Корди, дорогая, если ты не хочешь свой подарок, можно я его себе заберу? Кстати, моя новая шляпка — из числа великолепных вещей, привезенных нашей дражайшей…